В когтях у сказки - Лана Синявская

– Самое время валить отсюда, – прокряхтела Анна, пытаясь поднять на ноги сопротивляющуюся старушку. Та отбивалась то ли от Анны, то ли от невидимых змей и истошно вопила. – Вот незадача, – сообразила девушка и быстро провела рукой по её глазам. Старуха испуганно моргнула и удивленно огляделась.

– Где змеи?

– Да нигде! – отмахнулась Анна, все еще пытаясь справиться с основной задачей. – Это морок, наваждение. Они видят змей, им кажется, что они настоящие. Но надолго меня не хватит, – предупредила она честно. – Так что если не смоемся сей момент, они вернутся обратно и тогда нам точно крышка.

Старуха, выслушав, кивнула, как будто и в самом деле что-то поняла.

– Умница, – похвалила Анна. – А ну, бегом, живо!

Она сразу поняла, что погорячилась. Пирошка не то, что бежать – идти толком не могла, но Анна не сдавалась. Охнув, взвалила почти невесомое тело на плечо и, пошатываясь, потрусила к лесу.

Когда они отошли на порядочное расстояние от деревни, Анна свалила свою ношу под деревом и, пытаясь отдышаться, спросила миролюбиво:

– Может, расскажете, как вас туда занесло?

– Занесло?

– О, господи! Что! Вы! Делали! В деревне?!!!

– Ждала.

– Кого, ради всего святого?!

– Должна появиться вторая подпись, – старательно морща лоб, доложила Пирошка механическим голосом, будто повторяя чьи-то слова.

– Я что-то не пойму… Вы ожидали получить автограф дьявола, что ли? Мама дорогая! Да вы еще более безумны, чем я думала! Ладно, об этом после. Нам нужно спешить, а то дьявол уже заждался.

На поляну, где их поджидал Ласло, они приползли за пять минут до полуночи.

– Ну, наконец-то! Где ты была? – набросился он на девушку и, заметив её спутницу, издал удивленный возглас: – Пирошка! Зачем ты привела её с собой?

– Без комментариев! Давай отложим интервью на потом? Забирай это сокровище – она подтолкнула к нему Пирошку – и проваливай.

– Слушай, а почему ты так странно пахнешь?

– А что странного? Подумаешь – чеснок! – хмыкнула Анна. – Добрые люди угостили. Сначала угостили, а потом собирались пустить на колбасу.

– Ты ходила в деревню?!

– Да вот, прогулялась. Мне там не понравилось и люди какие-то… нервные. Правда, Пирошка? – Анна подмигнула старушке, потом смерила её оценивающим взглядом с ног до головы и протянула: – Нет, из тебя колбаса бы не получилась. Разве что венская сосиска. Мяса мало.

– Что ты несешь?! – возмутился Ласло. – Эти люди опасны! Они живут в постоянном страхе.

Анна поморщилась:

– Да поняла я уже. Это не деревушка, а постоянная кормушка вашего Питера, верно? Так сказать, сухой паек. Жаль, не успела предупредить народ, что бояться можно заканчивать. Ну, ничего, пусть еще немного помучаются, от них не убудет.

– О чем это ты?

– Вампира больше нет.

– Как это нет? Куда подевался Питер?

– Увы, точно не знаю. Но, кажется, его сожрал мой кот-Каспер. Правда, боюсь, это был его последний подвиг.

Ласло с сомнением покачал головой и хотел что-то сказать, но Анна резко оборвала:

– После. – Девушка озабоченно взглянула на часы. – Быстро, на раз – два, валите отсюда!

Ласло с большой неохотой подчинился. Он подтолкнул старушку в сторону дома, но та извернулась, обернулась к Анне и заглянула ей в лицо, прошептав с надеждой:

– Ты не умрешь?

Анна смутилась и оттого ответила слишком резко:

– Как-нибудь постараюсь.

Тринадцать зеркал были расставлены по кругу. Анна оглядела свою работу, удовлетворенно кивнула и, вздохнув, шагнула в зеркальный коридор. Её отражения немедленно устремились в бесконечность. Девушка ощутила, как кровь в её жилах вскипела, она вливалась сама в себя, бессчетно множась в зеркальном пространстве. Девушка подняла руку и удивленно посмотрела на вздувшиеся вены. Тело пронзила острая, какая-то колючая боль и в то же время в нем поселилась огромная, неведомая прежде сила. Ей казалось, шевельни она рукой – и могла бы выдернуть с корнем деревья, а уж от Ласло и вовсе бы не оставила бы мокрого места.

С трудом оторвавшись от заманчивой перспективы, Анна внимательно оглядела зеркальный коридор. Её пугало то, что должно было произойти и… возбуждало. Сила, бурлившая внутри, требовала выхода.

Она заметила, что видит зеркала немного под другим углом, и удивленно взглянула вниз.

– Ого! – хихикнула Анна, обнаружив, что парит в воздухе, едва касаясь земли кончиками пальцев. Из любопытства она раскинула руки и попробовала подняться повыше. Это удалось. Анна снова рассмеялась. Увлекшись, девушка едва не забыла, зачем она здесь, а, вспомнив, нехотя опустилась на землю.

Когда она заговорила, голос её стал другим – из горла вырывались низкие, рокочущие звуки. Так грохочет водопад, падающий со скалы, завывает в трубах ветер. От каждого произносимого ею слова поверхность зеркал вздрагивала и подергивалась мелкой рябью, будто стекло превратилось в жидкую ртуть.

Её отражения ещё немного повисели в воздухе, потом растворились. Стекла зеркал потемнели, затем снова озарились изнутри невидимым светом. В них снова отражался мир, но это был совсем другой мир – таинственный и недобрый.

В первом по счету зеркале тени сгустились, стали плотнее, выше, наконец, уже можно было различить два силуэта, медленно, как будто на ощупь, бредущих из самой глубины призрачного туннеля.

Не сводя взгляда с появившихся близнецов, Анна продолжала читать. Вот отражения проявились во втором зеркале. Их движения стали как будто немного увереннее. Они все ускорялись. Девушка крепче сжала в руке побеги вербы с намотанной на них паутиной и угрожающе выставила её вперед. Близнецы разом повернули головы в её сторону и злобно зашипели. Анну обдало волной жуткой злобы. Холод побрал её до костей.

Не останавливаясь ни на секунду и двигаясь все быстрее, близнецы одолели уже половину коридора. Их взгляды по-прежнему были прикованы к той, которая посмела нарушить их покой.

Что-то пошло не так. Теперь Анна это понимала, что не успеет дочитать заклинание, но не в силах была ничего изменить. Скорость призраков увеличилась, они стремительно приближались к последнему зеркалу, она с трудом могла уследить за их движениями. Завывая, близнецы вихрем пронеслись по коридору. Еще секунда-и они ворвутся в наш мир. Этого нельзя было допустить, так как процесс стал бы необратимым. Призраки обрели бы плоть и кровь, но остались бы прежними – холодными созданиями тьмы, сеющими вокруг только смерть и разрушения. Исчадия ада не должны были обрести плоть и кровь!

Анна бросила тело вперед, изо всех сил толкнув последнее зеркало. Разбитое стекло, сверкая, хлынуло из рамы на траву. Магический круг был разорван!