4-03. Fuga maggiore - Евгений Лотош

— Пусть покроют, — кивнул Пташек. — В территориальные воды Ценганя и Кайнаня по возможности не влезать, с их пограничниками не связываться. Крейсеры, у которых запас автономности повыше, отправить на патрулирование торговых трасс, эсминцы, тяжелые корабли и танкеры — прямиком к Хёнкону. Близко к берегу не приближаться, но держаться так, чтобы ни у одного пирата даже мысли не возникло похулиганить.

И не только у пиратов, мысленно добавил он. Если предположения военной разведки верны и отбывший в неизвестном направлении Шестой экспедиционный флот Кайтара действительно движется в сторону Хёнкона… Допустить, чтобы заклятые заокеанские друзья в одиночку господствовали там на море, нельзя ни в коем случае.

Министр обороны покивал, быстро строча в блокноте карандашом.

— Кстати, немедленно передать Мариси через посла наши заверения в наилучшем отношении. Когда подтянется эскадра, любыми средствами убедить его, что мы не вторгаемся в территориальные воды Хёнкона, а всего лишь обеспечиваем дополнительную охрану драгоценного международного университета в неспокойные времена.

Министр иностранных дел кивнул и сосредоточенно черкнул в толстом, переплетенном в кожу ежедневнике шикарной ручкой с золотым пером — не чета суровому военному карандашику и простецкому блокноту в клеточку.

— Вопросы? Предложения? — Нарпред еще раз осмотрел всех присутствующих. — Тогда все свободны. Юрий Владимирович, задержись, пожалуйста.

Люди зашевелились, поднимаясь, и лишь директор Службы безопасности Ставрии остался сидеть, внимательно разглядывая Нарпреда через толстые очки в роговой оправе.

— Ну? — спросил он, когда вышли все остальные, включая начальника секретариата. Пташек сдержал приступ раздражения. Соглашение о разделе сфер влияния, в соответствии с которым Дропанов получал пост директора СБС, отказываясь претендовать на пост Нарпреда, все еще действовало, а потому старый противник мог позволить себе еще и не такое неуважение. По крайней мере — с глазу на глаз.

— Нихокара, — коротко сказал Пташек, откидываясь на деревянную спинку неудобного стула.

— Расследование идет. Я отправил туда доверенного человека — Челубин, капитан третьего класса, он по паладарам и прочим инопланетным кунштюкам специализируется. Новых результатов пока нет.

— И почему волюты внезапно массово атаковали ее загородный дом, да еще когда она там находилась, тоже пока неясно… — наполовину спросил, наполовину констатировал Пташек. Дропанов молча кивнул. — Обслугу допрашивали?

— У нее из обслуги повар, садовник да уборщица. Все трое ночью спали и проснулись, как утверждают, от визга девчонки-секретарши. Раскрывают глаза — а половины дома нет, вторая половина трещит и на бок заваливается, и волюты как метель кружатся. Не чаяли, как ноги унести, в одних трусах в лес убегали.

— А секретарша?

— Не в себе девка. Туда человек Нихокары, некто Эйшич, первым прискакал, он ее и увез в санаторий. Челубин лично ездил, смотрел на нее. Сидит в углу, дрожит, в одну точку смотрит и от людей шарахается. Не говорит, только зубами стучит, как от мороза. Врачи ее какой-то химией обкалывают, но пока без толку.

— И… — Народный Председатель замялся. — В доме нашли что-нибудь?

— Не в доме, в развалине. Ничего существенного. Паладарский телефон ей сами паладары дали, но стоял он в той половине, что волюты сгрызли. Остальное — мебель да телевизор старый, еще времен до Первого Удара, неработающий. Почему волюты вдруг ей так заинтересовались, в целом совершенно непонятно. Может, из-за паладарского телефона или еще какой финтифлюшки, нам не известной, есть такая гипотеза, но гнилая, на мой взгляд. На другие же паладарские штуки волюты не позарились. Ребята из Института энергетической физики там все еще работают, но шансов, что найдут что-то, почти никаких. Паладары объясняли, что… как его?.. пространственный деструктор уничтожает не только предметы, но и само пространство. Если там что и хранилось, его уже нет, даже атомов не осталось. Вообще нет. Не существует.

— Понял, спасибо, — кивнул Нарпред. — Держи на личном контроле, тем не менее. У меня все.

