Отель «Белый носорог» - Бартл Булл

Энтон метнул тревожный взгляд в сторону Гвенн. Ее глаза затуманила грусть.

Утром двое ветеранов отремонтировали мотоцикл. Гвенн и Энтон позавтракали вместе с капитаном Джосом и Бевисами. Наконец они собрались уезжать. Их снабдили провизией в дорогу и пообещали прислать помощников.

— Ты умеешь водить? — спросил Энтон, освобождая для Гвенн место за рулем.

— Да, Энтон. Умею.

Перед ее мысленным взором встала школа «скорой помощи» под Дувром. Поначалу это казалось увлекательным приключением — пока из Франции не стали возвращаться первые водители. Постаревшие на несколько лет женщины с запавшими глазами рассказывали о битве на Марне, о поле боя, сплошь усеянном ранеными и убитыми. Стоны и вопли сливались в шум, похожий на рокот прибоя — рассказывала одна женщина, стараясь подготовить подруг к тому, что их ожидает, и предупредить тех, кто не уверен в своих силах.

Гвенн стряхнула с себя воспоминания и села за баранку.

Она вела осторожно и медленно, щадя мотоцикл. Проезжая по знакомой равнине, они не встретили ни одной дикой собаки.

Подкатив к ступенчатому каменному холму, Гвенн затормозила. Энтон спрыгнул вниз с провизией. Они молча, взявшись за руки, вскарабкались на его вершину. Там они отыскали прежнее углубление с песчаным дном и желтыми цветами на коротких стеблях. И с минуту сидели неподвижно, привыкая к месту.

— Где я был раньше? — прошептал Энтон, беря в ладони лицо Гвенн. Она зажмурилась и ответила на поцелуй. Потом легла на бок и долгим взглядом посмотрела на Энтона. Он опустился рядом. Они целовались до тех пор, пока их тела не слились воедино.

Потом они лежали, обнаженные, ничком на теплом песке и обсыхали, любуясь расстилавшимся у подножия холма простором. Плечо к плечу, бедро к бедру, нога к ноге. Даже цыганский дикло оказался связанным с шарфом Гвенн. Энтон положил левую руку ей на спину и погладил шею.

Внизу, меж колючими кустами, шныряли песчанки.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1921

Глава 29

Американец посмотрел на кости, и на его обветренном лице отразилось крайнее изумление.

— Ну, парень, ты даешь. Сроду не видел чтобы человеку все время везло. Что будешь пить?

— Светлого, если не возражаете, мистер Слайдер.

Энтон лениво повел взглядом по вместительному, задымленному курильщиками бару отеля «Нью-Стенли» в Найроби.

— Рэк, Тони. Я же сказал: зови меня Рэк. Я тебе не какой-нибудь пижон в сверкающих ботинках и с грязными мыслями, как вон та шайка-лейка в углу.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, Рэк.

— Кстати, о грязных мыслях. Когда Черные Тюльпаны закончат с твоим приятелем-колбасником, его придется отдирать от стены, как букашку. Рванул наверх, похотливый, как кролик! Впрочем, после того что Тюльпаны вытерпели от грязных ирландских свиней, он покажется им галантным, как герцог Уэльский.

— Что за ирландские свиньи?

— Парочка головорезов с твоего парохода. Особенно один, Пэдди. Здоров как бык и страшен как смертный грех. Он потребовал такое, что непереносимо даже для Черных Тюльпанов. Они пытались улизнуть, но эти гангстеры избили их до полусмерти. Бедные девушки неделю не могли работать. Многим фермерам пришлось задержаться здесь.

— Кажется, я знаю, о ком вы говорите. — Энтон машинально потер шрам на внутренней стороне руки и вспомнил о цыганском чури. В нем снова вспыхнула ненависть.

— Еще бы ты не знал. Говорят, они разыскивают одного шустрого молодого человека, который перешел им дорогу.

Энтон сменил тему.

— Давайте правую руку, я вам погадаю.

— Ладно. Только смотри, нагадай что-нибудь хорошее, — Слайдер повернул руку ладонью вверх. — Имей в виду: это — не моя линия.

Энтон свел пальцы американца вместе и внимательно изучил шрамы и ссадины.

— Ну что, я умру не в своей постели?

Энтон твердо встретил прямой взгляд охотника.

— Да. Но еще не сейчас.

— Хорошего понемножку, — Слайдер выдернул руку и залпом выпил виски. — Почему бы тебе не послать подальше жирного колбасника и махнуть на север охотиться?

— Спасибо за предложение, но мне пора нажить состояние. Вчера я открыл счет в банке и оплатил лицензию на добычу золота — двадцать два шиллинга. Мы продали мотоцикл и купили грузовик и все необходимое оборудование. Завтра отбываем в Лолгориен, на реку Мигори.

— Когда приползешь обратно, малыш, с переломанными костями и трясясь от лихорадки, ты будешь чертовски рад составить компанию старине Рэку. Это все-таки наличные. А женские ножки у костра! Не был бы таким щенком, я бы заставил тебя покувыркаться с Черными Тюльпанами — просто узнать, что это такое. Пора уже тебе завести подружку. Вон идет одна — пальчики оближешь. В самый раз для янки. Представляешь, что там, под блузкой? — Рэк Слайдер спрыгнул с высокого табурета у стойки и, осклабившись, заломил поля своей ковбойской шляпы. — Могу я угостить вас рюмашечкой, мэм?

— Здравствуй, Синеглазик! — Не обращая внимания на американца, Анунциата обвила руками шею Энтона и поцеловала в губы. — Я соскучилась. Зайдешь ко мне в номер — выпьем по бокалу шампанского?

— Здравствуй, Анунциата, — ответил Энтон. — Это мой друг, мистер Рэк Слайдер. Он предприниматель и обожает покупать шампанское.

Ему хотелось самому подняться наверх, но он знал: это будет уже не то.

— А сейчас я на минуточку закрою глаза и увижу сон о Ганзеле и Гретхен.

Эрнст надвинул шляпу на глаза и откинул голову на спинку потрепанного кожаного сиденья.

— Гони дальше на северо-запад и буди меня, если что-нибудь случится.

Гордый тем, что он уже в третий раз ведет машину, Энтон осторожно управлял «студебеккером». Этот урожденный родстер[16] после столкновения с носорогом превратился в короткий грузовичок с кабиной и открытым деревянным кузовом. Вдоль каждого борта расположились деревянные лавки; к ним привязали ящики с оборудованием и канистры с горючим. Здесь же свалили в кучу кастрюли, топоры, бочонки с сахаром и солью, боеприпасы и сложенные палатки. Погрузка — и та доставила Энтону ни с чем не сравнимое удовольствие!

Он опустил боковое стекло и постучал костяшками пальцев по деревянной панели на дверце со стороны водителя, где собственноручно нарисовал гепарда. Жалкая копия — по сравнению с прежней эмблемой фермы Гуго фон Деккена!

Эрнст спал, широко разинув рот. Его мощный храп заглушал гуденье всех шести цилиндров «студебеккера», карабкавшегося на Нгонг-хиллс. На склонах там-сям виднелись ровные ряды кофейных деревьев. Ближе к вершине, вынырнув из зарослей акации, Энтон увидел черную тушу мирно пасущегося буйвола.