Великий понедельник. Роман-искушение - Юрий Вяземский

Филипп замолчал. А Иуда, с догадливым любопытством на него глядя, решился возразить:

– Послушай, но ведь сказано в Писании: «…не хорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника, соответствующего ему…»

– Ну и чем Ева ему соответствовала?! – возмутился Филипп. – Адам говорил с Богом – Ева слушала змия. Адам нарекал животных и все жизни вокруг него – Ева нарекла грех и обман… Страдание и истинное одиночество испытал человек, когда расчленили его на части, на Адама и Еву, и выгнали из Эдема.

– Интересно у тебя получается, – заметил Иуда.

– В себе самом надо искать свою половину, – объявил Филипп. – Тогда вернешься к Первозданному Человеку. Исчезнет тогда раздвоенность, достигнешь единства. Явится тебе истинная Красота, облечешься в прекрасное тело, «родишься свыше», как говорит Учитель, и впервые услышишь слова Бога, зовущего тебя из Чертога Брачного.

Иуда деликатно склонил голову и едва заметно пожал плечами.

Мимо них в сторону Иерихонской дороги сначала прошли двое учеников-охранников. За ними – Иисус, незадолго до того вышедший из сада. За Ним – Зилот, Малый и Петр, Иаков, Матфей и Андрей, Фаддей и Толмид, Иоанн и Фома.

Филипп и Иуда пошли следом.

– А чтобы из Чертога Брачного попасть в Царство Божие, что нужно делать? – спросил Иуда, потому что Филипп так призывно на него смотрел, что бестактно было бы не спросить.

– Чтобы достичь Царства Божия, одной Красоты мало, – тотчас благодарно заговорил Филипп. – Надо стать Сыном Света, то есть получить просветление. Тут новый тип любви – любовь к Свету, к которому ты хочешь приобщиться. И эта вторая любовь сопрягается с первой, которой ты уже весь проникнут, – любовью к Красоте… Вот тут-то и надо зажечь светильники, о которых говорил Учитель, описывая дев, идущих навстречу Жениху. Чтобы собственным человеческим светом приветствовать и привлекать к себе Свет божественный. Свет этот призван осветить нас изнутри, проникнув в самые темные закоулки нашей души, куда даже робким лучикам до этого не было доступа…

Филипп шумно и тяжело вздохнул, будто запыхавшись, хотя шли они медленно.

– Тут тоже несколько требований, которые необходимо выполнить, – взволнованно продолжал Филипп. – Прежде всего от тела своего надо отказаться. Вернее, освободиться. Ведь смертно оно и прах земной, который в землю вернется. Когда в человеке телесное преобладает и господствует, по смерти такой человек разлагается вместе с телом, потому что душа его телом охвачена, скована и загрязнена, – нет для него бессмертия, будущей жизни нет, а нынешняя жизнь мучительна… Тут прав Толмид, говоря о желаниях и страданиях тела… Когда душа моя зависела от тела, я сильно страдал от своего уродства, от своих желаний. Но теперь, увидев истинную Красоту, к радостному Свету повернувшись лицом… Даже ты, Иуда, который внешне так поразительно и совершенно красив, не то чтобы страдаешь, но вижу, что твоя телесная красота тебя смущает и раздражает. Ведь ты понимаешь, что душою ты намного прекраснее, а люди слишком много внимания на внешность твою обращают, – вдруг объявил Филипп, остановившись и обернувшись к собеседнику.

Иуда, однако, продолжил путь, не реагируя на последнее замечание. В два резвых и шумных скачка догнав его, Филипп заговорил опять:

– Во всяком теле, даже самом уродливом и греховном, всегда таятся остатки души. И эти остатки, освобождаясь от тела, надо заботливо и бережно извлекать, соединять и согревать как драгоценное растение. Исполнившись Красотой и стремясь к Свету, надо взращивать в себе душу. Ее надо очищать от грязи, которая налипла на нее за долгие годы телесного плена. Ее надо освещать, потому что у большинства людей, даже у самых красивых и праведных, души темные. А первозданные души светились божественным Светом, и каждая душа этот лучик в себе сокровенно таит. И особенно ревностно, трепетно и радостно надо освещать самые укромные и потаенные закоулки нашей души, ибо в них покоятся зернышки и сгустки бессмертного нашего духа.

– Красиво излагаешь. И чем непонятнее, тем красивее, – не выдержал и сказал Иуда.

– И вот, освобожденная и освещенная душа, – увлеченно продолжал Филипп, – получает сообщение с Мировой Душой, которая всегда пребывала в Царстве Божьем. С помощью этой Мировой Души, с помощью Света и Красоты, которыми она проникнута и которые излучает, душа человека начинает припоминать то, что когда-то знала, а потом забыла. И в этих постепенных припоминаниях как бы возрождается тот Образ Божий, по которому сотворен был Первозданный Человек. То есть второй этап – это освобождение от тела, взращивание и просветление души и второе самопознание как припоминание Образа Божьего.

