Солнце бессонных - Юлия Колесникова

— Докажи! Я хочу знать, что не нравлюсь тебе! Я хочу это видеть!

— Хорошо, как ты хочешь чтобы я доказала это тебе! — я раздраженно поджала губы. Он хотел слишком много.

Но все вдруг потеряло смысл. Он взял в свои крупные ладони мое лицо и начал медленно наклоняться ко мне.

Я потеряла счет секундам, ожидая прикосновения его промерзлых губ и смотря ему в глаза. Казалось, он завораживает меня, и я не могу сопротивляться его воле.

Когда наши губы, соприкоснулись, вопросов больше не осталось. Каждый из нас ждал именно этого мгновения. Его поцелуй был полон страсти и настойчивости. Я чувствовала, как бьется сердце, как каждая клеточка тела поддается этому необузданной чужой силе, а может и моей. Но разве могло во мне быть скрыто так много? Что изменилось во мне, неужели я становлюсь другой? Я прикоснулась к его щеке, внимательно посмотрела ему в глаза. А ведь я его почти не знаю.

Я отвечала на его поцелуй, так и не поняв, когда снова оказалась на земле. Я чувствовала, как он упирается в мой живот, и тот мешает ему, но, ни о чем не могла теперь думать.

Он вдруг оторвался от меня, и я со стоном протеста непонимающе посмотрела на него.

— Как ты могла поступать так со мной, если чувствовала тоже самое?! — Слова его прозвучали как обвинение, и они же отрезвили меня, хотя должны были заставить трепетать.

Я перевернулась на спину и уставилась в небо. Но звезд и облаков я не видела, пелена слез застлала мне глаза. Я не могла поверить, что все-таки поддалась ему, хотя знала, что ничего для него не значу. Как я могла опуститься столь низко?

Он навис надо мной, и когда неожиданно прижал к себе, я ахнула. Движение было слишком резким и болезненным, но желанным. Я не смогла бы высвободиться, даже если бы и хотела. А я не хотела.

Я боялась, что вот-вот, просто сейчас он встанет, рассмеется и скажет, что ожидал от меня чего-то подобного. Я — еще одна победа, пусть и нелегкая.

Но ничего не происходило. Он прижимал меня все с той же страстностью, и я чувствовала его нетерпеливые руки на своих волосах и плечах. От его движений я начинала дрожать, и уже и вовсе не могла остановить поток горячих слез. Я не могла просто поверить, что он хоть что-то может чувствовать ко мне. Кто я такая, чтобы даже надеяться? И пока были эти минуты, когда я могла хотя бы на мгновение поверить, что нужна ему — я хотела оставаться в его объятиях.

— Почему ты плачешь? — неужели его мучает неуверенность?

Я удивленно подняла на него глаза, забыв о том, как ужасно должна выглядеть с распухшими от слез глазами.

— Лучше уйди, — неуверенно прошептала я, — ты получил доказательства. Да, я тоже не смогла устоять перед тобой. Теперь ты это знаешь, так что уходи.

Всхлипывая, я постаралась отбиться от его настойчивых рук, что как и раньше крепко держали меня прижатой к нему. Но он, молча, вернул мое лицо к вороту своей футболки, что уже и так обильно была орошена моими слезами.

Но за несколько минут слезы стихли, мне было не выносимо страшно, увидеть его ухмыляющееся лицо. Мелькнула мысль вновь попытаться вырваться, но Калеб держал меня по-прежнему крепко.

— Я давно догадывался, что все не просто. Я столько раз видел намек на твое чувство ко мне, через воспоминания.

Мое удивление можно было назвать почти комичным. Как он мог увидеть все через воспоминания?

— Мой талант помнишь?

Я глухо застонала и с удвоенной силой начала вырываться. Как я могла забыть, что он не просто парень, в которого я влюбилась? Он вампир, его сила, и красота, это все совмещалось в его теле. И его талант, еще одно неотъемное качество о котором я тоже забыла.

Он не отпускал меня, но держал очень бережно, чтобы я не могла причинить вред себе или детям.

— И ты не хочешь узнать, почему я постоянно думаю о тебе? — нежно спросил он, и его сильные руки заставили мой подбородок подняться вверх. Я не хотела смотреть ему в глаза, зная, что буду сломлена, и не устою перед теми чувствами, что он вызывал во мне. Моя болезненная любовь заставит меня остаться и выслушать все, что он скажет, не смотря на стыд и боль. Как же я боялась!

Но в его глазах по-прежнему не было насмешки, и я невольно перестала брыкаться.

— С самого твоего первого дня в школе, мне нет покоя, — он говорил с некоторой горечью, почти насмехаясь над собой. — О тебе говорят все вокруг, больше того, о тебе не умолкая, трещат мои друзья, что, мол, в городе новая девушка. Беременная, синеволосая. А после знакомства наших семей отец постоянно пропадает у вас. Ну а ты… — он помедлил и улыбнулся с таким восхищением и удивлением, от которых мне невольно стало приятно. — Ты же полностью меня игнорируешь. Знала бы ты, как меня это задело.

Да кто она такая, злился я? И что вообще о себе возомнила. Я решил, что обязательно нужно попытаться за тобой ухаживать, чтобы снять с себя эти оковы интереса. Но по-прежнему от тебя не было никакой реакции…

Калеб выглядел действительно растерянным, словно все никак не мог понять, что же я такое. Я видела это и понимала, что при его самолюбии ему очень тяжело смириться с тем, что кому-то он мог не понравиться. Сколько было у него девчонок, и каждая падала к его ногам. Несмотря на то, что это было мелочно с его стороны, я не могла его не пожалеть.

— Я начал узнавать о тебе через своих друзей, твоих родителей, даже съездил в Чикаго. Да, да в Чикаго, — подтвердил он мое невольное удивление и последующий за ним возглас. — Я тебя почти ненавидел.

Теперь в его голосе прозвучал стыд. Он опустил глаза, а я не знала что сказать, потому что постоянно и сама перебывала на грани любви и ненависти к нему. Как часто мне хотелось ударить его, чтобы наконец-то вызвать хоть какие-то чувства и отомстить за то, что полностью равнодушен ко мне.

— Хуже всего то, как я старался избавиться от этой мании. Я старался думать о тебе плохо. Я думал, что в ней интересного — очередная глупая девчонка, залетевшая от какого-нибудь молокососа чуть умнее ее. И по какому праву она не обращает на меня внимание. Так я думал до той лекции…

Калеб осекся, понимая видимо, что вытягивает на свет не самые приятные воспоминания. Но я даже не поморщилась. Та лекция была в прошлой жизни. А эта поляна и он — в теперешней.

— Я думал, что унижая тебя в своих мыслях, мне станет легче, но после того что ты сказала на лекции я почувствовал себя настолько ужасно, что отвращение к самому себе захлестнуло меня. Ты мне веришь?

Он вновь взял мое лицо в свои ладони. Как смотря в его прекрасные глаза, полные отчаяния и раскаяния я могла не поверить?

— Верю… — хрипло прошептала я, глотая слезы. Я не хотела сейчас плакать. Сейчас, когда понемногу передо мной начала проясняться картинка наших взаимоотношений.