Настоящая фантастика – 2016 (сборник) - Дмитрий Градинар

– Какое такое будущее! – взвилась. – Не хочу ни в какое будущее! Прошу выписать – это да. А не можете… Здесь останусь, лечите по третьей… этой вашей… методике.

Директор окинул ее удивленным взором: в его практике это первый случай, чтобы пациент отказывался.

– Мадам, давайте вы прежде подумаете. Даю вам сутки.

– Не нужны мне ваши сутки. Сразу говорю – никуда – я – не полечу! – бросила ему холодно и свысока.

Она останется с девочками до конца. Может, придумают, как сбежать – не сейчас, так в следующий заход. Или вместе, или никак.

– Хорошо. Но тогда будьте любезны оформить отказ письменно! – он придвинул ей лист бумаги и ручку.

Оформила и подписала, еще и пальчиком оттиснула – получите. А Катерине сказала – по ерунде вызывали, пустые формальности. Не хватало расстраивать ребенка, у девчонки своих проблем по горло.

30 августа 2124 года

Вечером в парке путь им снова преградил оператор.

– Отстань! Не нужно ничего! – окрысилась донельзя взвинченная Катерина. Хотелось выть и биться о землю, сдерживало лишь присутствие Ани. Сделаешь чего не так – и отправят в разных батискафах, с них станется.

– Тс-с. Отойдем подальше. У меня хорошие новости! – важно поддернув бровью, произнес он тихо. Значительно. По сторонам в этот раз не оглядывался. И сиял, словно елка рождественская – куцая, хлипкая, но наряженная.

Сердце у Кати екнуло.

– Ну? – поторопила, как только уселись на лавочке в парке.

– Как насчет того, чтобы сбежать в будущее? – не стал мучить женщин прелюдией, сразу огорошил идеей.

– Чего? Как это?

– На днях приземлился эолет с двумя стариками на борту. Одного сняли, а другой здесь транзитом, его и не кантовали, больной очень. Вылет – 1 сентября, как и ваш.

– И что? – вонзила в него взгляд Катя.

– При нем будет свободное кресло, вот что. Современное, новейшей разработки, рассчитано на больного полной комплекции. Вы с Аней запросто уместитесь.

– Осталось совсем ничего – пройти внутрь, – хмыкнула мать. – И улететь.

– Мы же тоже летим в этот день! – напомнил оператор. – Аппараты расположены по соседству, параллельный старт в целях экономии энергии. Логистика.

– Ну да, там энергия выделяется, тут потребляется, известное дело! – задумчиво поддакнула Катерина.

– В вагоне, когда по туннелю поедем, сменим маршрут, водителя беру на себя, пока охрана расчухает, успеем ворваться внутрь, а там… – зачастил он.

– Погоди, – перебила Катя и указала на мать, – ее тоже берем. Ну-у… раз кресло большое, мы же уместимся! Да?

Оператор оценивающе оглядел женщин.

– По весу проходите, по объему… упихнетесь впритык. Задача усложняется. Но все еще выполнима. Если переодеть даму в охранника, я и пропуск могу у товарища позаимствовать, то, пожалуй…

Катерина встала, щеки горели, глаза блестели. Подошла к оператору. Медленно и чувственно провела пальцами по виску, где темнело пятно, гематома заживала плохо.

– Спасибо, друг. Оказывается, в вашем времени… тоже есть… да!.. с большой буквы мужчины. Как хоть звать-то тебя, мужчина?

– Михаил! – галантно склонил он голову, представляясь.

– Это тебе от меня, Мишенька! – она чмокнула его в щеку.

Все по очереди женщины повторили поцелуйный ритуал. А Анечка еще и обняла. Крепко-крепко. Оператор стоял пунцовый, словно красна девица. И втайне сам на себя дивился: изначально собирался лишь поделиться информацией, а не ввязываться столь глубоко.

Потом они утрясали детали. Взбудораженные, деловые. Анечка козочкой прыгала вокруг, предстоящее дело казалось ей захватывающим приключением.

Боль разрывала мозг. Но ему наплевать. Он выполнил, что обещал, и ему хорошо. Девочки прорвались!

Избитый и связанный, Михаил валялся в угловом отсеке рубки управления. Словно с неразумным щенком, с ним расправился верзила, в пять секунд обезоружил и вывел из строя. Но «террористкам» пяти секунд хватило, успели проникнуть внутрь. А там уже Катерина метнулась к пациенту и приставила нож к горлу – считай, дело сделано: хоть взвод спецназовцев забеги вслед – все равно освободят помещение по приказу заложника. Так оно и случилось, по-всему… жаль, не видел.

– Чего лыбишься, урод? – не выдержал верзила. – Думаешь, победил? Зря думаешь.

– Откуда ему знать про секретную фразу! – подхватил второй, плечи с сажень.

Говорить Михаил не мог – сломана челюсть. Лишь глядел странным взглядом.

– Ну да, урод, а ты не знал? Клиент скажет пароль – и холостой ход запустим. Про холостой ход слышал?

Конечно, слышал. Видел. Щупал. Полная имитация полета. Пациент выходит в абсолютной уверенности, что прибыл в будущее, а на самом деле никуда не летал. Что они плетут про секретную фразу?

На многочисленных экранах с разных ракурсов подавалось изображение жилого отсека. Дама в черной униформе баррикадировала открытый зев двери (пустая трата сил, профессионал протаранит за секунду). Анечка помогала, подтаскивая крупные игрушки. Катя с ножом стояла позади пациента, восседавшего в кресле. Вот это правильно, молодец, Катюха. Только так и можно спастись, он подчеркивал, и она вняла.

– А теперь слушай сюда, командир, – разнеслось по рубке. Говорил пациент – клиент, слово которого для охраны – закон. Кто платит, тот и приказывает.

Верзила подскочил к микрофону.

– Да, весь внимание. Я полковник Громов.

– Пена дрейфует вверх. Понял меня, полковник? Повторяю, пена дрейфует вверх.

– Но как же так, – пробормотал Громов растерянно. – Почему не вниз? Или хотя бы вбок?

– Я сказал – пена – дрейфует – вверх. Я так хочу. В полном сознании. Без давления извне. Деточка, стой, где стоишь, и не вздумай бросать нож, пока дверь не опустят.

Ну да, то же самое внушал ей и Михаил – ни при каких раскладах не отводить нож от горла. Катерина таращилась в камеру, побелевшими пальцами сжимая оружие. Пена какая-то… при чем тут пена? А-а, ведь это ж они четверо полетят вверх – пеной над океаном жизни. Похвалила себя за догадливость. Опять матрешечные полупрозрачные оболочки одна в другой, теснота… Господи, да хоть селедками в бочке, лишь бы не в батискафе! А заложник попался что надо – понимающий. Борода, усы, длинные волосы – монах?

– И что нам делать? – обескураженно спросил полковник.

– По плану работайте, что делать им… – проскрипел дед. – Объявляйте часовую готовность!

– И оператора отпустите! – встряла Катерина, ощерившись, словно пантера. Она надеялась, что выглядит именно так – дикой черной пантерой.