Филипп замолчал, переводя дух. А Иуда спросил почти без иронии, учтиво и деликатно:

– Ну и кто из нас преодолел эту вторую стадию и достиг Царства Божьего? Помимо тебя, кто еще?

– Я – нет, не достиг еще! – воскликнул Филипп. – Я только вышел из Чертога Брачного и радостно устремился к Свету… Кто уже достиг? Думаю, Петр, Иаков и Иоанн добрались и пошли дальше…

– Иаков? Но он ведь такой мрачный. Разве может мрачный человек видеть Красоту?.. По твоей теории, он и первого этапа не преодолел.

Филипп укоризненно посмотрел на Иуду и даже погрозил пальцем.

– Помнишь, в Кесарии Филипповой, когда Учитель взял их с собой на гору? – возразил Филипп. – Когда они потом спустились с Ермона, лицо Иакова так же прекрасно светилось, как у Петра и Иоанна. Он уже тогда сподобился стать Сыном Света. А то, что он так страдает за бедных и больных, за грешников и мытарей, – это совсем иное означает.

– Что означает?

– Новый и третий тип любви – любви к Благу! – радостно воскликнул Филипп. – Вернее, до Блага еще далеко. Поэтому человек, вышедший из Царства Божьего и устремленный в Царство Небесное, сперва сострадает тем, кто обделен Красотой и совершенно лишен Света. Потом начинает любить Добро и не сострадать, а сорадоваться. Затем начинает любить собственно Любовь, которая на высших ступенях сольется…

– Как это: любить Любовь? – перебил Иуда.

– Очень просто. Как в первом этапе мы перед Брачным Чертогом начинали любить Красоту не потому что она доставляла нам удовольствие и наслаждение, а ради нее самой. Как в следующем этапе мы учились любить Свет ради Света, а не потому что с ним нам легко ходить и не спотыкаться… Так точно и Любовь надо любить саму по себе, потому что выше ее только Истина. Потому что в тварном мире, который мы стремимся покинуть – нет, не сейчас, а в третьем круге Восхождения, – нет выше, прекраснее и светоноснее силы…

– Что такое эта Любовь, ты мне можешь сказать? – снова перебил Иуда.

– Разве я не говорю? – отвечал Филипп. – Разве ты не видел и не чувствовал ту силу, с которой Учитель исцеляет больных, прикасается к их глазам, к их телу, к их душам?

– Я спрашиваю: что такое любить Любовь?

– А я отвечаю: это возвышать себя и других людей, которых ты уже не можешь не любить, потому что саму Любовь любишь и к Благу стремишься. Званных делать избранными. Убогих – совершенными. Несчастных – блаженными.

– Похоже, это только слова, – сказал Иуда, и в его голосе впервые промелькнуло раздражение.

– А что еще может быть в теории?! – прямо-таки в восторге воскликнул Филипп. – Конечно, слова! Три ключевых слова, вернее, три требования и понятия! Во-первых, отказаться от души, которая тоже смертна и без тела немыслима, поскольку с телом была создана. И как она, созданная с телом, может совершенно от него освободиться?.. Помнишь, Учитель говорил: «Кто душу свою потеряет, тот дух свой спасет»?

– Разве Он так говорил?

– Потому что единственно бессмертное в нас – это наш дух, то самое «дыхание жизни», которое Господь вдунул в Адама, в ту персть земную, из которой он сотворил его, – не слыша вопроса, словно в лихорадке говорил Филипп. – Но прежде чем мы освободимся от нашей души, прежде чем потеряем и принесем в жертву, в ней надо отыскать зернышки духа, очистить от тварного и личного, взрастить их, орошая Любовью и питая «хлебом жизни», то есть Словом Божьим! Потому что в бессмертной своей сердцевине человек есть дух и дыхание Божие! Нет для него смерти, если исступленно постиг он свое Божье Подобие!

– Что значит «исступленно постиг»?

– Понимаешь, на этой, духовной, стадии Восхождения слова действительно теряют значение. Словами не объяснишь и тем более не постигнешь. Мы мыслим и говорим в душе. Но в духе… Тут иное. Тут знание совершенно от слов и от мыслей очищено, и лишь исступление – «вдохновение», как греки это называют, – ведет нас в Царство Небесное и делает Сыновьями Блага, Сынами Божьими.

– А дальше? – спросил Иуда.

– Дальше, – вздрагивая от волнения, Филипп перешел на шепот, – дальше четвертый и последний тип любви – любовь к Истине. В духе как бы из почек любви распускаются цветы Знания. Знание ведет к Богу. Ум, очищенный Знанием, стремится к Единому, в котором Красота, Свет, Благо и Истина – одно и то же… Помнишь, на празднике Кущей Учитель обещал нам: «Познаете Истину, и Истина сделает вас свободными»?.. Дальше – свобода и высшая полнота жизни!