У любви есть время - Екатерина Шерив

и так была всё время на взводе, не могла выдержать Настиных нравоучений и, в конце концов, сказала подруге, что не нуждается в её помощи. В принципе Настя и не хотела ей помочь. Она хотела её переубедить. Но Аэлита даже и не думала отступать.

***

Её ожесточённость шокировала Максима с каждым днём всё больше. Они не говорили ни о чём, кроме Эммы и о том, как поскорее забрать её у Павла. Всё это время Аэлита была озлоблена. Она практически перестала есть, и Максим не мог заставить её нормально питаться, потому что для неё кроме Эммы больше ничего не имело значения.

Максим пытался её успокоить, но ему это не удавалось. Каждая его новая попытка терпела поражение. Единственное, что могло привести Аэлиту в чувство, так это присутствие дочери. Но она не могла получить её и от своего бессилия злилась ещё больше.

Когда первого августа наконец назначили первое судебное заседание, Аэлита была готова к нему, как воин был готов к битве. Максим отправился вместе с ней. Но суд так и не состоялся, потому что на него не явился Павел, у которого была, как им сказали, уважительная причина. Аэлита рвала и метала. Она была зла, как никогда раньше. Максим даже боялся, что её могли арестовать. Ему еле-еле удалось увести её из суда без последствий.

Максим смог успокоить Аэлиту только дома. Когда она вся в слезах бросилась на диван и уткнулась в него, Максим подошёл к ней и попытался обнять. Аэлита прижалась к нему и заплакала ещё громче. Он стал успокаивать её, как маленького ребёнка, шепча на ухо слова утешения. Когда её всхлипы стали тише, Максим не смог удержаться и поцеловал её, свалив на диван. Аэлита тут же начала вырываться. Когда она встала на ноги, то выкрикнула:

– Как ты можешь думать об этом сейчас?!

– Аэлита, я…

– Мне нужна моя Эмма… Мне нужен мой ребёнок… Я так хочу её увидеть, обнять… – бормотала она, смотря куда-то в пустоту, а потом громко произнесла:

– Я позвоню Павлу!

Максим схватил Аэлиту за руку, не позволив ей взять телефон.

– Ты звонишь ему каждый день по сто раз. Хватит мучить себя! – сказал он твёрдым голосом.

Аэлита, сильно сморщив лицо, с силой освободила свою руку.

– Максим, как ты не понимаешь, я должна что-то делать иначе сойду с ума! Я не перестану трезвонить ему, потому что вчера он всё-таки ответил мне.

– Ответил? – переспросил Максим, приподняв брови. – Ты ему сказала, что Эмма на самом деле его дочь?

– Я не успела, – Аэлита развела руками. – Он мне издевательски намекнул, что я испробовала уже все способы, чтобы связаться с ним, но ни разу не догадалась сделать это через его работу. Да я просто не знаю адреса его чёртовой работы! А он отказался мне его дать! И что мне теперь делать?

Она уставилась на него взглядом своих ярких синих глаз. Но Максим так ей ничего не ответил. Тогда Аэлита схватила свой телефон с дивана и нервно стала тыкать в него пальцами.

– Я дозвонюсь до него… Я должна знать, как там моя дочь… Он должен взять трубку… Я достану его своими звонками. Он не выдержит и ответит мне.

Максим больше не мог видеть её такой.

Пока она была занята попытками дозвониться Павлу, он ушёл на кухню. Там он набрал номер телефона одного своего пациента, которому когда-то спас жизнь. Он работал в полиции и через несколько минут Максим знал, где работал Павел.

Когда он вручил бумажку с адресом в руки Аэлиты, то увидел, как её глаза неестественно заблестели. Он даже не успел предложить сопровождать её, потому что Аэлита в ту же секунду пулей вылетела из квартиры на улицу.

***

Павел работал в высотном современном здании, напоминающем идеальный картонный домик. Она догадывалась, что её могли не пропустить к нему: наверняка, он предупредил о ней охрану. Несмотря на его телефонные намёки, было понятно, что просто так она не сможет к нему пройти. Она решила подождать его.

Аэлита караулила его четыре часа, и вот, наконец, Павел вышел из офиса.

Он направился к своей машине и Аэлита пошла вслед за ним. Когда она подошла к нему, он стоял к ней спиной, собираясь открыть дверцу автомобиля. Аэлита окликнула его и он обернулся.

Первое, что она сделала, так это залепила ему пощечину со всей силы, которая только была в ней. Видимо, сил на тот момент у неё было не мало, потому что Павел от её действий пошатнулся в сторону и облокотился спиной о машину. Он смотрел на неё с широко раскрытыми глазами, держась рукой за щёку.

– Верни мне мою дочь или я тебя убью! – Аэлита заорала во весь голос, несмотря на то, что Павел был совсем рядом.

Вдруг его удивление перешло в усмешку:

– Лучше скорее уноси отсюда ноги, истеричка.

Павел снова принялся открывать дверцу. Но Аэлита набросилась на него и стала бить по нему руками. Он развернулся к ней и попытался утихомирить. Она продолжала кричать:

– Отдай мне Эмму! Ты всё равно отдашь её мне! Меня ничто не остановит! Я заберу её у тебя! Украду!

На её крики подбежал высокий и широкоскулый охранник. Он оттащил её от Павла.

– Держи её крепче. Она не в себе, – предупредил его Павел.

– Так это и есть ваша жена! – сделал круглые глаза охранник. – Бесполезно кричите, девушка. Вы не можете видеть свою дочь по распоряжению суда.

– Что это за суд такой, который не позволяет матери видеть своего ребёнка?

– А вот то, что вы хорошая мать будете доказывать суду. А сейчас бессмысленно устраивать эти сцены. Уходите сами или я вызову полицию!

Аэлите показалось, что охранник говорил заученные фразы. Видимо, Павел не только подготовил персонал к её появлению, но и даже ввёл в курс их дела.

Она немного угомонилась, но охранник по-прежнему держал её.

– Ты собираешься свести меня с ума? – крикнула Аэлита, посмотрев на Павла. – Я больше не могу без дочери! Я не видела её целый месяц и даже не представляю, как она, потому что ты, чёрт бы тебя побрал, даже не отвечаешь на мои звонки!

– Аэлита, ты наплевала на свою дочь, когда уходила от меня.

– Не смей так говорить! Я ушла от тебя, а не от неё. Если тебе не жаль меня, пожалей хотя бы Эмму. Она не видела мать целый месяц!

– Эмма уверена в том, что ты на секретном задании, –