Лысый… шиноби? - GelioLex

class="p1">Тройка из Такуми застыла каменными изваяниями. Ноги девушки подкосились, но она удержала вертикальное положение, оперевшись на мечи. У мужчин глаза грозили вылезти из орбит. Ясное дело, не каждый день встретишь бессмертного шиноби, которому даже усечение головы нипочем. Потому их реакция вполне естественна.

Тем временем наёмники продолжали беседу, как ни в чём не бывало.

— Когда я предлагал помощь, ты сказал мне заткнуться и идти куда подальше.

— Ой, правда, что ли? — притворно удивился Хидан. — Ну прости-прости, погорячился, с кем не бывает.

— Хм…

— Ой, да ладно. Не дуйся, пупсичек. Лучше принеси моё тело сюда.

Какузу промолчал. Он хмуро осматривал голову напарника.

— Ну Какузу-чан. Не мог бы ты принести сюда моё тело? — принялся канючить жрец Джашина. — Ну позязя…

Силуэт казначея размылся, и он мгновенно появился возле головы напарника, после чего беспардонно взял её за волосы.

— Эй, погоди! Положь на место! Блин, Какузу, тело! Тело сюда неси.

— Зачем? Башка же легче.

— Это не оправдание. Блин, больно, ёбаный в рот! Какузу, ты мне щас все волосы выдернешь!..

Пока наёмники препирались друг с другом, троица из Такуми по-прежнему пребывала в шоке. Знаками Хоки показал своим, что нужно отступать. Судя по скорости этого Какузу, он находится на совершенно другом уровне сил. И если одолеть бессмертного шиноби можно было, хотя и не убить, то вот с масочником их шансы практически нулевые. Потому отступление — наиболее здравый вариант в этом случае, хотя бы по той причине, что сейчас наёмники заняты. Шиноби в маске принялся пришивать голову к телу пепельноволосого. Прекрасный шанс.

Лоб Куджаку покрыла испарина. Суйко сцепил зубы, бросая взгляды то на наёмников, то на убитого товарища. Лидер чувствовал, что ещё немного и здоровяк бросится в бой, несмотря на приказ старшего.

— Отступаем, — тихо произнес Хоки.

— Но Рюуган, — начал было громила, но ему на плечо легла рука Куджаку.

— Хоки прав, способности второго нам неизвестны. А первый вообще бессмертен…

— Если вы думаете о побеге, — раздался голос Какузу, который уже заканчивал пришивать голову к шее напарника. — То забудьте. Никто из вас не уйдет живым. Я не упущу сорок пять миллионов.

Шиноби из Такуми напряглись, встав в боевые стойки. Вряд ли слова наёмника пустая угроза. Он уверен в своих возможностях, которые, к слову, неизвестны оставшимся из Небесной Четвёрки. Потому ремесленникам придётся принять бой, выкладываясь на полную и используя артефакты на максимум…

— Вот и всё, — проговорил Какузу, закончив наконец с пришиванием башки напарника. Хидан тут же стал разминать шею, проверяя качество работы казначея Акацуки. — Следи за швами, они лопнут, если будешь вертеться…

— Ебать, ты заботливый. Знаешь, Какузу, иди-ка ты нах…

Договорить он не успел, так как в них полетело сдвоенное дзюцу огня и ветра. Но охотник за головами вовремя среагировал, применив земляную стену… которая, впрочем, продержалась не дольше пары мгновений.

Наёмники отступили, но на этом атака шиноби Такуми не прекратилась. Куноичи принялась безостановочно применять мощнейшие ветряные техники. Периодически с чёрного клинка долговязого вырывались потоки пламени, что усиливали воздушные резаки. Здоровяк же стоял неподалёку и был готов принять удар на себя, прикрывая сокомандников. Поле боя в радиусе сотни метров вокруг них превратилось в ад. От редких деревьев остались лишь пеньки, а земля окрасилась в чёрный.

Какузу изначально не ощущал опасности от этих шиноби, но сейчас понял, что ошибался. Их артефакты позволяли в разы усиливать дальнобойные техники, при этом используя не слишком большое количество чакры.

Какузу ушёл под землю, оставив Хидана на поверхности. Ранее он прикрывал их обоих земляным куполом от особо мощных дзюцу, но играть от обороны с такими противниками было глупо.

Поэтому следовало подступить к ним поближе и нанести неожиданный удар. Хидану наверху, видимо, было жарковато, так как даже сквозь толщу земли доносились его маты. Подойдя ближе, Какузу решил не церемониться и захватить сразу всех.

Из-под земли вырвались чёрные жгуты из нитей, что мгновенно сковали троицу. Оружие выпало из ослабевших рук шиноби. Лишь Суйко держался и не желал расставаться с булавой. Этот бородатый громила имел невероятную физическую силу, и жгуты едва его удерживали.

Охотник за головами вынырнул из земли, осматривая трясущихся от гнева шиноби Такуми. Вдруг он почувствовал отток чакры. Проследив направление, куда она идёт, наёмник понял, что его чакру поглощает доспех здоровяка.

«Любопытно. За такую амуницию могут много заплатить».

— Хидан, избавься от громилы, — бросил Какузу напарнику.

— Опять ты раскомандовался, — проворчал жрец. От плаща Акацуки не осталось ровным счетом ничего. На теле не было видно кожи, лишь обгоревшая плоть. Местами из ран струилась кровь вперемешку с чёрной жижей. Одна из рук повисла плетью. Хидан сейчас напоминал жуткого демона, вылезшего из Бездны. Но даже в таком состоянии, пока казначей Акацуки удерживал троицу своей техникой, Хидан успел нарисовать новый символ Джашина.

После команды охотника за головами Хидан с предвкушающим оскалом метнулся к здоровяку.

— Ты сдохнешь во славу Джашина, блядский еретик!

— Р-р-ра-а-а! — жгуты не выдержали силы Суйко, тем более его доспех активно поглощал чакру, потому бугай вырвался из хватки Какузу.

Мужчина уже хотел атаковать казначея Акацуки, дабы освободить сокомандников, но тут подоспел Хидан.

Несмотря на увечья, жрец двигался проворно, словно биджева мартышка, и шансов защититься у медлительного здоровяка не было.

«Свист»

Крик боли огласил поляну. Булава упала на землю вместе с огромной волосатой кистью, что её держала.

— Ну что, бабуин, — глумливо протянул Хидан. — Не сможешь ты больше дрочить.

Крик сменился приглушёнными стонами, здоровяк упал на колени и баюкал кровоточащую культю, пытаясь остановить алую жидкость. Но жрецу было всё равно, впрочем, как и Какузу.

Хидан подошёл к ритуальному кругу. Слизав кровь с лезвия нагинаты, он приступил к ритуалу принесения ещё одного идиота в жертву своему богу…

Пока Хидан мучил здоровяка, нанося оному различные увечья и упиваясь его агонией, Какузу решил приступить к трансплантации сердец шиноби себе.

Первым на очереди был долговязый.

Охотник за головами разорвал его одежду, оголив сухой жилистый торс, после чего тонкие жгутики с заострёнными кончиками принялись делать аккуратный разрез