Последний враг - Дмитрий Григорьев

После истории с Сафром Аму стал гораздо больше доверять своим собственным чувствам. Однажды в разговоре с капитаном он незаметно перешел на интересующую его тему.

Слова капитана частично успокоили Аму:

— Такие люди попадаются мне каждое дальнее плавание. То морранцы, то подобные книгочеи. Иногда на корабле сразу несколько таких пассажиров. Платят они хорошо, ведут себя тихо. В общем, никаких хлопот с ними. Но скучно…

Корабль направлялся в Норн. В Руну же, спрятанную в глубине залива, в стороне от торговых путей, заходить не собирался. Но Морион, находящийся на острове в Срединном море, судно миновать не могло: почти все корабли останавливались в гаванях Мориона, чтобы пополнить запасы провианта, а заодно и заключить торговые сделки. Именно в Морионе находился Дворец Совета Капитанов и Торговых Владык. Каждый капитан большого судна считал за честь посетить его. Остров, на котором располагался город, был соединен с материком насыпью, длиной семь лонг, называемой Рутаистари — Дорогой Древних.

Дейм посоветовал Аму высадиться в Морионе, а затем, через Аэллу, по старой дороге достичь Руны. Не зная о целях путешествия утуранца, капитан с воодушевлением принялся расписывать, какие чудеса ожидают Аму по пути…

«Аэлла! Кто в ней раз побывал, тот никогда не забудет… Женщины Аэллы способны развеять любую печаль, насладить даже самого пресыщенного! Роскошь дворцов Аэллы неописуема, — Соам-Уннатен, Сад Радости, с его эллорами, поющими алыми фрокками, огромными цветами и восхитительными амаунами… Хрустальный дворец! О утуранец, видел бы ты это чудо! Были бы деньги, а у тебя, утуранец, наверняка есть деньги, ты не похож на книгочея в черной хламиде, ты светский человек, и повеселеешь, как только увидишь сверкающие своды Том-Кристена…»

Восторженная речь капитана, словно река, протекала сквозь уши Аму, оставляя после себя лишь маленькие крохи — сведения о дороге в Руну. Остальное, перемешиваясь со скрипом мачт и шумом волн, пропадало во влажном морском воздухе.

При слове «амауны» Аму на мгновение вспомнил Нути и Фати, двух смешливых девушек в белых накидках, амаун, обучивших его науке наслаждения. «Что стало с ними после того, как Уруман опустил свою тень?» Аму слышал, что амаун преследовали, насильно превращая в наложниц жрецов «великого бога», а в качестве отличительного знака клеймили буквой «А» на левом плече.

И затем, в каюте, перед сном, под мерное покачивание кумарона, он вновь перебирал в памяти события беззаботного плавания по Туму. Тогда радость не была скрыта тенью переживаний, столь же тяжелой, как тень колдуна, упавшая на страну. Боль Утурана не оставляла Аму, каждое воспоминание словно говорило воину: «Ты отдал колдуну шлем и пояс, ты позволил ему покорить твой народ, и ты должен искупить свою вину! Кроме тебя, некому!» Аму казалось, что это говорит сам Уту. «КРОМЕ ТЕБЯ, НЕКОМУ!» И душа утуроме вновь поднималась над черной башней, над родным городом, утонувшем в тяжелом мареве. Аму плакал во сне… «Не мучайся, милый, — Тиана гладила его волосы, — все — воля Богов. Они не допустят».

— Я не могу остаться, Тиана, я должен… Должен, — Аму проснулся от своих слов.

Не успел утуроме снова заснуть, как сверху донесся радостный крик матроса:

— Литаиннут! Капитан, Литаиннут!

Аму вышел на палубу, где увидел еще несколько матросов, пожертвовавших сном ради встречи с долгожданным берегом.

В темноте, над линией горизонта, ярче, чем Аномаир, мерцала желтая точка — маяк Мориона, Литаиннут, самый большой маяк на Асте.

К утру уже был виден весь остров, а около полудня корабль пришвартовался в восточной гавани Мориона.

Попрощавшись с капитаном, Аму сошел в шумные объятья торгового порта. Воин огляделся: множество кораблей со стороны моря, рядом повозки, запряженные тяжелыми приземистыми нонторами. По сравнению с волами, стоящими неподвижно и работающими лишь медлительными челюстями, люди выглядели маленькими и слишком суетными.

К дороге, соединяющей жилой город и дворцы, той самой, что подобно хребту тянулась от площади Морских Владык через весь остров, разделяя его на западную и восточную половины, вела широкая лестница.

От основания лестницы направо и налево расходились два пологих выезда на дорогу. По правому, ведущему в направлении города, навстречу друг другу ползли повозки, а левый, заканчивающийся на площади, был пуст.

Поднявшись на несколько десятков ступеней, Аму еще раз оглядел порт. Искать в этом человеческом море своего мрачного попутчика было бесполезно. К тому же Эрар Криптон мог остаться на корабле, чтобы достичь Руны через Норн.

Отсюда были хорошо видны здания, окружающие площадь. Дворец Капитанов и Дворец Морских Владык стояли друг напротив друга, словно два стража величественных храмов, портики и колонны которых виднелись чуть дальше. Но выше, чем храмы, поднимал свою светлую голову маяк Литаиннут, находящийся в самом конце острова.

Но Аму, когда вышел на дорогу, направился не в сторону площади, а, наоборот, к жилому городу. Загадочные цифры Ника тянули утуроме в Руну с такой силой, что он не стал тратить время на осмотр великолепных дворцов и храмов Мориона.

Сначала к дороге с обеих сторон прижимались дома. Некоторые из них были похожи на дворцы в четыре, в пять этажей. Под арками стояли торговцы, предлагая прохожим то, чем богат Морион. А в Морионе, как и в Атуане, было все: от свежей рыбы до диковинных украшений Древних. Но и торговцы не могли остановить Аму, он лишь купил несколько лепешек и на ходу съел их. Там же, остановившись лишь на мгновение, одним махом осушил кубок свежего сока уинона.

Вскоре дома сменились заборами, за которыми утопали в зелени особняки богачей. И наконец, продуваемая всеми ветрами, Дорога Древних. Аму ожидал, что Рутаистари будет выглядеть, как пустынная насыпь, разрезающая море. Такой она и была. Но на протяжении первой лонги дорогу с обеих сторон закрывал плотный кустарник с оранжевой листвой. С правой стороны над кустами на высоких колоннах возвышался акведук, водяная артерия, соединяющая материк и остров: по нему поступала в Морион пресная вода. Сама дорога была так широка, что на ней спокойно могли разъехаться несколько повозок. И она не пустовала. Пешие путники придерживались линии кустов, а центр проезжей части предназначался для всадников.

Аму шел быстро и вскоре догнал одну из повозок, хозяин которой шел рядом с волами. С точки зрения утуроме, тот был одет достаточно безвкусно: в коричневую куртку, черно-белые полосатые штаны, обтягивающие толстые короткие ноги, и кожаные сапоги с огромными пряжками и загнутыми вверх носами.