Воин Ллос - Роберт Энтони Сальваторе

который, как я ожидаю, выступит против нас, и дюжина других предметов поменьше: волшебные палочки, оба этих кольца —  чтобы предложить разнообразие заклинаний, которое мне может потребоваться.

— Тогда зачем брать его с собой?

— На всякий случай, хотя я уверен, что у меня хватит сил и без него.

— Признаю, твоя уверенность обнадеживает. Но давай не будем недооценивать наших врагов.

Громф усмехнулся на это.

— Отсюда и посох. И все же ты хочешь прочитать мне лекцию о силах Мензоберранзана? О могуществе демонов?

Кэтти-Бри почувствовала себя немного смущенной.

— Я отправляюсь в Мензоберранзан сражаться, —  сказал ей Громф, когда она вернула великолепный посох. —  Я отправляюсь в Мензоберранзан, чтобы уничтожить не только слуг Ллос, но и саму концепцию жизни с Ллос. Здесь нет компромиссов, Кэтти-Бри. В моем сердце или разуме нет сомнений или отговорок. Я решил пойти на войну, а когда Громф Бэнр идет на войну, горе тем, кто попытается противостоять ему.

Она в этом не сомневалась. Даже без легендарных предметов силы, которые он сейчас продемонстрировал, она знала, что было мало, очень мало, если вообще были, тех, кто мог противостоять Громфу Бэнру.

Она снова удивилась, и Громф тоже, когда дверь открылась и в комнату вошел третий из группы.

Это, конечно, был Энтрери. Она поняла это сразу, но узнать его было совершенно другим делом, потому что он был очень похож на дроу.

— Это не волшебство, —  сказал он ей и Громфу. —  Это грим сценического артиста и парик проститутки. Я же говорил вам, что мне не нужна маска

— Мы скоро уезжаем?

Громф бросил ей маску Агатхи и сказал:

— Сейчас.

— Все жрицы и их охранники мертвы или захвачены в плен, —  сообщила гонец из дома Вандри аристократам Дома Меларн и посетившим их служанкам. —  Демоны уничтожены.

Жиндии захотелось протянуть руку и придушить женщину за то, что она принесла ей такие ужасные новости. Она ожидала, что алтарь, который ее союзники построили в пещере за пределами Мензоберранзана, позволит ей привлекать постоянный поток монстров, чтобы оказывать давление на еретиков, меньших демонов, чтобы постоянно дразнить и терроризировать Браэрин, и силы, достаточные, чтобы удерживать большие группы ее врагов занятыми вдали от ее главных целей. Но теперь пещера призыва исчезла.

— Что с алтарем и магическим кругом? —  резко спросила она.

Посланница с трудом сглотнула.

— Ты —  жрица Ллос, —  сказала Йеккардарья дрожащей посетительнице. —  Тебе здесь нечего бояться.

Йоклол сказала это скорее как предупреждение ей, чем принесшей мрачные новости женщине, поняла Жиндия.

— Это освященная святая земля, —  сказала гостья.

— Конечно... —  начала отвечать Жиндия, но выражение лица посетившей ее жрицы Вандри сказало ей, что это не очень хорошая новость.

— Не для Ллос, —  подтвердила она. —  Больше нет.

— Значит, оскверненная? —  спросила она.

— Да, и освященная.

Жиндия не совсем понимала. Ее враги отвергли Ллос, но они не начали молиться ни одному из других других богов, о которых она слышала. Могли ли тогда это быть жрецы дворфов, пришедшие из Гаунтлгрима и молящиеся Морадину? Или Кэтти-Бри, жена Дзирта, о которой известно, что она была избрана Миликки?

— Кому, дитя? —  спросила Йеккардарья.

Еще один тяжелый глоток.

— Темной деве Эйлистри.

Лицо Жиндии стало каменным. Стоявшие по бокам от нее служанки ахнули.

— Ты уверена в ссвоих опасениях? —  спросила Жиндия после долгого и неловкого молчания.

Жрица опустила взгляд.

— Да, Мать Жиндия. Сила посвящения неоспорима, и оно поет голосом Темной Девы.

Жиндия посмотрела на служанок.

— Они нашли союзников?

— Вероятно, некоторые из жриц-еретичек слышали ее голос, —  сказала Эскавидне. —  Мы, конечно, знали, что Эйлистри попытается помочь тем, кто выступает против нас.

— Они одержали великую победу над могущественной силой, и ни одна из наших жриц или демонов не сбежала, чтобы предупредить нас, —  напомнила Жиндия. —  Это похоже на нечто большее, чем просто «помощь».

— И что ты намерена с этим делать, Мать Жиндия? — спросила Йеккардарья.

Жиндия едва слышала ее, погруженная в свои мысли, у нее кружилась голова.

— Вероятно, это были силы Бреган Д'Эрт, —  решила она. —  У них есть жрицы из нашего города, и у них есть союзники, которые, без сомнения, приветствовали бы голос Эйлистри в этой борьбе.

— И что ты собираешься с этим делать? —  снова спросила йоклол.

— Есть ли у нас намек на то, кто сделал это освящение? — спросила Жиндия гонца.

— Нет.

— Армии в туннелях вокруг нас?

— Нет, Мать Жиндия. Король Бренор не пришел. Никаких сил любого размера, которые мы можем обнаружить, не прибыло.

— Но достаточно мощная сила, чтобы победить нескольких жриц, дюжину стражников, горстку главных демонов и орду дретчей и манов, —  размышляла вслух Жиндия, затем снова заявила:

— Это была Бреган Д'Эрт, и, вероятно, с некоторой помощью Бэнров.

— И снова, в последний раз я спрашиваю, матрона Жиндия, что ты намерена с этим делать?

— Я не намерена ждать. —  Она посмотрела на первую жрицу, Къернилл съежилась под ее пристальным взглядом.

— Ты сделала, как было приказано? —  рявкнула на нее Жиндия.

— Да.

— Убедительно?

— Я верю…

— Ты веришь?

— Да, —  без колебаний ответила Къернилл. — Да, убедительно.

— Тогда все уже в действии, —  сказал Жиндия. —  Все вы, идите сейчас и попросите каждую способную жрицу в каждом союзном доме обратиться к Бездне с призывом. Проинструктируйте каждого демона, способного призывать других демонов, сделать это, включая каждого приведенного ими демона, который способен открыть за ними новые врата по прибытии. Сейчас. Союз с Домом Баррисон Дель'Армго заключен. Борьба идет полным ходом, и мы достаточно скоро одержим победу.

— Куда? — спросил Къернилл.

— В Дом До'Урден для начала. Дом До'Урден снова становится Домом Ксорларрин и присоединится к нашему делу, или матрона Зирит станет второй матроной, проклятой на Мерзость. Объясни ей это.

— Что сказать Дому Баррисон Дель'Армго? — спросила Йеккардарья.

— Позвольте силам Мез'Баррис освободить дом Ханцрин —  она хочет этого союза, и мы дадим ей его. И пусть они разбираются с Бреган Д'Эрт. Они знают свою роль. За работу, все вы! Собирайте бурю! Эта самая ночь знаменует окончание всей войны. Дом Бэнр потеряет