Мир Софии - Юстейн Гордер

— Для обоих он был слишком расплывчатым.

— Ясное дело. В общих чертах можно сказать, что Гегелем завершилась эпоха построения крупных философских систем. После него философия приобретает совершенно иное направление. Вместо больших спекулятивных систем разрабатываются философии типа «экзистенциализма» или «философии действия». Действие имел в виду и Маркс, констатируя, что «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Эти слова знаменуют собой перелом в истории философии.

— После Скруджа и девочки со спичками у меня нет проблем с пониманием Маркса.

— Итак, Маркс рассуждает не абстрактно, а с определенной практической — и политической — целью. Помимо философии, Маркс занимался историей, социологией и экономикой.

— И был новатором во всех этих областях?

— Ни один другой философ не сыграл столь большой роли для практической политики. С другой стороны, не следует отождествлять все взгляды, известные под названием «марксизма», с собственным мировоззрением Маркса. Считается, что он стал «марксистом» в середине сороковых годов, но Маркс и позднее не раз подчеркивал, что он не «марксист».

— А Иисус Христос был христианином?

— Это тоже проблематично.

— Рассказывай дальше.

— С самого начала в создании будущего «марксизма» участвовал друг и коллега Маркса Фридрих Энгельс.

В XX веке свой вклад в марксизм или «марксизм-ленинизм» внесли Ленин, Сталин, Мао Цзэдун и многие другие.

— В таком случае предлагаю ограничиться Марксом. Ты, кажется, сказал, что он был «историческим материалистом»?

— Он не был «философским материалистом», как атомисты древности и механистические материалисты XVII-XVIII веков, а считал, что наше сознание определяется в первую очередь существующими в обществе материальными условиями, или производственными отношениями. Производственные отношения играют решающую роль и в историческом развитии.

— Это уже не гегелевский «мировой дух».

— Гегель доказывал, что историческое развитие движется напряжением между противоречиями, которые разрешаются быстрой переменой. Маркс развивает эту мысль далее. Но, если верить Марксу, многоуважаемый господин Гегель стоял на голове.

— Всю жизнь?

— Гегель называл движущую силу истории «мировым духом», или «мировым разумом». А это, согласно Марксу, и означает ставить все с ног на голову. Сам он стремился показать решающую роль материальных изменений. Иными словами, не «духовные условия» вызывают материальные изменения, а, наоборот, материальные изменения создают новые духовные условия. Маркс, в частности, делал упор на экономических силах в обществе, которые вызывают изменения и таким образом движут историю вперед.

— У тебя есть хоть один пример?

— Античные философия и естествознание преследовали чисто теоретическую цель. Ученых мало интересовало, как применить свои знания для практических преобразований.

— И дальше?

— Это соответствовало организации всей хозяйственной жизни того времени. Производство в значительной мере основывалось на рабском труде, а потому свободным гражданам не требовалось улучшать производство с помощью практических изобретений. Вот тебе пример того, как материальные отношения в обществе сказываются на философских размышлениях.

— Понятно.

— Такие материальные, экономические и социальные отношения в обществе Маркс называл базисом. Господствующее в обществе мировоззрение, его политические организации и законы, а также его религию, мораль, искусство, философию и другие науки — все это Маркс называл надстройкой.

— Значит, базис и надстройка.

— А теперь будь добра, передай мне греческий храм.

— Пожалуйста.

— Это уменьшенная копия древнего Парфенона на Акрополе, который ты созерцала в действительности.

— Точнее, на видео.

— Храм этот, как ты можешь заметить, построен искусно и изящно. При взгляде на него в первую очередь обращаешь внимание на крышу и примыкающую к ней часть фасада, фронтон. Эту часть мы можем назвать «надстройкой». Однако крыша не умеет парить в воздухе.

— Ее подпирают колонны.

— Прежде всего само здание опирается на прочный фундамент — или «базис», — который и несет на себе все сооружение. Так же, по Марксу, и материальные отношения несут на себе все существующие в обществе мысли и идеи. Иначе говоря, надстройка общества есть производное, или отражение, его базиса.

— Ты хочешь сказать, что Платонова теория идей есть отражение и виноделия, и производства горшков?

