Пляска дервиша (сборник) - Михаил Березин

– Но это единственное, на что я могу ответить, – в отчаянии проговорил Циркуль. – Останусь после этого я в живых?

– Если скажете правду, – отозвался я.

– Заметьте, я этого не обещал! – прокричал доктор Мебель, побледнев. Его лицо, обычно напоминавшее кусок деревяшки, сейчас больше походило на мрамор. Очевидно, перед глазами Мебеля возникла картина ущерба, который нанес ему Циркуль своими действиями.

– Не принимайте всерьез, – заверил я портье и кивнул в сторону боевиков. – Это мои люди.

– Нет, пусть он тоже подтвердит…

– Если ты немедленно не откроешь свою пасть…

Мне-то было плевать на ущерб, который он нанес Мебелю. Совсем другое сейчас волновало меня: судьба Симы Отс, моей Малышки.

– Хорошо, хорошо… Я должен был каждой подарить шапочку от солнца и купить для нее… в туристическом бюро… на пляже…

Тут он схватился руками за грудь. Как в дешевом детективе. Потом повалился на стол и захрипел.

– Ну ты, скотина!… – начал было доктор Мебель.

– Погодите. – Я попытался нащупать пульс. – У вас в гостинице есть врач?

– А как же, – проговорил доктор Мебель. – Даже два– терапевт и гинеколог.

– Позовите его немедленно сюда!

– Терапевта?

– Ну не гинеколога же!

К кабинету Мебеля примыкала небольшая ванная комната. Гвоздев принес оттуда мокрое полотенце и смыл кровь с лица сползающего на пол портье. Потом вытер стол.

Прибежал запыхавшийся врач со шприцем в руках, тоже пощупал пульс.

– Боюсь, что уже поздно, – проговорил он, но все же сделал укол.

Подождал несколько минут.

– Сердечный приступ, – добавил он. – Смерть наступила почти мгновенно.

– Вот гадина этот Циркуль! – выругался я, апеллируя к Аське. – Как теперь прикажешь быть? Если опишу, как все происходило на самом деле, поднимут на смех. Ведь это же опереточный трюк, кто в состоянии воспринимать подобное всерьез? А если что-либо изменю, присочиню, то тем самым нарушу правило всегда писать одну только правду.

– И какая низость, – подхватила Аська с издевкой. – Какое коварство! Умереть в самый неподходящий момент.

– Между прочим, моя профессиональная репутация под угрозой!

– Бедняжка, – посочувствовала мне Аська, – другим бы твои заботы.

Появились Миксер с Гвоздевым.

– Вот, – проговорил Миксер, протягивая мне целлофановый кулек, до верху набитый шапочками от солнца.

– Где вы их нашли?

– У него дома в тумбочке под телевизором.

Я повертел одну из шапочек в руках. Сделаны в Венесуэле. Очевидно, их специально завезли сюда черт знает откуда, чтобы избежать случайных совпадений. Козырек был красного цвета, сама шапочка – желтого, а спереди в нее был встрочен синий сегмент – национальные цвета Венесуэлы.

– Хотя бы тут мне повезло, – с горечью отметил я. – Будь они изготовлены в Свазиленде, я бы этого не перенес.

Аська взяла у меня из рук шапочку и напялила себе на голову.

– Как раз, – сказала она.

– Это намек? – уточнил я.

Она кивнула.

– Но он же не успел сказать, какую именно путевку покупал… – Я замер на полуслове. – А впрочем… Утопающий хватается за соломинку.

Я отправился на городской пляж, на котором к счастью находилось всего лишь одно туристическое бюро, и накупил путевок на все экскурсии и увеселительные мероприятия, какие только устраивались в Лорет. Для Аськи, а заодно для себя, Гвоздева и Миксера.

Придется господину Галагану раскошелиться.

«Наиболее отважный из тореро поиграл перед его носом мулетой, и Бык Крайский, раздув ноздри, снова бросился в атаку…»

ГЛАВА 15

Неподалеку от городка Санта Сусанна находилось ранчо, куда приезжали любители верховой ездой. Вокруг простирались поросшие лесом горы, и тропинка, по которой проходил маршрут, то круто вздымалась вверх, то, наоборот, шла под уклон. На ранчо мы прибыли автобусом, играя роль трех обалдуев, к которым Аська не имеет никакого отношения. На Аське красовалась шапочка цветов венесуэльского национального флага.

Когда нас высадили на дворе ранчо и начали разбивать на две группы (на выбор предлагались лошади и ослы), у меня появилось легкое опасение, что Аська может присоединиться к группе «ослы». Состояла она практически из одних стариков и женщин с детьми, и, вздумай Аська примкнуть к ним, мы были бы вынуждены последовать за ней. Представляю, как комично мы бы смотрелись верхом на ослах: трое здоровенных обалдуев. Будь я один, я бы еще смог сойти за импровизированного Санчо Панса. Но Миксер с Гвоздевым! На ослах! Не родился еще тот осел, который смог бы потащить на своем горбу Миксера или Гвоздева.

