Творения, том 8, книга 1. Толкование на Евангелие от Иоанна. - Иоанн Златоуст

БЕСЕДА 43

«Когда же настал вечер, то ученики Его сошли к морю и, войдя в лодку, отправились на ту сторону моря, в Капернаум. Становилось темно, а Иисус не приходил к ним. Дул сильный ветер, и море волновалось» (Ин. 6:16–18).

1. Иисус Христос утишает бурю. — Некоторые чудеса Он совершает при одних только учениках. — 2. Непостоянство и легкомыслие народа. — Чудо перехода через Чермное море и отличие его от чуда хождения Иисуса Христа по морю. — От Бога нужно просить только духовных благ. — Почему злодеи и грешники часто бывают богатыми? — Должно любить истинное богатство.

1. Христос, не только находясь телом с учениками Своими, но и будучи далеко от них, устрояет полезное для них. Как всемогущий и премудрый, он и противные случаи направляет к одной цели. Вот смотри, что Он делает и в настоящем случае: Он оставляет учеников и восходит на гору. Они, оставленные Учителем, так как уже было позднее время, сошли к морю и до вечера оставались в ожидании Его возвращения. А когда наступил вечер, они уже не могли удержаться, чтобы не пойти и не поискать Его: так сильна была любовь их к Нему. Они не говорят: теперь вечер, и ночь наступает, куда же теперь мы пойдем? Место опасное и время небезопасное. Но, пламенея любовью к Нему, они сходят на корабль. Евангелист не без цели, конечно, означает и время, а для того, чтобы тем показать пламенную их любовь. Для чего же Христос оставляет их и удаляется, а еще более — для чего является один, идя по морю? В первом случае Он научал их, каково им быть без Него, и хотел усилить в них любовь к Нему; а в другом — Он показывал им опять Свое могущество. Как не с народом только они слушали учение, так не с народом только видели и чудеса. Тем, которые должны были получить власть над вселенной, надлежало иметь нечто более, чем другим. А какие чудеса, спросишь, они видели одни? Преображение на горе, настоящее чудо на море, многие и великие чудеса по воскресении, а по этим я заключаю и о других. Шли же они в Капернаум, не зная наверное, но только надеясь встретить Его там, или даже во время плавания. На это сделал намек и Иоанн, сказав, что «становилось темно, а Иисус не приходил к ним. Дул сильный ветер, и море волновалось». Чего же они смущаются? Многие и различные обстоятельства приводили их в смущение: и время, потому что была тьма, и буря, потому что море воздымалось, и место, потому что они были не близко от земли, но отплыли «около двадцати пяти стадий» (ст. 19), и наконец, необычайность явления, потому что они видят Его ходящим по морю. При этом–то сильном их смущении, Он говорит им: «это Я; не бойтесь» (ст. 20). Для чего же Он явился? Чтобы показать, что Он есть тот, кто укротит бурю. На это указал Евангелист, сказав: «они хотели принять Его в лодку; и тотчас лодка пристала к берегу» (ст. 21). Значит (Христос) сделал их плавание не только безопасным, но и благопоспешным. Народу Он не показал Себя ходящим по морю, потому что это чудо было выше его немощи. Да и ученики недолго видели Его в этом положении, а едва лишь Он явился им, как и удалился. Мне кажется, это чудо другое, а не то, которое рассказывается у Матфея (гл. 14), и что оно действительно другое, это видно из многого. Христос часто совершал одни и те же чудеса с тем, чтобы не только привести зрителей в великое изумление, но и приготовить их принимать эти чудеса с многою верою. «Это Я; не бойтесь». Сказав эти слова, Он изгнал страх из их душ; а в другом месте Он поступает не так. Потому–то и Петр говорил: «Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе» (Мф. 14:28). Отчего же они тогда приняли эти слова не вдруг, а теперь поверили? Оттого, что тогда буря продолжала еще качать корабль, а теперь вместе с словами Христа наступала тишина; или, если не по этой причине, то по той, о которой я сказал прежде, т. е., что Христос, часто совершая одни и те же чудеса, чрез чудеса предыдущие делал более удобоприемлемыми чудеса последующие. Для чего же Он не взошел на корабль? Чтобы сделать чудо более поразительным, а вместе с тем яснее открыть им Свое божество, и показать, что и тогда, когда Он благодарил, делал это не потому, чтобы нуждался в помощи, а из снисхождения к ним. Итак, Он попустил быть буре, чтобы они всегда искали Его, потом вдруг прекратил ее, чтобы показать Свою силу, и не взошел на корабль, чтобы сделать чудо поразительнее. «На другой день народ, стоявший по ту сторону моря, видел, что там, кроме одной лодки, в которую вошли ученики Его, иной не было, и что Иисус не входил в лодку», вошел и сам в другие корабли, пришедшие от Тивериады (ст. 22–24). Для чего же с такою обстоятельностью повествует Иоанн? Почему бы ему не сказать: а на другой день переправился на ту сторону и народ? Этим он хочет показать нам нечто другое. Что же такое? Что Христос и народу, хотя не прямо, но косвенно, дал возможность уразуметь случившееся. Видели, говорит, «что там, кроме одной лодки, иной не было, и что Иисус не входил в лодку», и вошедши в корабли тивериадские, «приплыли в Капернаум, ища Иисуса» (ст. 24). Что другое, в самом деле, можно было подумать, кроме того, что Он перешел море, пешешествуя по нему (потому что нельзя было сказать, что Он переправился на другом каком–либо корабле: «там, кроме одной лодки, — сказано, — в которую вошли ученики Его, иной не было»). Однако же, и после такого чуда, они, пришедши, не спросили Его, как Он переправился, как прибыл, и не позаботились узнать о таком чуде; а что говорят? «Равви! когда Ты сюда пришел» (ст. 25)? Разве кто станет утверждать, что слово: «когда» ими сказано здесь вместо «как».

