Адъютант его превосходительства - И. Болгарин

Кольцова в приемной не оказалось, а Микки сказал, что Павел Андреевич только недавно вышел.

Решив дождаться Кольцова, Юра присел возле окна. Микки, тихонько мур­лыча что-то под нос, перекладывал на столе бумаги. Из-за плотно закрытой двери кабинета командующего не доносилось ни звука.

Окно за Юриной спиной было зашторено наполовину, и жаркий квадрат света лежал у ног мальчика, а когда под порывом ветра штора колебалась, квадрат вытягивался, добирался до двери кабинета командующего, и начи­щенная ручка вспыхивала слепящими огоньками.

Прищурившись, Юра не отводил взгляда от этой белоснежной двери. Точно такая же была и у них в доме, и такие же, словно подпаленные солнцем шторы покачивались на окнах, не пропуская в комнату жаркие солнечные лу­чи. И так же, как здесь, вспыхивали ослепительно ручки дверей. Но все это было так давно, в прошлой жизни, той самой, о которой теперь Юра бо­ялся и вспоминать. И рядом были и мама, и отец…

Дожидаясь Кольцова, Юра уселся в углу с тонкой книжицей «Пещера Лейхтвейса». Он повертел в руках книжку и с сожалением увидел, что чи­тать осталось совсем немного. В это время где-то скрипнула дверь, и лег­кий сквозняк разом перевернул несколько страниц.

Юра поднял голову, прищурился. Лицо ему остудило сквозняком. «Может, Павел Андреевич у себя в комнате? – подумал Юра и пошел искать его в жи­лых апартаментах.

В комнате Кольцова не было. Его комната примыкала к личным покоям ко­мандующего и имела две двери. Через одну из них можно было пройти прямо в гостиную. Правда, она была всегда заперта. На этот раз оказалась при­открытой, и Юра подумал, что сквозняком тянуло оттуда.

Он приоткрыл дверь, заглянул в гостиную. Там никого не было, но из кабинета командующего явственно доносились голоса.

– Здесь план предполагаемой нами совместной операции по разгрому Юж­ной группы, – узнал Юра голос командующего. – Думаю, Симеону Петлюре он придется по душе. Ваша задача: как можно быстрее доставить план в штаб Петлюры. Сделать это надо, во-первых, секретно, во-вторых, деликатно. С пакетом можно послать только очень доверенное лицо.

– Такой человек есть. Это – капитан Осипов, – услышал Юра голос Щуки­на.

– Ну что ж. Распорядитесь, пусть готовится. Его доставят на станцию Ручей. А оттуда ему нужно будет добираться своими силами.

– Не беспокойтесь, ваше превосходительство. Доберется!

Юра невольно замер у двери, не зная, что ему делать, когда услышал шорох и увидел, как шевельнулась портьера, плотно закрывающая дверь в кабинет командующего. Не сводя с него глаз, Юра попятился, вышел из гос­тиной в коридор и уже оттуда вернулся в приемную.

– Ты чего это такой взъерошенный? – увидев его, спросил Микки.

– В гостиной Владимира Зеноновича кто-то прячется, – таинственным го­лосом сообщил Юра.

Микки бросил взгляд на книжку в руках Юры и в тон ему с оттенком нас­мешливости ответил:

– От такой книги и не то почудится…

– Нет, я серьезно! Я вошел… а он… за портьерой! – настаивал на своем Юра.

– Кто? – спросил Микки, вставая из-за стола. – Идем посмотрим.

Не успели они войти в гостиную Ковалевского, как в дверях приемной прозвенели шпоры. Вошел Кольцов.

– Павел Андреевич, мальчик говорит, что в гостиной командующего кто-то прячется, – улыбаясь, сказал Микки.

– Кто там может прятаться? – усомнился Кольцов. Но тут же быстрым ша­гом вышел в коридор и направился к покоям командующего.

В гостиной Юра указал на портьеру. Кольцов отдернул ее. Никого. С улыбкой посмотрел на мальчика.

Юра недоуменно пожал плечами. Он мог поклясться, что это ему не почу­дилось.

– Заглянем еще в спальню, – предложил Кольцов.

Но и там никого не обнаружили.

– Эй, кто-нибудь! – на всякий случай крикнул Кольцов.

Откуда-то издалека отозвался знакомый хриплый и недовольный голос. В столовую вошел генеральский ординарец Степан. На лбу у него висели нече­саные белесые пряди.

– Ты где был? – строго спросил Кольцов, глядя в плутоватые глаза ор­динарца.

– Во дворе, к прачкам за бельем, как бы сказать, ходил, – часто за­моргал ординарец соломенными ресницами.

– Не видел, никто не выходил отсюда черным ходом? – продолжал допра­шивать Кольцов.

– Не примечал, Павел Андреевич. – И, отморгавшись, добавил: – Вроде точно не примечал.

Кольцов снова с улыбкой взглянул на Юру.

– Это ветер, сквозняк, вернее, – объяснил он и взял из рук Юры книж­ку. – И еще… Лейхтвейс!

– Мой друг, советую вам прочесть «Вий» Гоголя, если, конечно, не чи­тали, – усмешливо посоветовал Микки. – Везде потом будут чудиться гробы и черти.

Они вернулись в приемную. Позади всех плелся сконфуженный и удручен­ный Юра.

Вскоре, провожая из кабинета полковника Щукина, в приемную вышел Ко­валевский. Увидев Кольцова, озабоченно сказал:

– Павел Андреевич, распорядитесь и лично проследите, чтобы к вечеру приготовили специальный паровоз с вагоном.

– С вашим салон-вагоном? – переспросил Кольцов.

– Нет, это не для меня.

– Будет исполнено, Владимир Зенонович! – вытянулся Кольцов.

Лишь после этого Ковалевский обратил внимание на Юру.

– А, юный путешественник, – ласково потрепал он его по голове и за­тем, бросив взгляд на Щукина, предложил: – Может, попросим Николая Гри­горьевича разобраться с вашим садовником?

– Нет, нет! – испуганно и торопливо ответил Юра. Ковалевский с недоу­мением посмотрел на него, и Юра, поняв, что допустил оплошность, сбивчи­во проговорил: – Спасибо, Владимир Зенонович, но я уже и думать о нем забыл. Да, наверное, это был вовсе и не наш садовник… просто, наверно, мне показалось.

– Да, да, – с рассеянным видом согласился Ковалевский. – Может, и по­казалось. Ну-ну! – И ушел в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

Вернувшись к себе, Юра еще долго не мог успокоиться: заинтересуйся полковник Щукин «садовником» – и… страшно подумать, что могло бы прои­зойти. Получилось бы, что Юра сам отдал чекиста в его руки.

Немного послонявшись по комнате, Юра присел к столу, снова было взял «Пещеру Лейхтвейса». Но, поморщившись, отбросил книжку – впервые мир вы­думанных приключений показался ему пресным и скучным. Он продолжал ду­мать о Семене Алексеевиче, и не просто думать, а изобретать различные способы его освобождения. И, наконец наняв извозчика, отправился в ла­герь для пленных, чтобы осуществить один из них. План этот Юра считал невероятно простым и уже поэтому гениальным. Поручик Дудицкий должен обязательно поверить Юре, что Семен Алексеевич – садовник из их имения, и как начальнику лагеря ему ничего бы не стоило отпустить пленного.

Территорию лагеря окружал высокий забор с колючей проволокой вверху. Юра сказал дежурному, что ему нужен поручик Дудицкий, и назвал себя. И уже вскоре он сидел в канцелярии напротив начальника лагеря, который не очень удивился рассказу Юры – мало ли что бывает, – но спросил: