Выбор - Анна Белинская

— Ага! – улыбается этот искуситель, являя миру свои дьявольские ямочки.

— А зачем?

— В смысле зачем? Кофе пить будем. Хороший, — кивает на яркий пакет с кофе.

Вздохнув, закатываю глаза.

Вижу, что хороший, но вопрос-то был не в этом.

Ничего не понимаю. Он купил эту дорогую штуковину сюда, в мою квартиру, чтобы пить кофе? Себе? Мне? Или нам?

То есть я правильно понимаю, он собирается здесь часто бывать?

— Максим, это же…

— Спасибо, Шумахер, – перебивает меня Филатов и забирает из рук появившегося Никиты детские ножницы. – А за это ты получаешь подарок. Держи, — вручает ему пакет с фирменным логотипом детского магазина.

У меня закладывает уши от довольного визга Никитки, когда, нырнув в пакет, мой сын извлекает из него коробку с изображением робота.

— Это же Бамблби! Вауу! – глазенки Ника горят ярче Полярной звезды. Сын прямо искрит радостью и восхищением. — Спасибо, Макс! Мам, это Бамблби, – поднимает свое детское наивное личико и смотрит на меня. Его восторженный взгляд мгновенно потухает, а выражение лица становится опасливым и тревожным. — Можно, мам? – вкрадчиво шепчет ребенок и глядит такими умоляющими глазами, что мое сердце обливается горькими слезами.

У моего ребенка никогда не было таких дорогих игрушек, а то, что этот робот стоит недешево, и гадать не надо. Однажды я зашла в этот отдел, посмотрела на цены и с чувством своей материнской никчемности и беспомощности вылетела из него как пробка.

Я не покупаю игрушки и не делаю подарки просто так. Я делаю это только на праздники и по особому поводу. Мой ребенок не избалован вниманием. Именно поэтому сейчас Никита стоит и ждет от меня позволения его принять. В его глазах я читаю страх того, что не разрешу, а в моей голове густеет каша из многочисленных «но».

Зачем это всё: кофемашина, подарки? Зачем? Мы до сих пор друг другу никто, а в глазах моего ребенка Максим — классный дядя на крутой тачке, спасающий от дождя, дарящий желанные подарки и позволяющий есть пиццу, сладости и запивать газировкой. Просто волшебник какой-то.

Зачем это всё Максиму? Одинокая мамашка с ребенком, которую искренне ненавидит, но с которой периодически спит. Какой-то особый вид развлечения у богатеньких мальчиков?

— Мам, — трогает меня за руку Никитка.

— Можно, — на выдохе отвечаю. Ну как не разрешить, когда такая вселенская надежда в глазах.

Счастливый ребенок уносится в комнату с роботом, а мы с Филатовым остаемся на кухне одни.

Мою в раковине руки и ставлю греться чайник.

— Куда поставим? – спрашивает Максим, крутя головой по сторонам.

Здесь совершенно нет места для такой глянцевой шикарной громадины. На кухне со старым ремонтом эта современная красотка смотрится вызывающе-броско. Это как облачиться в дремучее рваное тряпье, но при этом держать в руке изящную сумочку от кутюр. Ни к селу ни к городу. Вот так и с этой машиной: нелепо и неуместно.

— Максим, думаю, что…

— Давай на подоконник? Есть удлинитель? – вновь перебивает.

Ну что ж такое-то, а?!

— Почему ты меня постоянно перебиваешь? — ставлю руки в бока. — Ничего не даешь сказать! – вспыхиваю.

Надоело. Сколько можно пренебрегать моим мнением, не спрашивать, а делать только по-своему?

— Потому что я знаю, что ты хочешь сказать. И это, к моему глубокому сожалению, ни слова благодарности, — в тон мне отвечает Максим.

— Естественно, – развожу руки в стороны. – За что я должна благодарить? Для кого это все? Ты же мне ничего не говоришь. Ты вообще со мной не разговариваешь! – неопределенно машу рукой. – Я не понимаю мотива.

— А ты что, следователь, чтобы выяснять мотив? Я купил эту чертову кофемашину, потому что твой кофе — сущая дрянь. Пацану игрушку, потому что не мог прийти к ребенку с пустыми руками. Что еще тебе не понятно?

Действительно! Это ж всё объясняет! Потрясающе!

Мне хочется зарычать! А еще стукнуть его по голове этим новеньким холдером от кофемашины.

Разворачиваюсь и ухожу в комнату.

Пусть делает, что хочет.

К черту!

Все мои попытки поговорить сводятся вот к таким бесполезным диалогам и ссорам. Разговоры явно не наш формат, видимо, куда лучше у нас получается договариваться в горизонтальной плоскости.

Скрипя зубами и шестеренками в голове, я успеваю несколько раз переложить подушки с места на место, пару раз ни за что рявкнуть на сына, разобрать и снова собрать сумку на работу, когда в дверях комнаты появляется омерзительно довольная физиономия Филатова с потрясающей живой улыбкой на лице.

Я даже нечаянно залюбовалась.

Нечасто такое природное явление встретишь. Обычно его фейс источает скучнейший пофигизм, либо недовольство и хмурь.

Он стоит, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди.

Красивый, гад, тут ничего не попишешь. Но вредный и наглый.