Любить Джона: Нерассказанная история - Мэй Пэнг

В то время я плохо спала по ночам: как только я ложилась в постель, я начинала думать о своем будущем. Вместо того чтобы возвращаться домой, я попросила Джимми отвезти нас с подругами в «Брассери». Там я столкнулась с Ричардом Россом, владельцем «Дома». Ричард был всецело поглощен Джоном; Джон был первым, о ком он начинал говорить.

«Мне сказали, что Джон искал меня в «Доме», но я упустил его», — сказал мне Ричард.

«Я видела его в «Эшли», — ответила я.

«Правда?»

«Правда.»

«Что ты делаешь сейчас?»

«Просто не хочу ехать домой.»

«Поехали, покатаемся.»

Мы отправились в Уэстчестер в его новенькой элегантной спортивной машине и позавтракали. Я вернулась домой только к восьми утра. Стоило мне начать раздеваться, зазвонил телефон.

«Алло?»

«Фанг Йи, где же ты? — закричал Джон. — Я должен тебя обнять. Я вернулся за тобой, а тебя нет. Мне так плохо. Я думал, что потерял тебя.»

Я расписала ему по минутам, как провела эту ночь.

«Я должен тебя видеть. Я сейчас же хочу видеть тебя. Я чувствую себя ужасно. Мне плохо.»

«Где ты находишься?»

«Я в отеле «Дрэйк». В номере Альберта Брукса. Ты можешь приехать ненадолго? Я так скучаю по тебе.»

Зная, что ни один психиатр не поверил бы в нашу историю, и что я сама не поверила бы в нее, если бы мне рассказал ее кто — нибудь другой, но зная и то, что я люблю его и хочу быть с ним, я помчалась в «Дрэйк».

Как только Джон увидел меня, он поднял меня на руки, отнес меня на диван и уткнулся головой в мои колени. Брукс, как я поняла, спал в соседней комнате.

«Мне плохо, потому что я скучаю по тебе, — сказал Джон. — Я скучаю по тебе день и ночь. Фанг Йи, я не могу забыть тебя. Просто не могу. Ты нужна мне.»

Мы долго сидели молча в объятиях друг друга. Потом занялись любовью на диване. Когда кончили, я сказала: «Мне надо идти. Надо кое — что сделать.»

«Я не хочу, чтобы ты уходила.»

Неожиданно я осознала, что мне нужно жить своей собственной жизнью, хоть я все еще и любила Джона. Я подошла к двери и сказала: «Мне надо идти, Джон». Я не узнала собственного голоса.

Не оглядываясь, я вышла из номера.

После этой встречи Джон снова начал звонить мне два — три раза в неделю. Эти звонки были еще более напряженными и торопливыми. В это время наш общий друг Ричард Росс попал в больницу — у него была болезнь Ходгкина, и ему должны были пересадить селезенку и провести химиотерапию. Когда позвонил Джон, я сказала ему о Ричарде. «Черт, — сказал он, — не хочу, чтобы кто — то, кого я знаю, попадал в такую историю и оставался без моей помощи. Но как я объясню Йоко, откуда я знаю про Ричарда? Подожди — ка минутку, я могу сказать, что кто — нибудь позвонил в офис, и я узнал оттуда. Что — нибудь придумаю.»

«Думаю, что, если ты сможешь, ты должен придти повидать Ричарда.»

«Я так и сделаю.»

Когда я пришла навестить Ричарда, я была шокирована его видом. Из — за химиотерапии у него выпала добрая половина волос, и он был ужасно истощен. Мы немного поговорили, и потом Ричард сказал, что Джон уже едет сюда. Когда Джон приехал, он тоже был потрясен видом Ричарда.

Мы с Джоном продолжали видеться в больнице. После этих визитов мы вместе гуляли по улицам. Я поняла, что моя злость на Джона прошла. Как всегда, нам было очень хорошо друг с другом. Мы были счастливы вместе. Нам хотелось найти какое — нибудь пристанище. Наша старая квартира была сдана, в моей мешала моя напарница, а своей кредитной карточкой Джон пользоваться боялся, потому что Йоко просматривала его счета, а наличными давала лишь на мелкие расходы. Мысль о том, чтобы завести тайную кредитную карточку или счет в банке, наводила на Джона панику. Таким образом, он ничего не предпринимал и плыл по течению.

В конце нашего очередного визита к Ричарду он, несмотря на свою болезнь, сказал нам: «По — моему, вам нужно место. Я уже устал от этой кровати — пойду прогуляюсь.»

«Ричард, ты уверен, что с тобой будет все в порядке?»

Ричард медленно выполз из кровати:

«Со мной все будет просто чудесно.»

Он вышел из своей палаты и закрыл за собой дверь.

Мы с Джоном забрались на кровать Ричарда и занялись любовью. Пусть это кажется безумным, но это было единственное место, где мы могли быть вдвоем.

В течение трех следующих недель мы с Джоном продолжали встречаться в больнице, где Ричард оставлял нас двоих в нашем «месте».

Когда Ричард вернулся домой, он естественным образом предложил быть нашим секретным агентом, устраивая у себя наши свидания.

В любой момент мог зазвонить телефон:

«Мэй, это Ричард.»

«Привет.»

«Друг звонил.»

«Да ну?»

«Он собирается зайти; хочет повидать тебя.»

Джон объяснял Йоко свое отсутствие тем, что навещает своего выздоравливающего друга Ричарда. Позднее Синтия Росс обнаружила, что у Джона с Ричардом были свои планы. Когда они уезжали вместе на некоторое время в Новую Англию, Ричард навещал свою собственную подругу.

Мы продолжали встречаться дома у Ричарда два — три раза в неделю. Поговорив несколько минут, Ричард уходил и оставлял нас вдвоем. Мы стали очень близки тогда, во время этих встреч. Мы много говорили друг с другом, и наша страсть еще больше возросла, возможно, еще и от того, что мы теперь не жили вместе постоянно. Лишь иногда по лицу Джона проскальзывало выражение пустоты и смущения, и он становился очень тихим. К счастью, эти зомбические моменты случались нечасто. Они меня очень нервировали. Иногда Джон заговаривал о своем предстоящем отцовстве. Ему особенно хотелось, чтобы ребенок родился под созвездием Скорпиона.

«Ты — Скорпион, — напоминал он мне то и дело. — Скорпионы — особенные люди.»

Джон говорил мне, что хочет воспитывать этого ребенка не так, как был воспитан Джулиан.

«Йоко сказала мне, что если она пройдет через ад этих девяти месяцев, то мне предстоит заботиться о ребенке с самого начала. Она отказывается выполнять роль матери просто потому, что этого требует от женщин общество.»

Однажды Синтия Росс сказала мне в разговоре: «Джон сказал, что ребенок должен родиться в начале ноября.» «Держу пари, он родится в день рождения Джона, — ответила я. «Но тогда это будет на месяц раньше.» «Тем не менее, держу пари, он родится 9 октября.» Я была уверена, что, когда родится ребенок, мы с Джоном перестанем встречаться. И оказалась права в обоих случаях. Шон родился 9 октября, и Джон перестал звонить.

Наступило Рождество, и я поняла, что от Джона ничего не было слышно уже больше двух месяцев. Я ненадолго съездила во Флориду, а когда вернулась, швейцар сказал мне, что Джон разыскивал меня.