Бешеный прапорщик. Части 1-9 - Зурков Игорь

   В темпе собираем манатки и уходим в сторону Ловича, но по дуге. На месте дневки оставили немного мусора. Слегка заминированного. Не пожалел пары гранат, одну подсунули под ящик от тротила, который перекочевал в вещмешки, вторую привязали к дереву на высоте человеческого роста и протянули жилку к вконец разодранной гимнастерке, висящей на кусте. И там, и там расчет был на человеческое любопытство. Мы отмахали уже верст пять, как замыкающие передали по цепочке, что слышали взрывы...

   До нашего "стойбища" под Ловичем добрались уже в потемках. Вспомнив о том, что утро вечера мудренее, выставили охранение и завалились спать. Перед рассветом разослал во все стороны разведчиков, чтобы узнать, не изменилось ли чего в наше отсутствие. Оказалось, что - да. Во-первых, станцию пытаются восстановить, правда, не очень удачно. Все-таки, не умеют гансы организовывать субботники, а Ильич еще в Швейцарии, упражняется в красноречии.

   Во-вторых, дорогу на Сохачев мы закупорили основательно. Разведка доложила, что остовы вагонов до сих пор не убраны с путей, баллоны очень аккуратно сложены рядом, и даже тент от солнца над ними умудрились натянуть. И часовых, как тараканов за печкой, куда ни плюнь, - попадешь в ганса с винтовкой. Видно, всерьез опасаются за сохранность ценного имущества. Ну, мы им в этом поможем, и очень скоро. Дождемся нужной погоды, и пустим все по ветру.

   Самая же плохая новость заключалась в том, что "зеленые человечки" обосновались на станции. Один из пакгаузов был переоборудован ими под казарму. И несколько офицеров там крутилось. Иметь таких соседей под боком - удовольствие небольшое, но выбора нет. Значит, будем ходить "на цыпочках". Как в том анекдоте: "Партизаны тихо и незаметно подорвали склад боеприпасов и двинулись дальше".

   Посчитав егерей, крепко призадумался. Этих гадов по станции штук семьдесят-восемьдесят шарится, нам с ними в открытый бой вступать не с руки. Значит, будем наблюдать за их поведением. И подкинем одну, или несколько вводных. Отправляем "пятерку" по дороге на Скерневицы с важной миссией. Там, где недавно рванул вагон с тротилом, сейчас во всю мочь немчура пытается засыпать воронку и восстановить путь. Не менее сотни саперов увлеченно создают эффект муравейника. Задача моих орлов состоит в том, чтобы немного его разворошить. Помелькать среди кустиков, пострелять малость, разрешу кого-нибудь ранить, или даже убить. Потом очень быстро исчезнуть с места происшествия.

   И для солидности придаем им Котяру с его карамультуком. После нападения на станцию, Федора с моей легкой руки все стали называть только так, и никак иначе. Чему он, впрочем, был только рад. Особо словоохотливым показал свой немаленький кулак, и заявил, что они - мелочь сопливая, а у него уже позывной имеется, как и у всего Первого Состава. Со временем Гриня стал Пан Атаманом по ассоциации со "Свадьбой в Малиновке", Андрейка - Зингером за свое умение "вышивать" из пулемета, Митяя сначала хотел сделать Шварцем, как Арнольда Терминаторовича, но он категорически не воспринял германское прозвище, поэтому остановились на Рэмбе. В оправдание рассказал ему, что читал одну книжку про воина с таким именем, которого нечаянно обидели, и что потом из этого получилось. Ну, а Михалыч им же и остался... Что-то я в воспоминания ударился, не о том думаю. Сейчас надо смотреть, как "зелененькие" будут реагировать. И насколько хорошо у немчуры система оповещения работает...

   Оказывается, она работала хорошо. По моим подсчетам туда - час ходу, да там еще столько же. Осмотреться, подготовиться, и пошуметь. Через два часа с небольшим часть гриндойчей быстро, без суеты собралась, залезла в грузовик и укатила в нужном нам направлении. Одновременно с ними еще десятка два егерей пешком двинулась на восток от станции, отрезая путь моим бойцам. А вот это уже не есть гут! Возвращаемся в лагерь, поднимаем еще две группы, и посылаем следом с задачей себя не обнаруживать, но если наши нарвутся на немчуру, помочь пробиться к лагерю.

   Обошлось без эксцессов, все вернулись целые и невредимые. Рассказали, что появились в тот момент, когда какое-то гансовское начальство устраивало разнос своим подчиненным. Чтобы на наших обратили внимание, Кот сделал из своего ружья аж три дырки в маневровой "кукушке", которая притащила платформы с щебнем, а остальные малость постреляли по саперам, дружно выполнявшим команду "Ховайся, кто где может!". Потом начальство попыталось поднять этих землекопов в атаку, и вся группа ржала, глядя на то, как резво они штурмуют рощицу, из которой все давно уже ушли. Напомнив о себе фланговым огнем, "пятерка" не стала ждать продолжения спектакля, и отошла на безопасное расстояние. Тем более, что в бинокль было видно, как какой-то немец, бурно жестикулируя, орет в телефонную трубку в то время, пока его камрады пытаются настичь и покарать русских. Повалявшись еще немного на спелой июльской травке, группа все-таки дождалась приезда "зеленых", и посмотрела за их действиями. Они им показались очень грамотными, поэтому было принято решение вернуться на базу. Вторую команду егерей они опередили и, соединившись с подстраховывавшими, прискакали в лагерь.

