Паразиты - Морье Дю

Слишком поздно для фортепианного концерта, слишком поздно сочинять хорошую, а не плохую музыку? Слишком поздно рисовать, слишком поздно печатать рассказы? Слишком поздно создать семью, обустроить домашний очаг, любить детей?

- Завтра, - сказал Чарльз, - я намерен дать делу официальный ход. Поручить адвокату написать тебе письмо по всей форме.

- Письмо? - спросила Мария. - Какое письмо?

- Письмо с просьбой дать мне развод, - ответил Чарльз.

Никто из нас не проронил ни слова. Мы уставились на Чарльза растерянные, ошеломленные.

Этот голос, подумала Селия, голос, который я не слышала, голос на другом конце провода. Вот, что встревожило меня, вот что напугало. Этот голос и то, как Чарльз толкнул ногой дверь буфетной.

Слишком поздно, подумал Найэл, слишком поздно... в том числе и для Чарльза. Паразиты сделали свое дело.

- Развестись с тобой? - сказала Мария. - Что значит развестись с тобой? Я не хочу с тобой разводиться. Я тебя люблю, очень люблю.

- Ужасно, не так ли? - сказал Чарльз. - Тебе следовало говорить об этом почаще. А теперь бесполезно, меня это уже не интересует. Видишь ли, я полюбил другую.

Найэл через стол посмотрел на Марию. Она уже не была Мэри Роз, она уже никем не была. Она вновь стала маленькой девочкой, которая почти тридцать лет назад стояла в заднем ряду партера и смотрела на Маму, освещенную мягким светом рампы... Она посмотрела на Маму, затем повернулась к висящим на стене зеркалам, и в них отразились не ее, а у кого-то заимствованные жесты, не ее, а чьи-то руки, чья-то улыбка, чьи-то плывущие в танце ноги. А глаза были глазами ребенка, который живет в мире фантазий и масок, в мире оживших видений и пурпурных волн театрального занавеса; ребенка, который, как только ему показали реальную жизнь, почувствовал боль, смятение и страх.

- Нет, - сказала Мария. - Нет...

Она поднялась из-за стола и, стиснув руки стояла, глядя на Чарльза. Роль покинутой жены ей еще не приходилось играть.

Глава 23

Селия оставила перчатки и библиотечную книгу в приемной. После консультации у врача она вернулась за ними. Женщины с маленьким ребенком там уже не было. Наверное, она пошла к одному из врачей, чьи имена указаны на медных табличках на дверях. Вместо них у стола сидел мужчина, листавший страницы "Сферы"*. У него было серое, изможденное лицо. Возможно, он очень болен, подумала Селия, возможно, ему скоро скажут что-нибудь гораздо хуже того, что сказали ей. Поэтому он и не читает журнал по-настоящему, а нетерпеливо перелистывает сразу по четыре страницы. И никто из собравшихся в этой комнате не знает, чем больны другие. О чем они думают. Зачем пришли. Взяв со стола перчатки и библиотечную книгу, она вышла из приемной. У открытой входной двери стояла женщина-регистратор в белом халате.

- Похолодало, - сказала она.

- Да, - сказала Селия.

- Коварное время года, - сказала женщина. - Всего доброго.

Входная дверь захлопнулась. Селия спустилась по ступенькам и свернула налево по Харли-стрит*. Действительно похолодало. Задул пронизывающий ветер. В такой день хорошо сидеть там, где тебя любят и балуют: жаркий камин, дружелюбный звон чашек и блюдец, сонный кот, развалясь в кресле, лижет лапу, а на подоконнике распускаются новые бутоны розового цикломена.

- Ну, что случилось? Положи ноги поудобнее и расскажи все по порядку.

Но такого друга нет. Она свернула на Вигмор-стрит в сторону книжного клуба "Таймс". Фиброма. Множество женщин имеют фиброму. Довольно частое явление. И операция, как сказал врач, в современных условиях не представляет никакой сложности. После операции ей станет гораздо лучше. Прежде всего, не волноваться, несколько недель отдыха, а потом быть готовой ко всему. Нет, она вовсе не боится операции. Но сознание того, что она не сможет иметь детей... Отказываться просто нелепо, глупо. Вопрос о замужестве не стоит, она не влюблена, никогда не была влюблена, да и вряд ли уже кого-нибудь встретит; она и не хочет влюбляться и выходить замуж не имеет ни малейшего желания.

- Вы намерены выйти замуж? - спросил врач.

- Нет. Ах, нет.

- Значит, ваше решение зависит только от вас?

- Только от меня.

- Общее состояние вашего здоровья не оставляет желать лучшего. И, уверяю вас, вам не о чем беспокоиться. Если бы это было не так, я не стал бы скрывать.

- Я не беспокоюсь. Правда.

- Значит, все в порядке. Отлично. Тогда остается только назначить время и место. И хирурга.

Однако, никаких детей... Никогда. Никакой возможности после операции. Сегодня ты женщина, способная вынашивать детей. Но через несколько недель... Через несколько недель ты станешь чем-то вроде раковины. Не более чем раковиной. Женщина, которая идет перед Селией по Вигмор-стрит, может быть она тоже перенесла такую операцию. Она выглядит крепко сбитой. С другой стороны, вполне возможно, что она замужем, и у нее несколько детей. Впрочем, неважно. У нее вид замужней женщины. Приехавшей в город жены флегматичного деревенского викария. Она в нерешительности помедлила... перешла дорогу, остановилась у "Дебнема"* и уставилась на витрину. Затем, видимо, решилась и вошла в магазин. Как определить, была у этой женщины операция, которую предстоит перенести ей, или нет.

Через вращающуюся дверь Селия вошла в книжный клуб "Таймс". Подошла к столу, на котором значилась начальная буква ее фамилии. За столом стояла давно знакомая ей девушка. Девушка с платиновыми волосами.

- Добрый день, мисс Делейни.

- Добрый день.

И вдруг Селия ощутила непреодолимое желание рассказать девушке про операцию. Сказать: "Мне должны вырезать внутренности, а это значит, что я не смогу иметь детей". Что ответит ей платиновая девушка? Скажет: "О Боже, мне очень жаль", и ее сочувствие согреет Селии сердце, и она выйдет из клуба "Таймс" более счастливой, смирившейся со своей участью? Или она в замешательстве посмотрит на Селию и, опустив глаза на ее палец, поймет, что Селия незамужем? Так не все ли равно? Почему Селия так боится?

- У меня есть биография, которую вы спрашивали, мисс Делейни.

- Ах, благодарю вас. - Но Селия была не в том состоянии духа, которое располагает к биографиям. - Нет ли у вас каких-нибудь рассказов? Хороших рассказов, которые можно взять в руки и вскоре отложить?

Идиотский вопрос. Что она имела в виду? Она имела в виду то, как мужчина в приемной обращался с последним номером "Сферы".

- Боюсь, что из рассказов нет ничего стоящего. Но есть замечательный роман, который только что появился и уже получил очень хорошие рецензии.

- Можно посмотреть?

Платиновая девушка протянула книгу через стол.

- Он не тяжелый?

- О, нет. Как раз наоборот. И очень легко читается.

- Хорошо. Я его возьму.