У любви есть время - Екатерина Шерив

– Нет… – покачала Аэлита головой. – Ты не посмеешь так поступить.

– Я не вижу другого выхода. Аэлита, посмотри на себя, – он сложил руки и окинул её оценивающим взглядом. – У тебя ни денег, ни жилья. Я уже молчу про твоего любовника. А у меня с деньгами всё в порядке. Суд отдаст Эмму мне.

– Какой ещё суд? – сморщив лоб, спросила она.

– В который тебе придётся подать, чтобы забрать у меня Эмму.

– Ты просто спятил.

– Может быть, – тихо сказал он. – Но сейчас уже я сам хочу, чтобы ты ушла. Аэлита, уходи.

Павел стал выталкивать Аэлиту из гостиной к выходу.

– Нет! Не выгоняй меня без дочери! Я не представляю свою жизнь без неё.

– Меня это не волнует. Я больше не хочу тебя видеть.

Павел вытолкнул её на улицу, а потом позвал Сергея, своего водителя. Аэлита изо всех сил сопротивлялась, но они вдвоём запихнули её в машину вместе с чемоданом и заблокировали двери.

– Отвези её куда она попросит, – сказал Павел, когда Сергей сел за руль.

Он смотрел на неё через полуоткрытое боковое стекло автомобиля. Он часто дышал, а его ноздри раздувались.

Его бегающий по ней взгляд и приоткрытый рот говорили о том, что он хотел ей что-то сказать.

Но он этого так и не сделал.

В какой-то момент Павел стукнул по машине. Через секунду автомобиль двинулся вперёд.

Аэлита смотрела на него до тех пор, пока машина не завернула за поворот. А потом она разрыдалась, уткнувшись лицом в заднее сиденье.

***

Сердце у Аэлиты разрывалось на части. Может Павел был прав? Неужели она совершила ошибку? Но ей так хотелось стать, наконец, счастливой. Целых пять лет она жила не своей жизнью. Сначала была игрушкой в руках мужа, а потом её мыслями и чувствами завладела её любимая дочурка. Как она будет без неё?

Она приехала на тот адрес, который дал ей Максим. Он снимал скромную однокомнатную квартиру далеко от центра, которая нуждалась в ремонте. В комнате стоял только один раскладной диван и старенькая тумбочка. Встроенный шкаф располагался в коридоре. На кухне даже не было гарнитура, а стояли только шумный холодильник, стандартная газовая плита, начищенная раковина и деревянный стол с двумя табуретами. Ванная и туалет тоже выглядели небогато.

Максим встретил Аэлиту с распростёртыми объятиями, но огорчился, увидев её без Эммы. Он пригласил её в кухню, где уже был накрыт стол для чаепития. Пока Максим делал последние приготовления, Аэлита рассказала ему, почему приехала без дочери.

– Лита, зачем ты его обманула?.. – качая головой, произнёс Максим, опустившись на стул рядом с ней. – Пойми, если у вас с Павлом дойдёт дело до суда, то там вас обязательно заставят сдать тесты на родство. Что ты будешь делать, когда все узнают, что Эмма – дочь Павла, а ты всех пыталась обмануть?

– Максим, он не оставил мне выбора… – проговорила Аэлита и приложила руку к горлу, почувствовав в нём комок. – Он не отдавал мне дочь. Я сказала это от отчаянья…

– Милая, прошу тебя, позвони ему как можно скорее и признайся в своей ошибке, – мягким голосом произнёс Максим. – Иначе потом ты точно не сможешь забрать у него дочь.

– Хорошо, Максим, но только не сегодня… Я не могу… – Аэлита сморщила лицо.

– Я понимаю, – сказал Максим и коснулся её щеки. – Лита, мы обязательно преодолеем все трудности. Мы же теперь вместе. Сейчас я заварю тебе травяной чай, и ты успокоишься.

Но как чай мог помочь ей успокоиться? Ей станет легче только, когда её дочь будет рядом с ней.

***

Аэлита всё-таки подала в суд на развод и на определение места жительства Эммы с ней. В глубине души она не понимала, зачем это делает. Павел был прав. У неё ничего не было. Ничего, кроме огромной любви к своему ребёнку. Но суду одной любви было мало.

Вскоре после подачи заявления ей сообщили, что она не сможет видеться с дочерью до вынесения решения суда. Аэлита была в бешенстве. Она отлично знала, кто был виноват в этом. А ещё её муж поспособствовал тому, чтобы судебное заседание постоянно откладывали. Как он смог добиться того, что четырёхлетней девочке не позволяли видеться с матерью, Аэлита не представляла.

Когда её сотая попытка дозвониться до Павла потерпела неудачу, она отправилась в его дом. Но ворота были заперты. Она стала колотить по ним и через пару минут к ней вышла Маргарита Васильевна. Она сказала через ворота, что не впустит её. От этого Аэлита начала колотить по воротам ещё сильнее и стала кричать, чтобы кухарка впустила её. Но Маргарита Васильевна попросила её не делать хуже, потому что Павел сказал Эмме что-то такое, что не огорчило её и она сейчас спокойно относится к отсутствию матери. А если девочка увидит её в такой истерике, то сразу начнёт переживать. От этих слов Аэлита, прислонив голову к воротам, стала плакать и говорить, что это несправедливо. На что Маргарита Васильевна сказала, что прежде чем обвинять кого-то в несправедливости, ей самой изначально нужно было поступать по ней. А потом пожилая женщина ушла, громко топая ногами.

Когда Аэлита попыталась позвонить на домашний телефон, то оказалось, что этот номер теперь принадлежит другим людям.

Она сходила в детский сад, но воспитательница сказала, что Павел перестал водить сюда дочь.

Аэлита не сдавалась и стала караулить возле дома.

Однажды она подкараулила Вику. Аэлита набросилась на неё с просьбами и мольбами впустить её, но Вика убежала от неё как от чумы. Перед этим она сказала, что выполняет распоряжение своего хозяина, от которого зависит её работа и зарплата. А ещё Вика напомнила ей, что такими поступками она нарушает предписание суда и если ещё такое повторится, ей придётся вызвать полицию.

Аэлита не могла прийти к Павлу на работу, потому что просто не имела представления, где он работал. Она попыталась связаться с его родителями, но они только отчитали её и больше не захотели разговаривать. Павел наговорил им кучу чепухи о том, что она бросила дочь и сбежала к любовнику.

Она даже попросила помощи у мамы, но Изабелл встала на сторону Павла. Она сказала, что он никогда не причинит её внучки вреда и его решение в связи с поступком Аэлиты правильное.

Единственным человеком, который поддерживал Аэлиту, была Настя. Но она постоянно капала ей на нервы тем, что пыталась уговорить вернуться в семью. Аэлита, которая