Запах страха - Вадим Панов

– Мне хорошо с тобой, Фредди, пожалуйста, не уходи. Не покидай меня.

Она хотела его увидеть и увидела. Но теперь девушке было этого мало. Теперь она хотела слышать голос любимого, хотела заглянуть в его глаза, прижаться, ощущая его силу, его желание.

– Фредди…

И молодой рыцарь открыл глаза.

– Фредди!

– Кто здесь?

Он едва шептал. Но ведь шептал же! Его глаза были покрыты белесой пленкой. Но ведь он их открыл! И пальцы перебинтованной руки шевельнулись!

Девушка едва не сошла с ума от радости.

– Фредди! Это я, Карина! Любимый! – Она боялась к нему прикоснуться, хотя желала этого больше всего на свете. Она не знала, что делать: звать врачей? Или остаться? Она понимала, что нужно сообщить эрлийцам, но не хотела уходить – ведь он пришел в себя! Она не знала, что сказать, и вдруг, совершенно неожиданно, выпалила: – Фредди, ты помнишь, что случилось в баре?

– Карина… В баре… – Молодой рыцарь никак не мог сосредоточиться. – В баре… – А в следующий момент в его мутных глазах родился страх. Ужас прорвался сквозь белесую пленку. – В баре!

Он вспомнил.

– Кто на тебя напал?

– Маленький… – Молодого рыцаря затрясло. – Маленький, но сильный…

– Красные Шапки? Дружинники? Навы? Кто?!

– Я думал – дикарь… Потом увидел – чел… маленький, но сильный… резкий… чел, урод… Плакал… а потом ударил…

Чуд закрыл глаза.

– Фредди!

Девушке показалось, что он умер, но уже в следующий момент Карина услышала его дыхание, нащупала пульс и поняла, что рыцарь снова впал в забытье. Она уткнулась в его руку и разрыдалась.

А в голове, вытеснив все остальные мысли, стучали слова любимого:

«Чел… Маленький, но сильный… резкий… чел, урод… Плакал… а потом ударил…»

Карина все поняла. Все-все. А потому ее слезы постепенно становились злыми.

Московское полицейское управление

Москва, улица Петровка,

27 сентября, среда, 12:52

– То есть вы полагаете…

– Я ничего не полагаю! – перебил журналиста исследователь. – Полагают, когда выдвигают гипотезы, когда сомневаются, когда по кирпичику выстраивают доказательную базу, когда впотьмах, на ощупь, идут к Истине. Вот когда полагают! А я – уверен! Понимаете? Я абсолютно уверен в том, что мы наконец-то нашли главный клад Степана Разина!

Исследователь был толст, горяч и страдал легкой формой одышки. На первое в своей жизни «серьезное» выступление по телевизору он, по робости, заявился в коричневом костюме, белой рубашке и галстуке, однако было видно, что носить эти вещи исследователь не умеет и не любит. Ему было в них неудобно, а потому толстяк горячился все больше и больше.

– Именно этим маршрутом Степан Разин отступал от Симбирска на юг, возвращался на Дон. Источники свидетельствуют, что атаман вез большую казну, но когда казачьи старшины его схватили, сокровищ они не нашли.

– Потом искали? – уточнил журналист.

– Еще как! – радостно подтвердил исследователь.

– В таком случае почему не нашли? Вряд ли Разин один закапывал клад, должны были остаться свидетели.

– Они были! – толстяк вновь не удержался от восклицания. – Их допрашивали, но все они, даже под самыми страшными пытками, указывали абсолютно разные места нахождения клада. Дольше всех продержался брат Степана Разина – Фрол. Пытаясь спастись от казни, он несколько лет водил царских следователей по Волге, но так ничего и не нашел.

– Тогда почему вы думаете, что сейчас найден именно тот клад?

– Но ведь когда-то его должны были найти! – Логика толстяка подкупала простодушием. – Местонахождение совпадает? Совпадает! Монеты, которые нам показали, той эпохи? Той! А самое главное – опять тайна! Завеса секретности! – В глазах исследователя вспыхнули параноидальные огоньки. – Почему полиция принимает такие меры предосторожности? Почему к кладу не подпускают серьезных ученых? Что такое спрятал в своем кладе Разин, чего до сих пор опасается власть? А?! Не задумывались? А зря! Атаман-освободитель взбудоражил эту страну, перетряхнул замшелое болото…

Корнилов остановил видеоролик и посмотрел на помощника:

– Дальше будет в том же ключе?

– Ага, – кивнул Шустов. – Размышляет о тайнах, заговорах, всемирном правительстве и твердит, что подаст в суд за то, что его не подпускают к кладу. Очень энергичный мужчина.

– Речь действительно идет о кладе Степана Разина?

– Я связался с коллегами, они говорят – да.

За то небольшое время, что Корнилов дал Шустову, Сергей успел не только распечатать исходную сводку и скачать из сети видеоролик, но и переговорить с ульяновскими полицейскими, и получить от них подробный отчет.

В целом картина оказалась страшной.

Два дня назад, утром понедельника, местный фермер обнаружил на поле оторванную руку. К счастью, у перепуганного мужчины хватило ума не поднимать шум – в этом случае в районе могла начаться паника, – он позвонил в полицию и остался ждать, искурив за час пачку сигарет. Благодаря фермерской предусмотрительности полицейские эксперты работали с «чистым», сохранившим все следы местом преступления.

Приблизительно в пятидесяти ярдах от находки полицейские обнаружили глубокую яму, в центре которой стоял распахнутый сундук с сокровищами. А в качестве бонуса к нему прилагалось семь трупов: четверо бродяг, смерть которых наступила от ножевых ранений, владелец руки и еще двое мужчин.

– Я говорил с капитаном Фоменко, – произнес Шустов. – Он был на месте и до сих пор не может прийти в себя. Смерти наступили примерно в одно время, но если бродяг зарезали, то с тремя другими парнями сотворили нечто страшное. Руки оказались оторваны у двоих, у третьего – голова. Переломаны ребра, позвоночники… При этом эксперты понятия не имеют, как были нанесены травмы.

– То есть? – Корнилов поднял брови.

– Орудий преступления не найдено, а характер некоторых повреждений говорит о том, что их нанесли голыми руками. – Шустов чуть пожал плечами: – Шеф, я всего лишь передаю то, что узнал. Эксперты в тупике, а потому отправили все данные в министерский институт.

– Голыми руками… – едва слышно протянул майор. – Что дальше?

– Сейчас большие дяди решают, что со всей этой радостью делать? Информация о кладе просочилась в прессу, ученые подняли вой, давят на наших, но рассказывать о семи зверски убитых мужиках никому не хочется. Во избежание, так сказать. Короче, и полиция, и губернатор – все в ступоре.

– Но рассказать-то все равно придется, – заметил Корнилов.