Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

Очередь стала собираться задолго до рассвета. Четырехпалый У со своими людьми оказались в числе первых тридцати. Новость мгновенно разнеслась по гавани, поэтому к ним тут же присоединились другие её обитатели, потом ещё кто-то, и скоро там уже стояли все, у кого хоть сколько-нибудь было на счете. К десяти часам это скопление нервничающих, озабоченных людей уже смахивало на беспорядки. Теперь среди них прогуливалось несколько молчаливых и все подмечающих полицейских в форме, присутствие копов успокаивало. В течение дня служителей порядка становилось все больше, их приток спокойно и четко регулировал полицейский участок Восточного Абердина. К полудню в одном из близлежащих переулков уже дежурили два полицейских фургона — «чёрные марии» — с подкреплением, специально обученным взводом по борьбе с беспорядками. И офицеры полиции — европейцы.

Большую часть толпы составляли простые рыбаки и местные жители, хакка и кантонцы. Уроженцем Гонконга был, наверное, лишь один из десяти. Остальные недавно прибыли из Китайской Народной Республики, Серединного государства[119], как они называли свою страну. Они устремились в Гонконг, ища спасения — от коммунистов, от националистов, от голода или просто от бедности, как вот уже более века поступали их предки. Девяносто восемь из каждых ста человек, населяющих Гонконг, были китайцы, и эта пропорция оставалась неизменной с самого основания колонии.

Все выходившие из банка отвечали спрашивавшим, что все им выплачено полностью. Несмотря на это, тех, кто ещё ждал, охватывали самые дурные предчувствия. Все вспоминали крах прошлого года и жизнь в родной деревне, в которой случалось немало других крахов, неудач, мошенничества, поборов грабителей-ростовщиков, воровства, взяточничества — словом, свидетельств того, что накопления всей жизни могут легко испариться не по твоей вине, кто бы ни стоял у власти: коммунисты, националисты или милитаристы. Четыре тысячи лет всегда было одно и то же.

Всем не нравилась зависимость от банков, но наличные следовало хранить в надежном месте: ведь жизнь есть жизнь, и грабителей в ней полно, как блох. «Цзю ни ло мо на все банки, — думало большинство китайцев, — это изобретение дьявола — заморских дьяволов! Да. До появления заморских дьяволов в Серединном государстве бумажных денег не водилось. Были настоящие деньги — серебряные, золотые или медные, в основном серебряные и медные, — которые можно потрогать и спрятать, они никогда не испарялись. Не то что эти мерзкие бумажки. Бумагу могут сожрать и крысы, и люди. Бумажные деньги — ещё одно изобретение заморских дьяволов. До того как они пришли в Серединное государство, жизнь была хорошей. А теперь? Цзю ни ло мо на всех заморских дьяволов!»

В восемь часов утра обеспокоенный управляющий банка позвонил Ричарду Квану.

— Но, Досточтимый Господин, там уже, должно быть, человек пятьсот, и очередь тянется по всей набережной.

— Ничего страшного, Почтенный Сун! Выплатите деньги тем, кто хочет их получить. Не волнуйтесь! Поговорите с ними, в основном это суеверные рыбаки. Убедите их не забирать вклады. Ну а тем, кто настаивает, — выплачивайте! «Хо-Пак» стоит так же твердо, как «Блэкс» или «Виктория»! То, что наши активы не обеспечены, — злостная ложь! Выплачивайте! Тщательно проверяйте сберегательные книжки и работайте с каждым клиентом не спеша. Будьте методичны.

И вот управляющий банком и кассиры старались убедить клиентов, что на самом деле волноваться не нужно, что все это ложные слухи, которые распространяют злонамеренные люди.

— Вы, конечно, можете получить свои деньги, но разве вы не счи…

— Айийя, выдайте ей деньги! — взвился следующий в очереди. — Она хочет получить свои деньги, я хочу получить свои. А за мной стоит мой шурин, который хочет получить свои. И моя тетушка где-то на улице. Айийя, не могу же я торчать здесь целый день! Мне надо в море выходить. С этим ветром через несколько дней будет шторм, а мне надо вернуться с уловом…

И банк стал выплачивать вклады. Полностью.

Как и все другие банки, «Хо-Пак» использовал вклады для обслуживания займов другим банкам — самых различных займов. В Гонконге деятельность кредитных учреждений особо не ограничивалась правилами и законами. Некоторые банки ссужали до восьмидесяти процентов наличности, будучи уверены, что клиенты никогда не потребуют деньги назад все одновременно.

Исключением стал сегодняшний день в Абердине. Но, к счастью, это был лишь один из восемнадцати филиалов банка по всей колонии. И нынешний отток клиентов ещё не представлял угрозы для «Хо-Пак».

