Пляска дервиша (сборник) - Михаил Березин

Я сел. Нужно поторговаться, пронеслось в голове, умело провести переговоры. Естественно, не помешает рассыпаться перед Рыжей в комплиментах…

– Очнулся? – Услышал я голос Миксера.

Ага, даже так…

– Где эта стерва?

– Здесь, не переживай, – доложил Миксер.

– А Гвоздев?

– Вот он, а где же ему быть? Не повезло Гвоздеву, так и не дождался своей очереди. Правда, Гвоздев?

– Угу.

– А девчонки там – класс!

– Вы ее свяжите на всякий случай, – проговорил я.

– Уже сделано, – успокоил меня Миксер.

– Теперь расскажите, что произошло.

– Что произошло? Ей удалось стащить тебя со второго этажа, представляешь? Здоровая деваха! И вытащить из дома через черный ход. Тут как раз прогуливался Гвоздев.

– А у тебя что?

– Блондинка в порядке. Я честно использовал свои полчаса и ушел. А Гвоздев чуть было не всадил в меня очередь из «узи». Напрасно ты выбрал рыжую.

– Ну, это как посмотреть, – произнес я. – Где наша машина?

И тут же свет фар ударил мне в лицо. Автомобиль стоял в метре от меня.

Я заметил, что мы находимся рядом с холмом, покрытым редким кустарником. На верхушке холма торчала загадочная конструкция, похожая на колокол. А буквально вплотную ко мне лежала Рыжая. Глаза ее были открыты, и дышала она прерывисто. Возможно потому, что во рту у нее торчал кляп. Руки и ноги Рыжей были скручены куском шланга.

Я вытащил кляп, оказавшийся интимным предметом женского туалета, и, стараясь быть невозмутимым, проговорил, словно мы сделали минутную паузу:

– Итак, Сантандер.

– Дурак, – ответила она, – тебе же будет хуже.

– Мне уже интересно. А насчет дурака… Я ведь тебя предупреждал, что бордель окружен.

– Именно поэтому я и была уверена, что это блеф. Я же не могла предположить, что ты такой дурак. А ты дурак!

– Сантандер! – рявкнул я.

– Не могу ничем быть полезной. Но если ты намерен демонстрировать тупое упрямство, давай вместе прокатимся в Сантандер. Там ты кое с кем познакомишься. Может быть это слегка охладит твой пыл.

– Что ж, идея недурна, но правила игры здесь все же диктую я. Ты свяжешься с друзьями Галагана и пригласишь их в «Вавилон любви».

– Лучше сделай себе харакири!

– Жаль, что ты не склонна воспринимать мои слова всерьез. А они, как правило, не расходятся с делом. Я тебе говорил, что бордель окружен, и он действительно…

– Хорошо, я позвоню.

– Вот это другой разговор.

– Но запомни, я тебя предупреждала.

– Договорились. – Достав из кармана расческу, я принялся приводить в порядок волосы. – Тебе, очевидно, неведомо, что мы с друзьями работаем на «Гвидон». Галаган по сути не мой клиент, он клиент «Гвидона».

Я рассчитывал приблизительно на тот же эффект, что и при первой встрече с Квадратом. Однако в ответ она только усмехнулась:

– Я знаю гораздо больше, чем тебе кажется.

Через сорок две минуты после звонка, сделанного Рыжей, мне перезвонила Лили. Она зевала прямо в трубку.

– Как поживаешь? – поинтересовалась она довольно миролюбиво.

Не к добру это было. Я мигом охрип:

– Помаленьку…

– Тут ко мне обратился один приятель… Ему бы хотелось кое-что выяснить, причем он уверен, что ты ему можешь быть в этом полезен. Сделай такую любезность…

– Какой приятель? – уточнил я.

– Неважно… Расскажи все его девке…

– Понятно.

– Ну и славно. – Она сделала паузу. – Это твой стиль, – вдруг добавила она со злостью. – К нам являются вроде бы с пустяковым делом, а ты превращаешь его в кровавую разборку. И как это только у тебя получается?

– Только не нужно делать из меня Карабаса Барабаса, – запротестовал я.

Она положила трубку.

Я повернулся к Рыжей.

– Твоя взяла, – вынужден был признать я. – Что тебя интересует?

– У меня всего лишь один вопрос, – проговорила Рыжая, ничуть не удивившись. – Где деньги?

– Какие деньги? – растерялся я. – В первый момент мне показалось, что речь идет о деньгах, которые были экспроприированы у ребят Мебеля. Но в следующее мгновение я понял, о чем идет речь.

Впрочем, Рыжая даже не потрудилась уточнить. Она молча смотрела на меня, ожидая ответа.

– Те деньги, которые Варвара увела у своего папаши? Вот они. – Я ткнул пальцем в стену номера.

Рыжая проследила за моим пальцем.

– Не дури, – сказала она.

– Вложены в «Вавилон любви». Отличное вложение, на так ли?

– Все? – уточнила она.

– А сколько было всего?

– А сколько вложено?

– Около трех миллионов.

– Понятно.

– Еще есть вопросы?

