Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и К° - Григорий Василенко

Женя смутилась от этих слов и от пристального взгляда моего собеседника, отступила чуть назад и поглядывала на Амурского из-за моего плеча, а потом извинилась и ушла искать Сергея. Мы остались с Амурским, прислонившись к стенке, чтобы не мешать прогуливающимся в антракте людям.

— Кстати, почему же вы оставили труппу?

— Ради бога, дорогой мой оперативник, не подумай, что скрылся с выручкой. В кассе не было ни гроша, а когда и было, то все наличные я носил в боковом кармане пиджака, и карман от этого не оттопыривался. Да... Как-то летом случайно встретил я интеллигентного с виду человека. Разговорились. Он искал себе паспорт. Я сам не раз находился в подобных ситуациях, решил выручить, но, конечно, за вознаграждение. Деньги были нужны позарез. Надо было съездить в город, кое-что купить Валюше и себе. Договорились встретиться на железнодорожной станции. Я прихватил с собой пустой чемоданчик для покупок и — на станцию. Он тоже куда-то ехал. Поехали вместе, торговались в вагоне. На одной остановке я вышел погулять, а он остался в вагоне. На перроне моя родная милиция позаботилась обо мне. Хорошо, что еще паспорт остался в вагоне, в пиджаке, а так, наверное, добавили бы еще и за чужой паспорт.

— На какую фамилию был тот паспорт?

— Вычислить что-то хочешь?

— Викентий Петрович, просто откровенный разговор... Вдруг пригодится.

Затаив дыхание и боясь, как бы не спугнуть насторожившегося Амурского, я ждал ответ. Что-то заподозрив, он мог вспорхнуть, как птичка, и улететь со своей тогдашней фамилией, ничего не сказав.

— Фамилия звучала необычно — Перш, но в труппе не допытывались. У артистов тогда была мода — менять фамилии. Из этого ты ничего для себя не вычислишь?

— Может быть, не Перш, а Пери? — решил уточнить я фамилию.

— Ну, если знаешь, зачем спрашиваешь? — фыркнул Амурский.

В это время раздался звонок, прервавший нашу беседу. Все заторопились занять свои места. Ко мне спешили Сергей и Женя с мороженым и кульком конфет.

— Дружок? — кивнул Амурский в сторону Сергея.

— Почему дружок? Друг и его жена.

— Ну иди, а то у них мороженое потечет.

Женя раскрыла кулек, протянула Амурскому и мне. Он покрутил головой и сказал, что предпочитает горькую вместо сладкого. Мы поспешили занять свои места.

— Продолжим разговор, — шепнул я Амурскому, который шел со мною рядом. — Есть новости...

— Не может быть!..

— Может.

— Неужели нашли?

На ступеньках прохода мы разошлись с ним в разные стороны.

Из цирка Сергей, Женя и я возвращались вместе. Стояла промозглая погода. Моросил холодный дождик, из-под колес автомашин разлеталась жидкая грязь.

— Не зря побывал в цирке, — прощаясь у дома, сказал я Сергею.

Он не догадывался, что я имею в виду, улыбался, довольный, наверное, тем, что мне понравилось представление.

— И, как всегда, ты меня выручил, — добавил я.

— Чем?

— Тем, что долго стоял в очереди за мороженым.

— Это ты ей скажи спасибо. Она меня не пускала к тебе.

— Умница, — поблагодарил я Женю.

28

— Изучай, потом посоветуемся, что делать, где искать, за кем гоняться, — сказал Георгий Семенович, передавая мне присланные объемистые материалы, которые я очень ждал. Теперь уже и он все больше склонялся к тому, что мы напали на след Кнехта.

...В начале 1944 года особый отдел «Смерш» стрелковой бригады получил краткое сообщение:

«По прибытии в лагерь вместе с шефом встретил изменника Родины де Вьеро Эдуарда, старшего лейтенанта. Он выдал себя за бывшего начальника оперативного отдела крепости Кронштадт. На сторону противника перешел в феврале или марте 1943 года. В разговоре со мной сказал, что принес ценные сведения немцам. В лагере предлагал свои услуги по разработке плана захвата крепости Кронштадт. Высказывал недовольство тем, что немцы долго не отвечают на его предложение. По своей натуре авантюрист. Готов на все, лишь бы как-то выбраться из лагеря и устроиться на службу в абвер. Иван».

С первых страниц я понял, что давно уже распознали Деверева, а не де Вьеро и не Девьерова, и собрали на него подробные характеристики. Еще в 1943 году начальник особого отдела «Смерш» бригады поручил оперуполномоченному старшему лейтенанту Сафронову Ивану Васильевичу провести расследование обстоятельств исчезновения Деверева и его связного Колотова.

«12 марта 1943 года разведвзводом 2 батальона, — говорилось в строго официальной докладной записке командованию фронта, — по плану, утвержденному командиром бригады, разведчики должны были со стороны залива проникнуть в расположение противника (кв. 3304 Карта 1:25000) и захватить «языка». Подготовка к ночному поиску была возложена на начальника штаба 2 батальона старшего лейтенанта Деверева Э. В.

Примерно в 21.00 16 марта разведгруппа во главе с Деверевым прибыла на НП батареи Васильева, которая должна была поддерживать действия разведки. На НП не оказалось корректировщика (он был ранен и эвакуирован в тыл). Деверев доложил об этом начальнику штаба бригады, который в 23.00 операцию отменил.

После этого Деверев приказал разведвзводу вернуться в расположение, а сам остался на исходном рубеже, чтобы собрать связистов, находившихся на линии (кв. 3612 и 3607). Вместе со своим связным Колотовым Деверев вышел на лед залива и по пути расставил несколько бойцов якобы для того, чтобы они могли встретить связистов. Сам же с Колотовым продолжал идти по направлению кв. 3607. С этого момента Деверева и Колотова больше никто не видел. Все поиски были безрезультатными. На месте проводится расследование полковником Некрасовым. Результаты расследования будут доложены дополнительно».

...Деверев, запыхавшись от быстрой ходьбы, спешил. Сбор связистов был лишь предлогом для того, чтобы уйти подальше от нашей линии обороны.

— Что-то мы далеко ушли от своих, — забеспокоился связной. — Как бы нам не заблудиться...

Деверев слышал эти слова, но не обращал внимания. Он давно все решил. С операцией по захвату «языка» он связывал все свои надежды уйти к немцам. Оставалось уже совсем недалеко до мыса в тылу немецких позиции, где намечалось взять «языка». К нему он исступленно шел, боясь, чтобы его не догнали, чтобы ни о чем не догадался Болотов.

Когда связной опять напомнил, что впереди никого нет и можно попасть к противнику, Деверев остановился. Неизвестно, как поведет себя Колотов, когда увидит берег. От него можно было бы и раньше избавиться, но Деверев решил это сделать при полной уверенности, что его коварный план удался. Такой момент наступил. Деверев уже различал вражеский берег. Теперь нужно было повернуть к нему, и он — у немцев. Связной прислушивался, оглядывался по сторонам, пытаясь сориентироваться, где они заходятся.