Графиня Шатобриан - Генрих Лаубе

У решетки не было стражи и королю дозволяли бывать в замке, где жили Брион и Монморанси, которые пользовались сравнительно большей свободой и часто посещали его. Но Франциск, зная, что император смотрит на него как на пленника, хотел придать своему заточению еще более строгий характер, нежели было на деле, и никогда не входил в замок. Он слышал от прислуги, что во дворах, окружавших замок, и около рвов расставлены многочисленные караулы и что герцог Инфантадо, хотя и неофициально, но исполняет роль его тюремщика. Много раз герцог приглашал его на обед и на партию в шахматы, но король Франциск отвечал гордым отказом, говоря, что он узник в Альказаре и, не желая нарушать покой римского императора, не сделает ни одного шагу из своей тюрьмы. Если испанский гранд желает обедать с французским королем, то может пожаловать в Альказар.

Брион и Монморанси не могли сообщить королю никаких сведений о таинственной певице; они знали только, что герцог Инфантадо действительно имеет красивую дочь, но он отправил ее в какой-то отдаленный монастырь, потому что совершенно равнодушен к ней; а в замке, насколько им известно, нет ни одной молодой дамы, которую можно было бы принять за певицу.

Между тем, король Франциск с каждым днем чувствовал себя хуже; доктор, позванный к нему по приказанию герцога Инфантадо, объявил, что больной страдает изнурительной лихорадкой, и если не найдется какого-нибудь средства возбудить в нем нравственную энергию, то дело, вероятно, кончится смертью. Герцог, недовольный, как и все испанские гранды, поведением императора относительно несчастного французского короля, послал гонца в Толедо с письмом к императору, в котором писал, что его величеству грозит опасность потерять важного пленника, так как дни последнего, по-видимому, сочтены. Слух об этой болезни быстро распространился в Мадриде, и тотчас же представители испанского дворянства, как будто сговорившись, отправились толпами в церкви и монастыри молиться о здоровье французского короля. Все осуждали императора и рассказывали со злорадством, что за несколько дней перед тем он получил письмо от Эразма, самого ученого человека в христианском мире, и что Эразм употребил все свое красноречие, чтобы расположить Карла V в пользу храброго французского короля, доказывая ему ответственность, которая падет на него перед целой Европой, если свет вследствие его жестокости лишится такого просвещенного государя, как король Франциск.

Между тем пленник чувствовал себя хуже, чем когда-либо, и, полулежа в своем кресле в саду Альказара, предавался своим печальным думам. Месяц высоко поднялся на безоблачном небе; воздух был необыкновенно прозрачен; ничто не нарушало торжественной тишины южной ночи. Но эта тишина еще более усиливала тоску, наполнявшую сердце Франциска. Он так долго томился в плену, чувствуя полноту сил, жажду жизни и творческой деятельности, а теперь, когда силы начали изменять ему, он не видел для себя иного исхода из своего мучительного положения, кроме смерти. Он решил никогда не покидать тюрьмы, если свобода должна быть куплена такими тяжелыми жертвами, которых требовал от него император. Но и здесь фантазия его не оставалась праздной; она создала ему целый мир надежд и желаний, где образ таинственной певицы играл главную роль. Он представлял себе ее в виде знатной испанской дамы необычайной красоты, которая должна была усладить для него томительные дни заключения и со временем возвратить ему свободу каким-нибудь способом, согласным с его рыцарскими правилами о чести. Мечтая о певице, он невольно устремил глаза на балкон, где несколько секунд спустя появилась женская фигура в белом платье. Сердце Франциска усиленно забилось от радости; он вскочил на ноги и быстро подошел к решетке в надежде, что наконец разрешится тайна, так долго занимавшая его.

– Объясни мне, кто ты, ангел, посланный мне для утешения в моем горе! – сказал король Франциск, обращаясь к даме своего сердца на кастильском наречии, голосом, дрожащим от волнения.

– Я желала бы утешить вас! – ответила она на чистом французском языке. – Если бы я была ангелом, то давно помогла бы вам, а теперь могу только сообщить узнику, что для него скоро наступят лучшие времена.

– Эти времена уже наступили с появлением прекрасной вестницы.

– Император, вероятно, скоро приедет сюда, так как ему писали о вас. Вы объяснитесь с ним при личном свидании; ваша судьба должна измениться к лучшему…

– Скажи мне твое имя!

– Вооружитесь терпением и выслушайте меня! Ваша сестра Маргарита просила императора о пропуске в Испанию и Альказар. Она получила на это разрешение и едет сюда, чтобы утешить вас и ухаживать за вами в болезни. Она уверена, что ей удастся освободить вас. Вместе с нею приедет…

– Последуешь ли ты за нами, если мне посчастливится уехать отсюда? Нет, милое дитя мое, это невозможно! Путь через Пиренеи слишком длинен и тяжел для пленного французского короля, а император не выедет из Толедо; нелегко тронуть его сердце, для этого нужны слишком радикальные средства. Для меня не существует иного утешения, кроме сердца женщины.

– Вы скоро увидите женщину, сердце которой предано вам!

– Я желал бы теперь видеть ее!

– Может быть, завтра она будет здесь.

– Отчего не сегодня и не сейчас! Я не могу ждать, мне недолго осталось жить! Пусть эта женщина утешит меня теперь же! Дай мне твою руку; ваш император предоставил мне столько свободы, что я могу прикоснуться к твоим пальцам, чтобы снова оживить мою похолодевшую кровь!

– Вы не спрашиваете меня, кто приедет с вашей сестрой?

– У меня нет будущности, дай мне насладиться настоящим!

– Тише! Кто-то идет!

С этими словами таинственное видение быстро исчезло с балкона. Король Франциск неподвижно стоял у решетки в надежде снова увидеть свою собеседницу. Но все было тихо, никакой шорох не нарушал ночного безмолвия. Прошло четверть часа, а на балконе все еще не видно было ни малейшего признака жизни. Но вот из темной комнаты за балконом послышался знакомый голос. На этот раз певица вместо обычного романса пела кастильскую песню таким медленным протяжным тоном, что он мог расслышать каждое слово:

Ехал король из-за гор

На вороном коне.

Он был красивее всех

Среди красивой свиты!

Он остановил своего коня

У замка на утесе

Под каменным балконом:

«Зачем ты, бледная девушка,

Не при моем дворе,

Не в объятиях твоего короля?»

Никто не видел бледной девушки.

Он только слышал ее голос:

«Боюсь я, о мой король!