Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани - Патриция Хилсбург

— Нет, Джон, все совсем не так. Это — давняя и очень страшная история.

— Может, ты расскажешь ее мне и тебе станет немного легче?

Джон придвинулся к жене и обнял ее за плечи. Стефани тихо убрала его руку и отстранилась.

— Это было давно. В Эдеме. Я вышла замуж за очень известного теннисиста. Потом он погиб, его застрелила из мести моя сестра. Но вначале мне казалось, что мы очень счастливы.

— Счастливы? — спросил Джон. — Так, как сейчас со мной?

— Нет, с тобой у нас все совсем по-другому. Мы взрослые, чтобы не сказать — старые, люди, и наши отношения иные. Как ты думаешь, Джон, зачем я так коротко, как мальчишка, постриглась?

Джон пожал плечами.

— Я думаю, это твоя причуда.

— Причуда, в этом есть правда. Но, скорее всего, это потому, что мне надоело быть солидной женщиной, президентом огромной компании. Мне хочется, чтобы меня не узнавали. Я хотела стать другим человеком. Я думала, что стану от этого еще ближе и дороже тебе.

— Ты этого добилась, Стефани.

— Так вот, только, пожалуйста, не перебивай. Я буду рассказывать по порядку. Мы жили в Эдеме, проводили там наш медовый месяц. Приехала моя сестра и все изменилось… мой муж столкнул меня ночью в реку, которая кишела огромными крокодилами.

Джон поежился, мурашки пробежали по его спине. Он взял руку Стефани и погладил ее.

— Успокойся, Стефани.

— Это было жутко. Я плохо помню, как все происходило. Я ведь тогда совершенно не умела плавать. Каким-то чудом я вынырнула на поверхность и увидела лодку, в которой сидели мой муж и сестра. Они зло смотрели на меня. Я молила их о помощи. И тут на меня напал огромный крокодил. Я не знаю, как все было дальше. Мне тяжело представить, как он меня терзал. Скорее всего, крокодил был сыт и не хотел есть, он разорвал на мне кожу, мясо, превратил меня в страшного урода и закопал в ил на берегу про запас. Чтобы потом приползти и сожрать меня, представляешь? И вот это меня спасло. А утром меня заметил один очень старый отшельник. Он жил на берегу реки, дружил с туземцами. Этот странный человек нашел меня, втащил в лодку и привез в свою хижину. Это он придумал дать мне новое имя.

— Как это — новое имя? — спросил Джон.

— Я отказалась от имени Стефани Харпер и меня он назвал Тара. Я стала Тарой.

— Тарой? Знаешь, я что-то слышал об этой истории — кое-что просочилось в печать. Так что же было дальше, Стефани?

— Дальше… Дальше этот старик мазал меня какой-то туземной мазью и все мои раны зарубцевались. Представь себе, Джон, в его хижине не было даже зеркала и я не могла себя увидеть со стороны. Когда я немного окрепла, то ощупала свое тело, свое лицо и чуть не умерла от страха. Но этот старый человек внушил мне уверенность. Он просто заставил меня жить.

— Замечательный, наверное, был человек.

— Да-да, Джон. Он был редким человеком. Ему в этой жизни уже не надо было ничего, он жил как бы для других, он жил в согласии с природой. Так вот, однажды он уехал в город купить платье и кое-какую одежду. Ведь у меня не было ничего — крокодил изорвал всю мою одежду и я ходила в каких-то лохмотьях — обносках этого старика. Он поехал в город, а я поднялась со своего топчана и хотела набрать воды, чтобы вскипятить чай. Я заглянула в ржавую бочку, которая стояла возле хижины и увидела свое отражение. Джон, это было ужасно. Я, президент компании, цветущая женщина, красавица, превратилась в урода. Ты себе это можешь представить?

Джон прижал ладони к своему лицу.

— Нет, Стефани, не могу.

— Я тоже не могла, но это была реальность, это была правда. Я могла пощупать рукой каждый шрам, каждый рубец на своем обезображенном лице. И это убеждало больше, чем отражение. Только глаза, представь себе, только глаза остались моими.

— И что же дальше?

— Дальше… Я еще несколько недель жила у старого отшельника. Он ухаживал за мной, заботился, кормил, а потом он вытащил консервную банку, в которой прятал огромные топазы. Он собрал эти топазы для себя. Он мечтал… когда-то давно… жениться, обзавестись семьей, но у него ничего не вышло. И вот он хранил топазы, это было единственное его сокровище.

— И что же, Стефани?

— Он отдал топазы мне, чтобы я их смогла продать и устроила свою жизнь.

— И что же ты тогда сделала?

— Я продала топазы. За них мне заплатили очень много денег. Вернее, как много…

— А почему, Стефани, почему ты сразу не вернулась в прежнюю жизнь?

— Тогда я не могла вернуться к своему мужу. Тем более во всех газетах написали, что я погибла и мне пришлось все начинать с нуля. Ты представляешь, все… Но вначале, Джон, мне надо было разобраться со своей внешностью, мне надо было сделать себе лицо.

— И что ты сделала?

— Как видишь. Оно даже нравится тебе.

— Да, нравится, — Джон погладил Стефани по коротким волосам, — мне очень нравится твое лицо.

— Так вот, после того, как я продала камни и у меня появились деньги, я начала искать человека, который смог бы меня спасти, который способен превратить меня в другого человека. Один знакомый подсказал мне, что есть такой человек, есть такой уникальный специалист, но его клиника находится на одном из островов.

— На островах?

— Да. Остров называется Орфей. И я поехала туда. Когда он меня увидел, то испугался.

— Кто он?

— Доктор. Его звали Ден Маршалл.

— Ден Маршалл? Так ведь это… ведь это твой последний муж.

— Да, это был он, Джон. Ден просто гениальный хирург. Я провела у него в клинике несколько месяцев. Он делал мне одну за другой пластические операции. Что-то сшивал, что-то менял и наконец сделал то, что ты сейчас видишь. Представь себе, когда с меня сняли повязки и я глянула в зеркало, то испугалась, потому что из-за стекла на меня смотрела совсем другая женщина. Совсем другая… Молодая, намного моложе и совсем иная. Конечно, я скоро привыкла к лицу этой женщины, вернее, я привыкла к своему новому лицу. Ден как мог ухаживал за мной. Он тоже желал, чтобы я вернулась к жизни. Но самое главное, он ни разу не спросил, как звучит мое настоящее имя. Вернее, он спрашивал, но я не отвечала, а Ден не настаивал на правдивом ответе. Мы тогда по-настоящему с ним сблизились. Но поверь, Джон, тогда у нас еще ничего не было, ничего. Мы просто были друзьями, а если хочешь, мы оставались врачом и пациентом. Там, на острове, все относились ко мне чудесно: все желали моего скорейшего выздоровления, все хотели видеть меня смеющейся и счастливой. Но представь, Джон, я тогда не могла смеяться. На душе у меня было безумно плохо, я окончательно поняла, что потеряла все: потеряла мужа, семью, состояние, компанию. У меня не было ничего.

— Стефани, и ты смогла все это вернуть?