Солнце отца - Сьюзен Фанетти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Северный ветерок, ледяной почти по-зимнему, взъерошил их волосы, и его отец вздрогнул.
— Мои дни налетов сочтены. Когда Ольга и Диса вернутся, я сделаю так, как давно хотела твоя мама, и перестану ходить в походы. Ты будешь руководить набегами Гетланда.
У Магни отвисла челюсть, и мысли о Сольвейг отошли на задний план. Его отец всегда говорил, что будет совершать набеги до тех пор, пока будет занимать кресло ярла, и что ни один ярл не должен посылать других сражаться в битвах, в которых не будет сражаться сам.
— Не уходи, отец. Я не готов. — Магни услышал, как его слова перекликаются с теми, которыми Сольвейг умоляла своего умирающего отца, и его сердце дрогнуло от воспоминаний о печали того дня.
С тех пор не прошло и трех недель. Так много изменилось.
Отец притянул его к себе и обнял за плечи сильной рукой.
— Нет, Магни. Я пока не собираюсь покидать кресло ярла. Предстоит слишком много работы. Когда Гетланд снова станет сильным, а Карлса восстановится, когда вы с Сольвейг поженитесь, когда пятно чумы Толлака с наших земель будет полностью смыто, тогда мы втроем сядем и поговорим об объединении нашего мира. — Его глаза впились в Магни. — Я бы уступил свое кресло королю, Магни.
Если он не был готов стать ярлом, то уж точно не был готов стать королем.
— Отец…
Отец улыбнулся и отпустил его.
— Отложим эту беседу на другой раз. Будущее хранит свои секреты. Только провидцы могут знать, что будет, и они говорят с нами загадками. Так что извлекай из каждого мгновения все, что можешь. Найди свою женщину. Облегчи ее боль и заставь увидеть. — Он снова повернулся к морю. — А я буду ждать, когда моя любовь вернется ко мне.
— оОо~
Направившись в лес на поиски Сольвейг, Магни был удивлен, встретив ее на тропинке у деревьев, и обнаружив, что она не одна. Агнар шел рядом с ней, держа сестру за руку. Магни был поражен тем, насколько они похожи: у обоих длинные светлые волосы, оба одного роста. Агнар еще не стал мужчиной, но наверняка будет необычайно высоким и широкоплечим, как отец, каким был Хокон. Однако сейчас он был ненамного коренастее своей сестры, и с такого расстояния казалось, что Сольвейг идет рядом со своим собственным отражением.
То же самое было верно в отношении Сольвейг и Бренны.
Как типичный мальчик, Агнар высвободился из нежных объятий сестры, как только увидел Магни. Брат и сестра обменялись несколькими словами, и Агнар позволил поцеловать себя в щеку, а затем зашагал вперед, кивнув Магни.
Он тоже был стоиком и держал себя в руках с тех пор, как поддался ярости и горю в тот день. Но Агнар всегда был из тех, кто остается спокойным там, где другие кричат и плачут.
Магни встретил Сольвейг и потянулся к ее рукам. Она не отстранилась.
— Я шел, чтобы найти тебя.
— Стряслась беда?
— Нет. Только та, что ты носишь в своем сердце.
Ее грудь поднялась и опустилась со вздохом, а затем она подошла ближе. Впервые за последние недели Сольвейг подошла к Магни по своей воле.
— Мне жаль. То, что я чувствую… я устала от этого.
— Я знаю. Отдохни у меня в объятьях. — Он легко потянул ее за руки, и она прижалась к нему. Он заключил ее в объятия и крепко прижал к своей груди. Ее защита была разрушена словами Леифа, и теперь Сольвейг была ранимой и мягкой.
Они стояли на тропинке под лучами заходящего летнего солнца, пока зарождающийся зимний ветерок овевал их тела.
Еще один раздирающий грудь вздох заставил Сольвейг замычать.
— Вы с Леифом правы, — пробормотала она, уткнувшись в его тунику. — Нам следует остаться здесь на зиму. Глупо думать, что мы сможем отстроить достаточно до того, как выпадет снег, а нам понадобятся пища и укрытие. Даже один-единственный длинный дом был бы чудом, но у нас не было бы никаких запасов еды, кроме той, что мы привезли бы отсюда. Все, о чем я могла думать, — как восстановить наследие моего отца и стать достойной его, показав, что его вера в меня не была напрасной. Но она была напрасной. Я уже ужасный ярл.
Магни отстранил ее и хмуро посмотрел в ее запрокинутое лицо.
— Хватит. Ты беспокоишься о том, что позоришь своего отца? Ты делаешь это каждый раз, когда сомневаешься в себе. Если мы приплывем в Карлсу и умрем с голоду, возможно, тебя запомнят как слабого ярла. Но ты услышала мудрость людей, которым доверяешь, и прислушалась к ней, несмотря на сильное желание пойти другим путем. Именно так себя вел Вали. Мой отец всегда говорил, что Вали Грозовой Волк был вспыльчивым, но очень мудрым и сознающим свою ответственность. Поэтому он никогда не позволял своим порывам вести себя.
Ее глаза наполнились слезами.
— Мне больно слышать, как о нем и моей матери говорят в прошедшем времени. Как о людях, чьи истории закончились.
Он снова притянул ее к себе, прижимая ее голову к своему подбородку.
— Я люблю тебя, Сольвейг Валисдоттир.
Она приняла новое имя, данное ей людьми, и будет носить его с честью, но Магни знал, что теперь Сольвейг больше чем когда-либо хочет носить имя своего отца.
Снова откинувшись назад, она взяла его за руку и подняла ее ладонью вверх. Кончики пальцев задели белые линии, которые пересекали его кожу, шрамы от клятв, данных ими на крови. Они хранили секреты друг друга. Хранили веру вместе.
— Я так люблю тебя, — прошептала она и наклонила голову, чтобы поцеловать его ладонь. Сбитый с толку прикосновением ее мягких губ, Магни почувствовал влагу пролитых ею слез.
— оОо~
Корабль пришел на следующий же день — не один из меркурианских кораблей, а другой, столь же знакомый и гораздо более любимый. Торговое судно его дяди, которое регулярно заходило в гавань Гетланда.
Магни и его отец, Сольвейг и Агнар поспешили вниз по пирсу еще до того, как корабль пришвартовался, и его отец едва дождался, пока опустится трап, прежде чем броситься вперед с криком:
— Ольга! Ольга!
Магни увидел, как его большой и могучий отец поднял на руки его крошечную, но не менее могучую мать и дочь, которую она несла, и почувствовал в душе теплую волну. Он понимал эту любовь,
