Земля воров (ЛП) - Халле Карина

— Ну, он не может жениться на тебе, это точно, — говорит Андор, и в его глазах появляется злобный блеск. — А теперь иди сюда и поцелуй меня.

Он протягивает руки, хватает меня за талию и снимает с лошади. Я хихикаю и пинаю его, и, хотя знаю, что теперь я для него тяжелее, чем раньше, он все равно делает это с легкостью.

Потом я наваливаюсь на него, и мы оба падаем в снег.

— Ты сдаешься? — говорю я, прижимаясь к нему всем телом.

— Это ты только что сдалась мне, — говорит он и с рыком переворачивает меня так, что я оказываюсь прижатой к снегу. — Моя невеста.

Затем он целует меня.

Глубоко, сладко и с радостью.

Это поцелуй, полный надежды.

Первый поцелуй в новой главе нашей жизни.

Эпилог

Видар

Год спустя

— Твоя будущая невеста здесь, — говорит мой отец, он стоит рядом со мной и произносит это одними губами.

Страх разливается по моим венам. Чистый, холодный страх.

Это заставляет меня хрустнуть пальцами, что вызывает у отца неодобрительное цоканье.

— Ужасная привычка, Видар. Лучше избавься от нее до свадьбы. Дом Хауген — семья с хорошими манерами. А еще лучше, избавься от всего, пока можешь.

— Ты имеешь в виду, что в течение следующих шести лун я должен трахнуть все дырки, которые увижу, — с горечью говорю я, отпивая глоток своего напитка. Он недостаточно крепкий. Это свадьба Андора, он может перепить кого угодно, и все же его напитки, блядь, недостаточно крепкие.

— Следи за языком, мальчик, — упрекает меня отец, хотя в его голосе слышится веселье.

Я смотрю вдаль, на Бринлу в ее лавандовом свадебном платье, которое подходит к ее волосам, уложенным на макушке в виде косичек, как это принято в Норланде. Она прижимает свой букет из полевых цветов и папоротников к волосам всех гостей, которые хотят, чтобы им сопутствовала удача, хотя в очереди в основном стоят женщины, надеющиеся удачно выйти замуж.

Андор стоит в стороне со своими друзьями Кирни и Тумбсом и смеется над чем-то, передавая по кругу бутылку вина. Время от времени он смотрит на Бринлу, и его восторженное выражение лица должно было бы сделать меня счастливым. Я должен быть счастлив, что мой брат так влюблен, так доволен, что женится на Бринле.

Но я не счастлив.

Потому что Андору снова позволено делать то, что он хочет. А я должен жениться на принцессе Ливе из дома Хауген, женщине, которую я не знаю и с которой даже не знаком. Даже не видел.

Это не должно было случиться.

Но благодаря Андору случилось.

Хотя я смотрю на них, я знаю, что мой отец смотрит на меня. Я чувствую его жгучий взгляд. Его ненависть ко мне. Его разочарование в своем наследнике.

Я поворачиваюсь и встречаю его взгляд. Он даже не моргает.

Я знаю, что мне предстоит долгая игра. У меня есть то, чего нет у него, чего нет ни у кого. Если я должен жениться на представительнице дома Хауген, так тому и быть. Мой отец будет счастлив, но у меня будет козырь в рукаве.

— Прекрасная свадьба, — говорю я ему, поднимая бокал.

Я ухожу, держась с краю вечеринки, где лужайка переходит в кустарник, а полевые цветы задевают штанины моего костюма. Свадьба проходит в Блумфилдсе, рядом со Штормгленом. За нескольких месяцев его превратили в место для проведения свадьбы, с каменным алтарем и недавно построенным шатром, который может вместить сотни людей. В данный момент все находятся снаружи, пьют бесплатный алкоголь под теплым летним солнцем и празднуют первую свадьбу Колбеков. Ожидается, что скоро я женюсь здесь на принцессе Ливе. Затем Солла должна будет выйти замуж за кого-нибудь. Затем Штайнер. Все мы, маленькие утята, отправимся в мир, исполняя свой долг для семьи.