— Нет, все гораздо сложнее, что сознает и о чем пишет сам Маркс. Между базисом общества и его надстройкой происходит взаимодействие. Если бы Маркс отрицал такое взаимодействие, он был бы «механистическим материалистом». Но, поскольку он признает существование между базисом и надстройкой взаимодействия, или диалектического воздействия, мы называем Маркса диалектическим марксистом. Кстати, тебе не мешает вспомнить, что Платон не был ни гончаром, ни виноделом.

— Хорошо. Ты расскажешь что-нибудь еще про храм?

— Немножко. Если ты присмотришься к базису храма, то сможешь описать его мне.

— Колонны стоят на трехступенчатом фундаменте…

— В базисе, на который опирается общество, мы также различаем три ступени, или три уровня. Самую «нижнюю» ступень можно назвать «условиями производства». Сюда входят существующие в обществе природные условия или ресурсы, прежде всего климатические условия и полезные ископаемые. Они составляют подлинную основу государств и определяют рамки того, какое производство может иметь данное общество. От той же основы зависит, каким типом общества и какой культурой оно может обладать.

— Например, в Сахаре нельзя заниматься ловом сельди, а в Северной Норвегии — выращивать финики.

— Ты верно уловила суть дела. Не только производство, но и образ мыслей, скажем, у бедуинов и в рыбацком поселке Северной Норвегии сильно разнятся. Следующая ступень — какие в обществе «производительные силы». Тут Маркс имеет в виду инструменты, оборудование и механизмы, которыми пользуется человек.

— В старину ловить рыбу отправлялись в лодке, теперь ее добывают на громадных траулерах.

— Ты уже затронула следующую ступень базиса, а именно: кому принадлежат средства производства. Все, что относится к организации работы, к разделению труда и владению средствами производства, Маркс называл «производственными отношениями».

— Ясно.

— Итак, мы можем сделать вывод, что политические и идеологические отношения в обществе зависят от способа производства в нем. Неудивительно, что сегодня мы думаем несколько иначе — и придерживаемся несколько иных законов нравственности, — чем это было, например, в феодальном обществе.

— В таком случае Маркс не верил в естественное право, единое на все времена.

— Нет, решение вопроса о том, что хорошо с точки зрения морали, зависит, по Марксу, от базиса конкретного общества. Например, далеко не случайно, что в старой (крестьянской) общине пару для женитьбы или замужества подыскивали детям родители: помимо всего прочего, нужно было учитывать, кто станет наследником усадьбы. В современном крупном городе социальные условия совсем другие. Здесь можно встретить своего суженого (суженую) в гостях или на дискотеке, а со временем, если ты достаточно влюблен, не столь уж трудно найти жилье для двоих.

— Я бы не потерпела, если б мои родители решали, за кого мне выходить замуж.

— Конечно, ты ведь тоже дитя своего времени. Маркс подчеркивает, что, поскольку вся история представляет собой борьбу классов, чаще всего решающая роль в определении правильного и неправильного, хорошего и дурного принадлежит господствующему классу. Иначе говоря, в истории все зависит прежде всего от того, кому принадлежат средства производства.

— А разве мысли и идеи не участвуют в исторических изменениях?

— И да и нет. Маркс понимал, что и надстройка может воздействовать на базис, но он отрицал за ней способность иметь собственную, независимую историю. То, что двигало историю от древнего рабовладельческого общества к сегодняшнему, индустриальному, определялось в первую очередь изменениями базиса.

— Да, ты уже говорил.

— Во всех фазах истории наблюдалось противостояние двух господствующих общественных классов, утверждал Маркс. В древнем рабовладельческом обществе противостояли друг другу свободные граждане и рабы, в средневековом феодальном обществе — феодалы и крепостные крестьяне, а впоследствии — аристократы и буржуа. Но в эпоху самого Маркса, которую он называет буржуазным, или капиталистическим, обществом, такое противостояние наблюдается прежде всего между капиталистами и рабочими, или пролетариями. Другими словами, речь идет о противостоянии тех, кто владеет, и тех, кто не владеет средствами производства. Если же «правящий класс» не желает отказываться от своей власти, какие-либо изменения возможны лишь с помощью революции.