Волк. Юность - Виктория Гетто

Выходим из шатра, и я едва рефлекторно не подаюсь назад, потому что на меня смотрят тысячи глаз – солдаты, свободные от дел, обступили плотным кольцом шатёр и жадно смотрят на меня. Нет, не жадно. С надеждой, облегчением и – счастьем…

– Живой я, люди! Живой!..

– Ваше величество… – склоняется в поклоне сьере Ушур. Не слишком низком, как раз для человека, знающего себе цену.

Я поднимаюсь с кресла, в котором сижу, и делаю приглашающий жест:

– Господин министр финансов, прошу вас…

Мужчина садится, смотрит на меня очень внимательно, затем вдруг улыбается, спокойно и радушно:

– Я рад, Атти, что мы понимаем друг друга с полуслова. Значит, отныне Фиори становится королевством?

– Совершенно верно, сьере. И никак иначе. Вина? Или натты?

– Натты, если можно, ваше величество.

Машу рукой в знак протеста:

– Для вас, сьере, Атти. Естественно, когда мы наедине.

Звоню в колокольчик. Симпатичная служаночка приносит нам уже готовый горячий напиток. Ну а поскольку повара у меня выше всяких похвал, то пару минут мы просто наслаждаемся напитком. Отдав ему должное, вновь завязываем разговор, и начинает его сьере Ушур:

– Значит, вы предлагаете мне должность казначея?

– Министра финансов, дорогой мой друг. Министра. Это значит…

Купец машет рукой:

– Атти…

Улыбаюсь:

– Да уж, кому бы объяснять, но не вам… Но будет кое-что новое.

Сьере настораживается.

– Кроме денег вам придётся заниматься ещё и кое-чем иным. К примеру, финансированием строительства, внешней торговлей, нашими исследованиями других стран и континентов. Думаю, это немногим отличается от того, чем уважаемый купец зарабатывал на жизнь раньше. Правда, масштабы меняются.

– Это верно…

Мой друг вздыхает. Делает большой глоток из кружки.

– У вас всегда найдётся нечто неожиданное, Атти…

– Опять на «вы», сьере?

Он пожимает плечами:

– А как мне обращаться к тому, кто вскоре станет властелином Фиори?

– Мало стать. Надо ещё удержать власть.

Острый взгляд из-под мохнатых ресниц.

– Я лично в этом не сомневаюсь. За пять лет из нищего баронства создать сказочную страну, куда стремятся попасть на постоянное жительство не только сервы, но и многие благородные лорды не из последних… И даже не только из Фиори… Атти, что у вас припрятано в кармане? Я не вижу в вас ни капли сомнения в победе. А как же остальные лорды? Вы не боитесь?

Отрицательно мотаю головой:

– Думаю, через год, максимум два всё Фиори станет одним государством. А дальше будет видно. Армия же… Если она находится за стеной, которую невозможно преодолеть, то разве такая армия страшна?

– Надеетесь отсидеться в Парде, построив цепь крепостей? Нереально. Времени осталось совсем немного.

– И потерять Эстори и Лари, промышленное и продовольственное сердце графства? Я никогда не пойду на это. Вы же знаете, сьере, что я умею считать деньги не хуже вашего.

Мы улыбаемся друг другу.

– Тогда… как?

– Я возьму Ридо.

– Крепость-ключ?! Но это же…

– Не буду вдаваться как, но думаю, через месяц над её стенами взовьётся стяг Парды. Ну а дальше… Зачистить остатки знати для меня не составит сложности. Думаю, моя супруга вас в этом убедит.

– Ох, совершенно забыл… Поздравляю тебя, Атти. Правда, и удивлён. Взять за себя больную сироту, непохожую на людей, изуродованную страшной болезнью. Тот же король Тушура с удовольствием и вприпрыжку отдал бы за тебя свою любимую дочь, взбреди тебе в голову такая блажь…

Я удивлён, но вопрос требует пояснений.

– Сьере Ушур, вы любите свою жену?

Он неожиданно смущается, но кивает.

– У меня то же самое. Мы просто любим друг друга. До свадьбы мы были едва знакомы и за год разлуки осознали, что не сможем жить друг без друга. Так что…

– О! – Он поражён. – Хм… Неслыханное чудо! Тем более рад за тебя, Атти, особенно если между вами истинная любовь…

Киваю.

– Но как ты собираешься взять крепость, о которую всегда ломали зубы фиорийские аристократы?

– Как полагается, сьере. Именно потому, что я буду одним командиром и под рукой у меня будут не тупые идиоты, каждый из которых считает себя великим полководцем, потому что у него в жилах течёт голубая кровь.

Мужчина смотрит на меня испытующим взглядом:

– Значит ли это…

– Фиори ждёт множество реформ. И в первую очередь – сокращение голубой швали. Я собираюсь сильно проредить аристократические ряды. Главным образом за счёт тех, кто поддержал Тайных Владык.

– Но это значит…

– Да. Фактически останется шесть, может, семь семей. Но основная масса самых влиятельных закончит свои дни на виселице. Или на плахе. Ещё не знаю.

– Делишь шкуру неубитого волка, Атти?

– Волк в Фиори я. Вы это знаете, сьере. А моя жена – истинная волчица. А когда волчья пара защищает своё потомство, вы знаете, что она не щадит никого.

Улыбаюсь про себя – ведь точно прозвище заработал. Но я не волк. Я куда более страшное чудовище.

– Совершенно верно.

– Так что, сьере Ушур, можете приступать к своим обязанностям. Королевскую малую печать и указ о вашем назначении вам передадут к концу этой недели. И… Сами знаете, Парда маловата. Хотя я бы рекомендовал вам пока остаться там. Как только мы успокоим Фиори, то сразу же приступим к строительству королевского дворца. Да и прочих строек будет очень много, поверьте.

– Крепости? Замки?

– Не так уж и много. Гораздо больше дорог, фабрик, заводов. Одно дело, когда производством или разработкой залежей руд занимается лорд, пусть и даже довольно сильный. Другое – когда этим занимается целая страна. И, сьере Ушур…

Улыбаюсь…

– Думаю, что вам не надо ничему удивляться. Потому что вскоре Фиори станет самой могучей и богатой страной на всём континенте…

Внезапно в шатёр врывается Ольм, начальник контрразведки:

– Сьере граф! Перехвачено письмо Тайным Владыкам – король Тушура отправляет им на помощь свою армию!

Хье бледнеет, а я спокойно отвечаю:

– Тем более есть повод поскорей захватить Ридо…

Глава 26

Что сказать? Высокие толстые стены из нетёсаного гранита, плотно уложенные по особой методике, из-за чего использовать стенобитные орудия практически невозможно. И не только из-за прочнейшего камня, могущего простоять миллионы лет, но и из-за особого рельефа местности. Крепость находится на вершине плоского холма, точнее, не холма, а горы, занимая практически всю её вершину. Длина фронтальной стены – три перестрела из лука, что составляет шестьсот метров. Сама стена чуть вогнута, и с таким инженерным решением, хотя мне и знакомым, кроме Парды я встречаюсь впервые. Это плохо и грозит лишними потерями штурмующим из-за того, что всякий, кто пытается забраться на стену, попадает под перекрёстный огонь лучников.