Я останавливаюсь в глубине толпы, высматривая свою будущую невесту. Должно быть, она пришла со своей семьей, когда я был поглощен церемонией. Или, может быть, я слишком много размышлял и пил, чтобы обращать внимание на гостей. Я удивлен, что мой отец разрешил друзьям Андора присоединиться к торжеству — не дай богиня испортить атмосферу мероприятия — но он был в удивительно хорошем настроении. Я думал, что он будет протестовать и помешает Андору жениться на Бринле, но теперь я понимаю, что это тоже часть политической стратегии моего отца. Высокопоставленный мужчина из Норланда женится на простолюдинке из Эсланда, да еще и из свободных жителей? Как благородно с его стороны не обращать внимания на классовые различия, как хитро протянуть руку свободным, чтобы насолить Святым огня. После ограбления монастыря мы знаем, что эсландцы представляют для нас такую же опасность, как и Далгарды.

Я останавливаюсь у стола, уставленного медовыми пирожными, и замечаю Хаугенов у входа в шатер, все одеты в белое, как всегда.

Вот принцесса Одель, наследница престола, в кротком белом платье, украшенном пышными цветами, льном и пальмовыми листьями, — символами вулканического тропического ландшафта Весланда. Она с презрительной улыбкой смотрит на Андора, стоящего на другой стороне свадебного зала, и я не могу ее винить. Именно на ней Андор должен был жениться много лет назад, но его поймали на том, что он спал с ее служанкой. После этого мы решили, что наши шансы с домом Хауген исчерпаны, пока мой отец не потянул за ниточки и не договорился о моей помолвке с Ливой, второй по счету наследницей.

Затем королева Анахера с коралловой короной на голове, матриарх дома Хауген, окруженная своими рыцарями. В Весланде семьями правят женщины, и Хаугены не исключение. Анахера правит не только землей, но и синдикатом, торгующим суэном. Она — пример того, к чему стремится мой отец — не только управлять синдикатом, но и обладать королевской властью, чтобы достичь высшего статуса и контроля.

Это то, чего я должен достичь.

Но сначала мне следует жениться на Ливе.

А вот и она, стоит в стороне, разговаривает с одной из свободных жительниц, которых мы спасли из монастыря. Она хихикает, прикрывая рот рукой, ее ярко-голубые глаза блестят.

Что-то жжет в моей груди при виде ее, как будто она — глоток крепкого алкоголя, когда я ожидал выпить воды.

Она невысокого роста и ни в коем случае не худая, ее изгибы подчеркивает струящееся белое платье. У нее длинные волнистые волосы приглушенного розовато-оранжевого цвета, цвета коралловых цветов, которые растут на рифах Хрустальных островов. Веснушки украшают ее загорелое лицо, милое, красивое и чувственное одновременно.

Когда она подходит, чтобы положить руку на плечо одного из свободных жителей, хрипло смеясь, я вижу ее лучше, и тогда замечаю то, о чем мог только догадываться. У нее в руке трость, на которую она опирается, а нога покрыта до колена серебряным гипсом. Мне сказали, что ее нога цела, но ей нужен бандаж, чтобы фиксировать стопу и передвигаться с большей легкостью. Возможно, это исправил бы суэн, но я также слышал, что Хаугены очень избирательны в его использовании.

— Итак, ты станешь моей женой, — бормочу я себе под нос, беру медовый кекс и откусываю от него, чтобы не выглядело так, будто откровенно ухмыляюсь. — Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься.

Немолодая женщина рядом со мной поднимает глаза от своего кекса в восторженном удивлении, возможно, думая, что я обращаюсь к ней, но, как только она понимает, кто я, испуганно кивает и уходит.

Я так влияю на людей.

И со временем моя репутация будет только ухудшаться.

Я мысленно возвращаюсь в свою комнату, к столику рядом с кроватью и запертому металлическому ящику в нем.

Флакону с бледно-голубым суэном, который лежит там.

Они не видели, как я его извлек. Штайнер отвернулся.

На корабле, когда Бринла впервые передала Штайнеру яйцо бессмертия, он спрятал его. Когда в комнате остались только мы вдвоем, и он был занят подготовкой инкубатора, я быстро извлек из яйца суэн — вставил иглу чуть ниже чешуйки, сделал неглубокий укол, который заполнил только четверть шприца, но, возможно, этого будет достаточно.