– Есть пожелание. Когда выяснишь, кто такой Махмудов, дай мне знать. По этому телефону. – Она написала на листке номер.

– Может, лучше сама найдешь его?! – ощерился я.

– Только не делай вид, что тебя он не интересует.

– Меня-то он как раз интересует, а вот почему он интересует тебя? Деньги, из-за которых ты здесь… они ведь, собственно, у Мебеля.

– На этот вопрос попробуй сам себе ответить, – проговорила Рыжая. – Кстати, не исключено, что я действительно первая разыщу его, тогда я дам знать тебе. Будем дружить.

– Ладно, договорились, – проворчал я. И уж поскольку за нее ходатайствовала Лили, добавил: – Еще что-нибудь?

– Так, одна мелочь. – Она рассмеялась. – Отдай мне назад мои трусы.

– Это можно.

Было уже совсем поздно и я сказал Миксеру, что они оба могут отправляться к себе. Если понадобится, я позову.

– Шустрая бабенка, – проговорил Миксер, покидая номер.

– И вообще, – добавил Гвоздев.

Хлопнула дверь.

– Ничего не понимаю, – тут же впился в меня Тролль.

Я рассказал ему о сегодняшнем вечере, обо всем, что предшествовало нашему появлению с Рыжей.

– Ситуация становится забавной. – Он закурил трубку. – На Махмудова, конечно, выйти – раз плюнуть…

– У тебя все – раз плюнуть, – проворчал я.

– Ты не учитываешь, что он кого-то внедрил здесь, в гостинице. Ведь кто-то перевербовал девочек Мебеля. Не святой же дух!.. Причем, этот кто-то имеет доступ к факсу. Иначе, как Махмудову было узнать о тебе и о том, что ты интересуешься Симой? По-моему, таких людей немного. Можно вычислить…

В этот момент в номер постучали.

– Вот черт! – выругался Тролль. – Опять эти потаскухи! Не открывай.

– Потаскухам сейчас не до меня, – возразил я. – Они взяли шефство над Миксером и Гвоздевым.

Я приблизился к двери.

– Кто там?

– Мебель, – послышался голос.

Я отпер и внимательно вгляделся в его лицо.

– Давно не виделись. Вечерний обход владений?

Он помялся.

– В Багдаде все спокойно, – успокоил его я.

– Я просто хотел… Могу я войти?

– Ну, разумеется! И вы еще спрашиваете! Кто же может, если не вы?

Я посторонился, пропуская его.

– Что-нибудь удалось разузнать? – поинтересовался он.

– Это смотря о чем. Вы имеете в виду погоду на завтра?

– Гм… Мне показалось, что вы намерены, не откладывая дела в долгий ящик, навестить бордель Махмудова.

– На этом фронте пока все по-прежнему, – развел я руками. – А что у вас? Меня очень беспокоит последняя из однояйцовых.

Похоже, он думал о чем-то своем, во всяком случае он не ответил.

– Знаете, – проговорил он, наконец. – Я хотел бы вас попросить об одной любезности…

– Я вас слушаю.

– Вчера вам в руки попала одна записка…

– О чем это вы? – Я насторожился.

– Я имею в виду, во время того инцидента… Вам тогда попало в руки еще кое что, но это неважно, я был бы очень признателен, если бы вы вернули записку. Сами понимаете, она несколько щекотливого свойства… Я думал, коль мы остались друг другом довольны, и в некотором роде теперь союзники… Кстати, я тут переговорил кое с кем из владельцев отелей, и уверен, что мне удастся склонить их на будущий год заключить договор на обслуживание бассейнов именно с вашей фирмой.

– Приятно слышать, – проговорил я, – но уверяю, что тут какое-то недоразумение. Да, мы обчистили карманы ваших… помощников, и экспроприировали несколько единиц холодного оружия – ведь тогда мы еще не были союзниками, – а заодно и кое-какую мелочь, но записок никаких не было. Это совершенно точно.

Он пронзил меня пристальным взглядом.

– Странно… что ж, надеюсь, вам можно верить.

Развернулся на каблуках и вышел из номера.

Я потер от удовольствия руки, затем, порывшись в бумагах, нашел ту самую карточку.

– Значит, записка все же имеет отношение к Мебелю. А я, признаться, совершенно не был в этом уверен. Мало ли, нашли-то ее у Готфрида.

Я прочитал вслух:

«Привет, Старшенький! Завтра не приезжай, поскольку Жофрэй может нагрянуть неожиданно. Постарайся развлечь свою мать Терезу. Жду послезавтра. Твоя Преисподняя.»

– Белиберда какая-то, – пробурчал Тролль.

– Постой, постой…

Неожиданно мне вспомнились слова Миксера, брошенные при появлении господина Караса: «Жофрэй де Бейрак».

– Не такая уж это, возможно, и белиберда… Коль это записка предназначалась Мебелю, стало быть, Старшенький – это он. К тому же у меня есть основания предполагать, что Жофрэй – это банкир Карас. Если Старшенький – Мебель, то мать Тереза, очевидно, – Варвара. Ну а Преисподняя…