Дикарка для Хулигана - Настя Мирная

делаешь со мной… Я хочу так же. Чтобы и тебе было хорошо. Я же понимаю, что ты этого тоже хочешь. Ведь хочешь? — несмело делаю вывод.

Северов непонятно хмыкает и подбивает мою голову выше. Наклоняясь, целует.

— Хочу, Дикарка. Пиздос, как хочу. Но мне от одной твоей близости сносит крышу. Достаточно того, что ты стоишь передо мной на коленях, голая, смелая, возбуждённая. — бомбит полушёпотом, задевая мои губы своими. Пьёт мои короткие раздробленные выдохи. — Когда-нибудь мы до этого дойдём, но сейчас я на грани. От одного поцелуя упустил контроль. Не могу так рисковать.

— Можно я тогда рукой? — пищу, утыкаясь глазами в мятную плитку под своими ногами.

Щёки обжигает предательским румянцем.

— Дерзай, Дикарка. — смеётся парень. — Только… Блядь… Держи меня. Сейчас держи. Сам не справлюсь.

Коснувшись своими губами его, киваю. Отстранившись немного, накрываю ладонью подрагивающую твердокаменную эрекцию. Взглядом удерживаю его глаза, пусть саму тянет наблюдать за тем, как моя рука гладит и сжимает его член. Меня завораживает не только это зрелище, но и реакции Егора на мои действия. Судя по скорости сокращения вены на шее, его пульс нарастает, преодолевая дозволенный предел. Дыхание рвётся на дробные вдохи и выдохи. Пульсация плоти, которую я продолжаю сжимать, водя рукой то вниз, то вверх, наращивает частоту и силу.

В это мгновение сильный, крепкий, уверенный в себе Егор Северов полностью в моей власти. Я контролирую даже его дыхание и частоту сердечных ударов, то сильнее сдавливая пальцы, то расслабляя жестковатый захват. Задержав кисть у самого верха, сжимаю крепче, оглаживая подушечкой большого пальца шелковистую головку.

Надрывный вдох поднимает его грудную клетку вверх.

— Тебе нравится, когда я делаю так? — толкаю, осмелев.

— Блядь, Диана, просто продолжай. — хрипит, делая упор на руки и откидываясь назад.

— Контролируешь?

— Полностью.

Забиваюсь кислородом, опуская взгляд туда, где моя рука не останавливает жадных касаний обжигающего кожу члена. Поджимаю губы, чтобы не накрыть ими его плоть. Мне понравилось ласкать его таким образом. Его запах. Его вкус. Его жар.

Наращивая темп, добавляю несколько джоулей хватке. Жадно хватаю воздух распахнутыми губами, то и дело проскальзывая по ним языком. Периодически перебрасываю взгляд на лицо Егора, чтобы убедиться, что ему не вышибло пробки. Он с такой силой стискивает край ванны, что кожа на костяшках белеет, как и сжатые в тонкую полоску губы. Из его горла вырываются то короткие хрипы, то протяжные стоны удовольствия.

Агрегат в моей руке каменеет. Мышцы живота и паховой зоны Горы резко напрягаются и сокращаются. Пульсация плоти усиливается, а после из отверстия вырывается тугая струя белой горячей семенной жидкости. Заливает мою руку и нижнюю часть мужского тела. Скатывается тонкими вязкими дорожками на мошонку и капает на кафельный пол.

Егор протяжно рычит, сильнее стискивая руки. Я не могу оторвать глаз от этого зрелища. Контраст белых капель на пунцовой головке вызывает внутри меня взрыв животной похоти.

Толкнувшись вперёд, размыкаю губы и накрываю ими член. Дыхание парня резко обрывается и замирает. Он поднимается и смотрит на меня. Только я этого не вижу. Скорее чувствую. Беззастенчиво слизываю терпкую сперму с его члена. Определения её странному вкусу всё ещё нет. Впрочем, я и не стараюсь его найти. Он мне нравится. Он сводит меня с ума.

— Диана… какого ты… — сбиваясь, выписывает Северов.

Оторвавшись от его паха, поднимаю голову выше, облизывая губы.

— Теперь ты не слетишь с катушек. — отбиваю с хищной улыбкой.

Возвращаюсь к своему занятию. Глажу его кончиком языка. Прижимаю его к тонкому отверстию, собирая каждую каплю семени. Втягивая в рот головку целиком, нарезаю по ободку круги.

Егор вжимает пальцы мне в затылок, толкая ниже. Вынуждает принять член глубже. Прижав язык к стволу, опускаюсь по нему. Заглатываю настолько глубоко, насколько позволяют возможности.

— Блядь, всё! — рявкает парень, дёргая меня назад.

От неожиданности теряю равновесие и заваливаюсь на задницу. Заметив злобу на его лице, еле сдерживаю обиду. Закусив губу, приподнимаюсь на руках.

Егор сползает вниз и помогает подняться. Прижимает к себе очень крепко, но вразрез с этой силой мягко растирает пальцами затылок.

— Извини, Котёнок. — просит негромко. — Не рассчитал силу. Бля-ядь, Дикарка, что же ты творишь со мной?

Попытка отстраниться, чтобы заглянуть ему в лицо, не венчается успехом, потому что Северов прибивает меня к себе ещё ближе.

— Я подумала, что после того, как ты кончишь, уже не сорвёшься. Если я что-то не так сделала, то скажи прямо. Я научусь. Обещаю, Егор! — срываюсь на повышенные от сдавливающей грудь жгучей обиды.

Неужели ему настолько не понравилось? Что я сделала не так?

Гора гортанно смеётся, давая мне возможность встретиться с ним взглядами.

— Говорил же — дура. — дёргает на себя, затыкая поцелуем мой гневный выпад. — Ты не просто нереальная, Диана. Ты — аномалия. И это комплимент. — добавляет быстро, пока я не взорвалась. — Удивляешь. Поражаешь. Восхищаешь. Я остановил тебя не потому, что ты сделала что-то не так. А потому, что не хотел, чтобы ты останавливалась.

— Парадокс. — бубню ему в рот.

— Парадокс. — соглашается уверенно. — Я просил тебя остаться не ради этого. Просто хотел, чтобы ты сегодня ночью была рядом, но всё пошло не по плану. А ещё… Блядь, Диана, я теряю контроль. Ты не представляешь какие мысли были в моей больной голове, когда ты взяла в рот член. — чёртов румянец расползается от скул к шее и заливает даже верх груди. Егор улыбается, целуя меня в губы. — Я хотел грубо трахнуть твой рот. До самой глотки. Чтобы ты давилась и задыхалась. Пиздец, Ди. — режет, поднимаясь на ноги. — Я, сука, не знаю, как это дерьмо удержать в себе. — нервно шагает от стены до стены, а я не нахожу в себе сил даже встать. Запускает пальцы обеих рук в волосы. Дёрганным движением зачёсывает их назад. Останавливаясь, бросает на меня потерянный, отчаянный взгляд. — Я, блядь, не знаю. Понимаю, что не могу всю жизнь ограничиваться только тем, что делаю сейчас. Я хочу большего. Хочу до конца. И знаю, что и ты хочешь.

— Хочу. Очень. — признаю без заминки.

Гора опускается передо мной на