Волк. Юность - Виктория Гетто

– Пали!

И – бабах…

Так продолжается с раннего утра. Мы подошли к замку ночью. Благо проводники имелись. Солдаты, кроме ездовых, естественно, спали на ходу, так что все, когда пришло время, были бодрыми. Быстро составили сани в круг, выставили дозоры, разбили палатки, отгородившись возами в качестве стен. А когда разведчики вернулись и доложили, что на два часа пути вокруг врагов нет, развели наш транспорт в стороны – и началась работа. Ведь война, по сути, это тяжёлый и грязный труд. Уж кому, как не мне, это знать?

Бах! Бах! Бабах!.. С грохотом валится внутрь, складываясь, словно карточный домик, угловая башня, а потом в тишине, поскольку пушкари зачарованно раскрыли рты, забыв обо всём, осыпается каменная стена. Пока наружная. Но и во внутренней, оказывается, зияют дыры.

– Ролло, непорядок! Огонь не прекращать ни в коем случае! Пусть продолжают!

Мужчина злится. Срывает своего коня с места, мчит к батарее, размахивает руками, указывает на высящиеся перед нами развалины. Но внезапно и он против моего приказа останавливает стрельбу, глядя на нечто мельтешащее на стене. Что там такое? Ну-ка… А, понятно. Вызов на переговоры… Ладно. Послушаем, что нам скажет барон дель Руам, командующий обороной. По слухам, мужчина упорный и настойчивый. Но, как мне шепчут советники, он вовсе не барон, а какой-то левый феодал. Средних лет. Седые волосы. Довольно приличные доспехи. Щека рассечена, похоже, осколком камня, и он всё время кривится, когда наступает его очередь говорить, впрочем, это ему приходится делать лишь вначале. Потому что все речи за него ведёт разряженный в пёстрые цвета, словно петух, представитель цеха герольдов. Те ещё дармоеды…

– Мой господин…

Обрываю разноцветного одним жестом:

– Вы сдаётесь?

– Но, сьере граф…

– Вы – сдаётесь?

– Нет, но…

– Тогда разговаривать не о чем. Проводите их.

Отворачиваюсь, воины хватают обоих парламентёров и выпроваживают их прочь. Герольд истошно визжит, но с ним мои солдаты не церемонятся. Они – крестьяне, фабричные рабочие, мастеровые, привыкшие зарабатывать себе на хлеб тяжёлым, упорным трудом. И отношение к болтуну с длинным языком у крепких парней соответствующее. Дармоедов у нас, в Парде, не любят… Обоих притаскивают к воротам, затем ребята бегом спешат назад. И спустя пару минут после того, как взвод отошёл на безопасное расстояние, даю команду:

– Пали!

Рявкают сразу все десять пушек. Зло, уверенно. Короткий свист бомб, грохот взрывов и гигантской силы шорох рассыпающейся внутренней стены…

– Прекратить огонь! Пехота – вперёд!

Солдаты мгновенно рассыпаются на три группы. Первая, довольно большая, под прикрытием щитов в плотном строю приближается к громадным кучам осыпавшихся камней. Вторая, чуть поодаль от первой, наготове с ружьями в руках, чтобы прикрыть товарищей, если где-то окажутся особо глупые или настырные противники. Третья часть, самая малочисленная, – это резерв и охрана лагеря. Итого – две тысячи штурмуют. Две тысячи прикрывают. Остальные – половина пушкари, они готовы в любой момент снова открыть огонь. Для перезарядки единорога хватит двадцати секунд. Вторая половина резерва охраняет лагерь.

Вот уже первые шеренги исчезают за камнями, сухо трещит пара выстрелов, несерьёзных по сравнению с грохотом жерл. Потом тишина. Появляется спешащая к нам фигурка, гонец с докладом. Запыхавшийся от быстрого бега парнишка торопливо прикладывает руку к груди, коротко кланяется:

– Рядовой шестого полка Геро Токс, сьере командиры. Прислан с донесением. Замок захвачен, много раненых врагов, внизу, под завалами, в подвалах – женщины и дети. Начальник полка спрашивает, что с ними делать? Так оставить или откапывать?

– Что за женщины и дети? Сомневаюсь, что там крепостные… – Это Ролло, видя, что я молчу, решает вмешаться. Всё верно, ты же главком.

– Раненые говорят, что там знатные дамы со всей округи. Крепость-то самая сильная из всех, вот и спрятались…

Главком открывает было рот, но я вскидываю руку, заставляя его замолчать:

– Вначале найти сервов, оказать им помощь. Аристократов доставать в последнюю очередь.

Парень вновь отдаёт честь, убегает. Командиры с удивлением смотрят на меня. Поясняю:

– Руки крепостных для меня важнее, чем орава дармоедов.

Начальник артиллерии улыбается. Остальные ошарашенно молчат. Начинаю злиться:

– Всех, кого достанут, сюда! Будем разбираться, тогда и поймёте, что к чему.

Выясняется, что слуг и сервов замка просто бросили на произвол судьбы и многие из них пострадали от осколков. Так что раненых полно. Приказываю оказать им первую помощь. Нужны рабочие руки для восстановления разрушенного нами замка. М-да… перестарались мы. Ну да ничего. Всё равно лучше его перестроить. Вот и поле перед ним, где мы стоим лагерем, куда больше подходит для постройки настоящей крепости, чем эта груда камней.

Потом всё-таки откапывают проход в подвал и оттуда извлекают почти пятьдесят женщин всех возрастов и около семидесяти детишек. Все в каменной пыли, кашляют, плачут.

– Ролло, давай всех в замок. Похоже, тебе придётся с народом разбираться.

Главком кивает, и его конь, направляемый твёрдой рукой, уносится к развалинам.

Что же, неплохо. Начали в шесть утра. В полдень закончили. Триста фугасов, и замка как не бывало… Постепенно наводится кое-какой порядок. Основная часть солдат уже покинула груду камней, в которую превращён замок, и находится в лагере: готовят еду, приводят в порядок снаряжение и повозки. В замке остались лишь три роты, которые вытаскивают из завалов уцелевших, сгоняют их в кучи и ведут в лагерь. Перевязывают наскоро раненых. Кое-кого добивают. Из милосердия. Потому что лечить, скажем, распоротый живот, из которого вывалились все внутренности, здесь не умеют. Или когда раздроблен позвоночник…

Наконец, когда мы уже сытно пообедали, а солнце клонится к закату, зачистка развалин закончена. Подбиваем итоги. Взято в плен: сервов – почти сто человек. Большинство раненые. Погибло под развалинами куда больше. Полёг практически весь гарнизон, а это две с половиной тысячи ополченцев, рыцарей и прочих… Наёмников, кстати, нет. Солдаты удачи не желают воевать против Волка Парда. И дело не в деньгах, а в принципе – новость, что я иду освобождать владения герцога Саура для того, чтобы вернуть их законной владелице, в мгновение ока облетела всю страну. Пропаганда подействовала выше всяких ожиданий.

Итого: пленных из гарнизона – сорок два человека. Из них – тридцать пять ранены и контужены. Да и остальные в шоке. Ещё бы! Ну и беженцы. Мужского пола среди них – едва десяток подростков. Остальные – слабый пол. Голубая кровь, так сказать…