Не говоря ни слова, Дропанов кивнул, поднялся и вышел. Пташек стукнул кулаком по столу — негромко, чтобы не привлечь ненароком чужого внимания. Ххаш! Плевать, что именно привлекло волют — какое-то паладарское устройство или же еще что. Архив. Куда делся ее архив? Описания, доказательства, документальные свидетельства всех тех мелких и крупных грязных делишек, в которых неизбежно замешан каждый второй, если не каждый первый чиновник рангом от заместителя наместника и выше? Тот самый архив, с помощью которого старая змея держала за яйца всю страну! Если на него наложит руки кто-то посторонний… Дропанов. Мог ли он найти архив и утаить его? Вполне. Ах, почему Особый отдел канцелярии не успел туда первым?

Впрочем, не факт, что архив хранился в таком очевидном месте, как загородная дача. Вполне возможно, он спрятан где-то еще, и даже не в одном экземпляре. И наверняка ее доверенные люди, тот же Эйшич, знают местонахождение документов и смогут их использовать. Секретарша… Может ли она что-то знать? После того, как Самира пристроила в консульство в Хёнконе своего прежнего секретаря, девчонка буквально дневала и ночевала возле хозяйки. Захотела ли и успела ли старуха посвятить ее в свои тайны? Если секретарша свихнулась от переживаний, уже не узнать. И остается старая проблема: кто же все-таки и почему причастен к исчезновению в Каоляне дипломатического курьера, того самого бывшего секретаря? Вопросы, вопросы, вопросы — и ни одного ответа.

Народный Председатель до боли прикусил губу, но тут же опомнился. Вполне возможно, политический баланс в стране со смертью Самиры радикально изменится. Но может, и нет. Не в ближайшие декады уж точно. Сейчас куда важнее другой вопрос: вернутся ли паладары? Потому что если не вернутся, то обещанное бессмертие можно считать несостоявшимся. А такого разочарования можно и не пережить — во всех смыслах слова.

01.24.1232. Хёнкон

Холодный ветер налетал с окружающих заснеженных вершин, трепал полы камуфляжной куртки, свистел в окружающих скалах. Адмирал Мариси чуть поежился: гость запаздывал. Наверняка намеренно, чтобы продемонстрировать свою важность перед ожидающей низкорожденной солдатней. Здесь, в верхней точке Хрустального перевала, на высоте почти в полторы цулы, температура держалась по крайней мере на десять, а то и пятнадцать градусов ниже, чем на уровне моря. В довершение ничем не сдерживаемый ветер продувал так, что даже плотная куртка спасала плохо. Адмирал бросил косой взгляд на стоящих у шлагбаума бойцов во главе с командиром заставы Фуанной Маэ. Все — в теплой униформе, серо-белой, в тон окружающим безжизненным скалам, лишь кое-где покрытым низкорослыми елями и пихтами. Да, следовало подумать, прежде чем нестись сюда сломя голову. С другой стороны, внезапное сообщение времени на раздумья не оставляло.

— Отойдем пока в дом, кайтё? — тихо спросил Хиса, тоже, похоже, задрогший в своей легкой одежде. — Хрен знает, когда он появится. Благородный же, ему не по чину вовремя приезжать.

Издалека донесся приглушенный рев автомобильного мотора. Мариси слегка напрягся. Через несколько секунд из-за поворота серпантина показалась длинная черная машина, с трудом вписывающаяся в извивы дороги, в районе государственной границы Хёнкона восстановленной лишь в одну полосу — намеренно, в оборонительных целях: основной поток грузов шел морем, длинномерные фуры здесь не ездили, и узкий серпантин над пропастью позволял эффективно блокировать атакующую боевую технику, просто подбив переднюю машину. На таком подходе настоял Саматта, и Мариси, сначала скептически отнесшийся к параноидальному подходу паладарского военного советника (боэй с легкостью справится даже с тяжелым танком, а таких боевых дронов на перевале держали три десятка), сейчас благодарил за него всех богов Миндаллы. Сейчас у расчетов трех тяжелых орудий, укрытых в замаскированных капонирах, имелся приказ обрушить дорогу в пропасть при малейших признаках атаки со стороны материка. Не то что гипотетический нападающий имел возможность незамеченным пробраться через два батальона ценганьской и кайнаньской пехоты, расквартированной на постоянной основе в полуцуле ниже, но в такие времена лучше перестраховаться.

Автомобиль неторопливо приблизился (Мариси успел трижды или четырежды сдавленно чихнуть от холода) и затормозил у шлагбаума. Шофер нетерпеливо прогудел несколько раз. Фуанна бросил на адмирала вопросительный взгляд.

— Стандартная процедура, — приказал тот.

Хиса еле слышно хмыкнул, но Мариси не обратил на него внимания. Фуанна прошел к машине и костяшками кулака постучал в боковое окно водительской дверцы. Несколько секунд спустя стекло плавно опустилось.