Недобрый час - Фрэнсис Хардинг

Причину девочка поняла, увидев первую сову. Та сердито нахохлилась на шесте, ушастая голова четко выделялась на фоне неба. Мошка долго ее разглядывала, потом подошла и подергала жердь. Не расправились крылья, не вспыхнули глаза. Сова закачалась вместе с шестом. Она была деревянной. Чуть дальше Мошка увидела такие же насесты.

Совы на палочке смотрелись забавно, но их взгляд заставлял чувствовать себя неуютно, тревожно… жертвой, мышью. Вот почему здесь так тихо: эти фигурки распугали всех птиц.

— Я ела рагу из совятины, — пробормотала Мошка.

Она прокладывала маршрут по грязным ранам на ярком мху, пахнувшем давленой зеленью, по раздавленным ягодам боярышника, а потом раздвинула стену вереска и увидела ту самую карету.

Та стояла, сверкая черными боками, реальная, как счет из лавки. Мошка правильно догадалась: держать карету в Ночном Поборе невозможно — лошади быстро зачахнут, у них испортится норов, да и молча сидеть взаперти они не способны, так что дневные жители все время будут слышать их ржание. Значит, каждую ночь карета выезжает из города.

Вокруг не было ни души. Пара черных коней на привязи, не обращая внимания на Мошку, щипала густую траву. Эта жутковатая картина походила на иллюстрацию к сказке. Мошка погладила коня по шее, потом провела ладонью по кучерскому месту. Дерево было чуть теплым.

— Эй! — Крик вышел писклявее, чем она хотела.

Ответил ей лишь ветер, тряхнувший погремушки сухих стручков. Мошка глубоко вдохнула, собрала храбрость в кулак и попробовала еще раз:

— Я знаю, что вы здесь! Мне надо поговорить с Арамаем Тетеревятником!

Слушая тишину, Мошка ощущала облегчение, густо замешанное на разочаровании. Но ей все-таки ответили.

— Как зовут? — спросил грубый, низкий голос с местным царапучим акцентом.

Мошка крутнулась на месте, но никого не увидела и даже не смогла определить направление.

— Мошка Май! — крикнула она, а потом осознала, что большинству людей это имя ничего не скажет. — Секретарша Эпонимия Клента, с которым мистер Тетеревятник познакомился в Манделионе! — Лучше объяснить так, чем пересказывать их приключения в Поборе. — Есть разговор про Удачу Побора!

Тихие перешептывания.

— Стой на месте, не шевелись, — приказал голос.

Влажно захрустела трава под сапогами. Мошка замерла, только в голове дергались суетливые мысли.

Она стояла на полянке, окруженной вереском, и вновь чувствовала себя мышью под острыми взглядами сов. Кто прячется в траве, кто на нее смотрит? Когда из зарослей внезапно поднялся широкоплечий незнакомец, Мошка не удержалась, вздрогнула.

— Сюда, — кивком указал он, и Мошка послушно двинулась за ним, размышляя, вернется ли назад или навсегда останется в этом странном месте.

Молчаливый проводник вел ее по незаметной тропинке среди зарослей боярышника. Она уперлась в каменную пирамиду, много веков тому назад возведенную в честь добряка Хоп-Хея, ведущего беззаботных путников по высоким и опасным местам. Внутрь пирамиды вели ворота из трех длинных камней.

Проводник отступил в сторону и взмахом руки пригласил Мошку войти. Та, пригнувшись, нырнула в ворота. В пещере оказалось совсем не так темно, как ожидала Мошка. С потолка на длинных цепях свисали шесть ламп. Их свет отражался в двух дюжинах золотых глаз. Полярные совы, сипухи и неясыти не моргая следили за Мошкой, будто вот-вот набросятся на девочку и острыми клювами разорвут ее на части. Лишь заметив пыль на когтях, Мошка догадалась, что это чучела, но тревожное чувство не пропало.

Посреди совиного собрания на резном кресле восседал Арамай Тетеревятник. Его ручонки в перчатках перебирали пачку записок, а с невыразительного рябого лица смотрели глаза, холодные и блеклые, как зимняя грязь.

Мошка заготовила ворох легенд в расчете подобрать ту, что лучше подойдет под настроение Тетеревятника. Но врать под взглядом этих промозглых глаз оказалось невозможно. У нее пересохло во рту. Тетеревятник видел ее насквозь. О чем она только думала, когда пришла сюда?

— Мошка Май, секретарша Эпонимия Клента, с которым я познакомился в Манделионе, — задумчиво проскрипел Тетеревятник. — Да, я помню, как наши пути пересеклись в Манделионе.

Наверное, и на Манделион ссылаться тоже не стоило.

— Твой наниматель обожает вмешиваться в чужие планы. Не самое здоровое увлечение. Его неуклюжие действия в Поборе заслужили мое неодобрение.

У Мошки лихорадочно заработала мысль. Насколько хорошо осведомлен Тетеревятник? Наверняка он в курсе, как они с Клентом спасали Лучезару. Лишь бы только он не знал, что Мошка бродила по городу в неположенное время и приложила руку к созданию самой неубедительной Скелошади в мире.

— Честно говоря, я намеревался пригласить вас с мистером Клентом в свою скромную обитель, чтобы обсудить последние события и местонахождение одного драгоценного камня.

Мошка поняла, что от такого «приглашения» трудно было бы отказаться, а пережить «обсуждение» еще труднее.

— Но ты сама решила почтить меня своим присутствием.

— Понятия не имею, куда делся выкуп! — переполошилась Мошка. — Мы его не брали!

Вдруг Тетеревятник согласился на встречу, только чтобы выпытать у нее про камень? Тогда ее ждет встреча с клещами и раскаленным железом.

— А знаешь, я тебе верю. — Тетеревятник изобразил на лице подобие улыбки. — Если бы награда была у вас, вы бы со всех ног мчались прочь от Побора. Твое желание встретиться изрядно меня позабавило, так что я готов уделить тебе минутку-другую. Только не заставляй меня жалеть о потраченном времени. Ты хотела поговорить про Удачу Побора?

— Да.

— Не вижу темы для разговора. Удача у нас в руках.

— Собственно, о том и пойдет речь. — Мошка облизнула губы. — Мистер Тетеревятник, Удачи у вас нет.

Совы уставились на нее. Тетеревятник тоже вперил удивленный взгляд. Потянуло холодом.

— Поясни.

— Парагон Худосочень получил имя не по праву. Он родился в час Крадуницы, за две минуты до часа Лилифлая, но у повитухи спешили часы, а когда она узнала, бумаги были уже оформлены и малыша отправили в дневной город. Ей было так стыдно, что она никому не призналась. — Мошка чуть подправила историю, чтобы не подставлять повитуху.

Мысли Тетеревятника юркнули внутрь черепа, как улитка в раковину, так что лицо стало совершенно безжизненным.

— Доказательства есть? — спросил он.

— Повитуха в наших руках. — У Мошки тряслись поджилки. Все, что было до этого, — детский лепет по сравнению с попыткой шантажировать верховного Ключника тем, что она способна обратить в ничто его главный козырь в борьбе за власть в Поборе. — Она готова дать показания. Мы уже вывезли ее из Побора.