В течение дня управляющий три раза звонил с просьбой выслать ещё наличных денег из головного офиса в Сентрал. И два раза за консультацией.

Утром, в десять часов одну минуту, Четырехпалый У с угрюмым видом сидел у стола заведующего. За ним стояли Пол Чой и Ток Два Топорика.

— Вы хотите закрыть все ваши счета в «Хо-Пак»? — разинул рот потрясенный господин Сун.

— Да. Сейчас, — сказал У, а Пол Чой кивнул.

— Но у нас нет доста… — слабым голосом начал управляющий.

— Мне нужны все мои деньги сейчас, — прошипел У. — Наличными или в слитках. Сейчас! Ты что, не понимаешь?

Господин Сун вздрогнул. Он набрал номер Ричарда Квана и быстро объяснил ситуацию.

— Да-да, Господин. — Он протянул трубку. — Досточтимый Кван хочет поговорить с вами, Досточтимый У.

Однако никакие увещевания не могли поколебать старого моряка.

— Нет. Сейчас. Мои деньги и деньги моих людей сейчас. А также с тех остальных счетов… э-э… особых, где бы они ни находились.

— Но в этом филиале нет такого количества наличности, Досточтимый Дядюшка, — пытался успокоить его Ричард Кван. — Я буду рад предложить вам банковский чек.

— Мне не нужны чеки, мне нужны деньги! — взорвался У. — Ты что, не понимаешь? Деньги!

Он знать не знал, что такое банковский чек, поэтому перепуганный господин Сун пустился в объяснения. Лицо Пола Чоя озарилось улыбкой.

— Это будет нормально, Досточтимый Дядюшка, — подсказал он. — Банковский чек — это…

— Как может клочок бумаги быть подобием наличных денег? — бушевал старик. — Мне нужны деньги, мои деньги сейчас же!

— Пожалуйста, разрешите мне поговорить с Почтенным Кваном, Великий Дядюшка, — примирительно проговорил Пол Чой, поняв, в чем загвоздка. — Может, я смогу помочь?

У мрачно кивнул:

— Хорошо, говори, только получи мои деньги наличными.

Пол Чой представился по телефону и произнес:

— Может, нам будет легче говорить по-английски, сэр? — Он обменялся парой фраз, потом удовлетворенно кивнул. — Минуточку, сэр. — И стал объяснять на хакка: — Великий Дядюшка, Почтенный Кван выплатит вам все полностью в правительственных ценных бумагах с золотым или серебряным обрезом у него в главном офисе и выдаст бумагу на оставшуюся сумму, которую вы можете представить в «Блэкс» или банк «Виктория». Но, если позволите совет… У вас ведь нет сейфа, куда можно положить все золото в слитках? Так, может быть, вы примете банковский чек Почтенного Квана, имея который я смогу открыть для вас счета в любом из этих двух банков? Немедленно.

— В банках! Банки — это ловушки заморских дьяволов для цивилизованных омаров!

Пол Чой убеждал старика целых полчаса. Потом они отправились в головной офис «Хо-Пак», но У оставил рядом с дрожащим господином Суном Тока Два Топорика.

— Ты оставайся здесь, Ток. Если я не получу свои деньги, возьмешь их из этого филиала!

— Да, Господин.

И они поехали в Сентрал. К полудню Четырехпалому У открыли новые счета, половину — в «Блэкс», другую — в банке «Виктория». Пол Чой был потрясен количеством отдельных счетов, которые пришлось закрыть, а потом открыть вновь. И количеством денег.

Двадцать с лишним миллионов гонконгских долларов.

Несмотря на все мольбы и объяснения, старый моряк отказался выделить денег для игры на понижение акций «Хо-Пак», рявкнув, что это занятие для воров гуйлао. Поэтому Пол улизнул от отца и стал обращаться ко всем биржевым брокерам, кого только мог найти, надеясь сыграть на понижение самостоятельно.

— Но, уважаемый, вас никто не знает. Конечно, если вы предоставите печатку вашего дяди или его письменное заверение, тогда…

Он выяснил, что брокерские фирмы почти исключительно европейские, в большинстве — английские. Ни одной китайской. Все места на бирже заняты европейцами, и опять же по большей части англичанами.

— Но это вроде бы не совсем правильно, мистер Смит, — сказал Пол Чой.

— О, боюсь, наши местные жители, мистер, мистер… мистер Чи, верно?

— Чой, Пол Чой.

— Ах да. Боюсь, местных жителей мало интересует такой непростой современный бизнес, как брокерство, и рынок ценных бумаг. Вы, конечно, знаете, что все они иммигранты? Когда мы пришли сюда, Гонконг был лишь голой скалой.