К счастью Аська, не задумываясь, направилась в сторону лошадей.

Я было вздохнул с облегчением, но тут появилась новая проблема: жеребец мне попался самый что ни на есть зловредный. Когда я только взгромоздился на него (между прочим, не без труда) и мы стояли во дворе, было еще терпимо, но стоило тронуться в путь… Дело в том, что по пути следования то по левую, то по правую сторону от нас частенько высилась отвесная стена, и он все время норовил притереться к ней, превратив мою ногу в бифштекс с кровью. Шел он какой-то странной иноходью – как если бы внутри легкового автомобиля на ходу включили трамбовочную машину, – заставляя меня постоянно опасаться за собственную жизнь. Я мог ему ответить только одним: изо всех сил сжимал ногами его бока, и яростно тянул поводья в другую сторону всякий раз, когда он намеревался почесаться мною о скалу. Я молил Б-га лишь о том, чтобы этот урод не вздумал встать на дыбы. Тогда мне уж точно была бы крышка.

Неподалеку Миксер элегантно гарцевал на сером жеребце в яблоках. Он сидел на нем подбоченясь, гордо держа одну руку на поясе, а другой небрежно управляя поводьями. Проблема была еще и в том, что мой урод не желал двигаться медленно, а кляча, которая досталась Аське, ни в какую не соглашалась скакать побыстрее. Так что я совершенно не имел возможности держать ее в поле зрения. Пришлось попросить Миксера, чтобы они с Гвоздевым держались в арьергарде.

Наконец, пытка закончилась. Наше возвращение казалось мне въездом потрепанного в боях мушкетерского отряда на территорию постоялого двора. Под навесом на длинных столах уже были расставлены напитки. Чуть поодаль развели костер. Каждому выдали металлический штырь с нанизанной на него большой сырой сосиской, и мы сами жарили их на углях.

А потом нам предложили попробовать свои силы в искусстве пить вино из огромного чайника. Надо всеми по очереди заносили носик и наклоняли, направляя струю в разинутый рот. А остальные принимались считать. Я довольно быстро захлебнулся. Зато в соревновании победил Гвоздев.

Аськой так никто и не заинтересовался.

Вечером мы отправились в Gran Palace, который находился на окраине Лорет. Ежевечерне здесь происходили представления варьете, но явились мы сюда не потому, что являлись любителями этого жанра, – билеты на варьете тоже продавались в турбюро.

Здание и, соответственно, зал были внушительных размеров. На каждом из столиков, амфитеатром опоясывавших сцену, горела настольная лампочка. Сцена была прямоугольная, с блестящим розовым покрытием, внешне напоминавшим порфир, далеко выступающая в зал. В стоимость билета входили напитки.

Аська расположилась в левом крыле зала, мы – в правом. Шапочка на Аське была кокетливо сдвинута набок и неожиданно хорошо смотрелась в ансамбле с черными шортами и черной же кружевной блузкой. Людей было не очень много, и ее столик был нам хорошо виден. На протяжении вечера к ней постоянно клеились какие-то мужики, так что мы все время были начеку, но условного знака – переодевание серебряного браслета с одной руки на другую – она так и не подала.

А еще мы катались на маленьких странных открытых машинках по пересеченной лесистой местности, ходили в поход, гоняли по морю на водных мотоциклах фирмы «Ямаха», плавали на пароходе и на катере со стеклянным дном, ездили на экскурсию в Барселону…

На пятый день наших курортных мытарств большой, открытый всем ветрам катер, повез нас и еще добрую сотню молодых ребят с различных уголков земли на так называемую бич-парти. Поездка началась с того, что Миксер утопил «парабеллум». Какая-то сумасшедшая девчонка прыгнула ему на спину, когда он, стоя у борта, в задумчивости глядел на волны. «Парабеллум» вывалился из-за пояса шорт и плюхнулся в воду. Миксер посмотрел на девчонку. Та была хороша собой, на голову ниже Миксера, а ноги почти такие же длинные, как у него.

– Жаль зажигалку, – миролюбиво проговорил Миксер, посмотрел на меня и развел руками.

Я поспешил перевести его слова на английский, поскольку несколько человек уже с интересом пялились в нашу сторону. От себя я добавил, что зажигалка была в точности как настоящий «парабеллум» и поэтому ее действительно жаль.

На протяжении всего пути укрепленный на мачте рупор изрыгал оглушительный рэп – чаще всего «Ю лайк ту муви-муви», – и я неприятно ощущал себя здесь лишним. Миксер и Гвоздев – еще куда ни шло, ведь они были на несколько лет моложе меня, не говоря уж об Аське, но сам я казался себе глубоким стариком.