   А выводы из всего этого будут следующие: Первое, - у гансов хорошо налажена телефонная связь. Второе, - егеря могут толково организовать прочесывание, и, наверное, умеют вести бой в лесу. Последнему тезису подтверждение было получено в самом ближайшем времени.

   Подробности боя узнали только на рассвете, когда в лагерь пришел отряд прапорщика. По каменно угрюмым лицам пришедших, даже без объяснений, было понятно, что случилось нечто очень нехорошее. Потом уже бросились в глаза белеющие в сумраке повязки. Оладьин, держась неестественно прямо, подошел и собрался рапортовать. Увидев его лихорадочно горящие глаза и побелевшие от волнения скулы, решил его опередить.

   - Костровые, накормить и напоить чаем всех прибывших... Пойдемте, Сергей Дмитриевич, к моему костерку, там все расскажете.

   Прапорщик как-то вдруг сгорбился, будто из него вытянули стержень, и пошел за мной...

   - Докладывайте, Сергей Дмитриевич, что произошло.

   Оладьин, уставившись невидящими глазами в мерцающий огонек костра, стал рассказывать, как бы через силу выговаривая слова:

   - Отряд прибыл. Задание выполнено. Потери... Два человека убитыми, трое ранены... Легко...

   Потом, подняв глаза, ожег меня взглядом и перешел на сбивчивый полушепот:

   - Мы на дневке были после очередного налета на переправу. Я "пятерки" на задание отправил, потом охранение поменял, как положено. Эти... Появились внезапно. Первым их Гордей заметил, подал сигнал тревоги. Мы тут же заняли оборону. Второго дозорного они застрелили, а третьего... Третьего взяли без шума ... Пытались нас атаковать, мы их отбили два раза, а там и ребята обратно подоспели... Они с пленным ушли, но мы догнали. Их около полутора десятков положили, но и наши... Прохор и Тимофей... Убиты... Мы их похоронили, на карте есть отметка. Кресты поставили... Березовые... Вот их вещи. "Оборотни"... Кисет Прохора... Часы Тимофея... Жетоны... Служебные книжки...

   Последние слова прозвучали в мертвой тишине... Все уже на ногах, смотрят на меня. На ватных ногах встаю к своему вещмешку, достаю оттуда спиртовую фляжку, выливаю все в котелок.

   - Вечная память! - Пускаю "братину" по кругу. Достаю люгер, вытаскиваю обойму, передергиваю затвор. Командую всем:

   - Разрядить оружие...

   По всей поляне слышен лязг металла.

   - Делай, как я... - Вскидываю руку и жму на спусковой крючок. Потом еще раз. И еще...

   Оладьин, еще не успокоившийся, упрямо смотрит на меня и говорит, как гвозди вбивает:

   - Я же все делал, как учили!.. Почему же... Почему так все получилось?..

   - Сергей Дмитриевич! Я понимаю Ваше состояние, мне тоже нелегко, - первые потери в роте. От этого никто не застрахован... Мы с Вами в первый раз столкнулись с сильным и умным противником. Который тоже умеет и хочет побеждать... И еще, запомните, - в памяти каждого командира есть два кладбища. Первое - тех врагов, что он положил... И второе - тех солдат, друзей, боевых товарищей, которым не смог помочь, не сумел прикрыть от огня... Теперь и у нас с Вами есть такое. И помнить об этом будем всегда... А нам еще похоронки писать...

  *

   Гауптман сидел за столом, задумчиво рассматривая карту. Услышав за окном шум подъезжающей машины, поднялся и выглянул в окно. Возле автомобиля стояли командир егерей и только что приехавший лейтенант Зайгель. Через минуту они уже были на пороге канцелярии...

   - Курт, рассказывайте, что Вам удалось узнать в госпитале. - Фон Штайнберг внимательно смотрел на офицера. - Нам нужна сейчас любая информация.

   - Немногое, герр гауптман. Венцель после операции еще не пришел в сознание, Ампутация руки, плюс большая потеря крови... Хирург сказал, что надежда только на крепкий молодой организм. Егерь, которого доставили вместе с ним, пока не вкололи очередную дозу морфия, рассказал, что они шли по следам русских, наткнулись на их лагерь, и даже скрутили одного из дозорных. Лейтенант отдал приказ о штурме, но их встретили организованным огнем, а потом взяли в клещи. - часть русских непонятно как обошла егерей с фланга. В этот момент Венцель был ранен и потерял сознание. Длинный Нос... Извините, герр гауптман, егерь Густав Мюлле принял решение об отходе. Они забрали лейтенанта и пленного, отошли в лес, рассчитывая, что русские бросятся вдогонку, и можно будет устроить западню и перебить их из кустов. Но те оказались хитрее. Неизвестно каким образом, но на пути отхода егерей они организовали засаду. Я отношу слова Мюлле к последствиям инъекции морфия, но он сказал, что было всего три человека. Один - с пулеметом, и двое набросились с ножами. Причем нападавшие были одеты "в траву"... Это его слова: " Две кочки вдруг вскочили и перерезали всех".