2. Следует и здесь обратить внимание на непостоянство их мыслей. Те, которые говорили: «это Пророк», которые старались восхитить Его и сделать царем, нашедши Его, не думают ни о чем таком, но забыв, как мне кажется, о чуде, более уже не удивляются ничему прежде бывшему. Они искали Его, но, конечно, потому, что хотели опять насладиться трапезой так же, как прежде. Перешли некогда Чермное море и иудеи, под предводительством Моисея; но большое различие между тем, что было там, и что — здесь. Тот все совершал молясь, и как раб; а этот — со всею властью. Там вода уступила напору ветра, так что можно было перейти посуху; здесь же было большее чудо: море оставалось в своем естественном состоянии и таким образом носило Владыку на своем хребте, подтверждая изречение, которое говорит: «Он ходит по высотам моря» (Иов. 9:8). Между тем благовременно совершил Он чудо над хлебами, намереваясь войти в строптивый и непокорный Капернаум. Он хотел смягчить неверие жителей этого города чудесами, не только бывшими в нем, но и совершенными вне его. Стечение в этот город такого множества народа, выказавшего великое усердие, какого не могло бы смягчить и камня? Но с ними не случилось ничего подобного; нет, — они желали только пищи телесной, а потому Иисус и укоряет их. Зная это, возлюбленные, будем благодарить Бога и за чувственные блага, но еще гораздо более — за духовные. Этого хочет и Он, и ради этих–то благ дарует и те, привлекая и научая ими несовершенных, как людей еще сильно привязанных к миру. Впрочем, если они, получив эти блага, на них и останавливаются, то подвергаются осуждению и наказанию. Вот и расслабленному Христос хотел дать прежде благо духовное, но присутствующие этого не вынесли. На Его слова: «прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2) они сказали: «Он богохульствует».

Да не будет же с нами, убеждаю вас, ничего подобного; но блага духовные да будут предметом наших особенных забот. Почему? Потому, что когда есть блага духовные, не бывает никакого вреда от неимения благ телесных. А если нет их, то какая нам останется надежда, какое утешение? Потому о них всегда нужно молить Бога и их просить. О них молиться научил нас и Христос. И если мы вникнем в ту молитву, то не найдем в ней ничего плотского, но все духовное. Даже и то немногое чувственное, о чем мы просим в ней, становится от образа прошения духовным. Уже и одно наставление не просить ничего более, как только хлеба «насущного», т. е., ежедневного, было бы знаком ума духовного и любомудренного. Но смотри, что предшествует этому: «да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6:9, 10). Затем, сказав о том чувственном, Он тотчас уклонился и опять пришел к учению духовному, говоря: «прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф. 6:12). Ничего (не сказал) о начальстве, ничего о богатстве, ничего о славе, ничего о власти, но включил в молитву все, что клонится к пользе души, — ничего земного, но все небесное. Итак, если нам заповедано воздерживаться от вещей житейских и настоящих, то как будем мы несчастны и жалки, когда станем просить у Бога того, что Он заповедал нам отвергать, если и имеем, чтобы избавить нас от забот, а чего повелел просить, о том не будем иметь никакого попечения, или даже не будем и желать того? Подлинно это значит пустословить. Потому–то, хотя мы и молимся, но не получаем успеха. Как же, скажешь, богатеют люди злые? Как неправедные, преступные, хищники, лихоимцы? Не Бог дарует им это, — нет. Но как же Бог попускает? Как попускал некогда и богачу, соблюдая его для большего наказания. Вот послушай, что сказано ему: «чадо! ты получил уже доброе твое, а Лазарь — злое; ныне же он утешается, а ты страдаешь» (Лк. 16:25). Итак, чтобы и нам не услышать этого голоса, нам, которые суетно и безрассудно проводим жизнь в роскоши и прилагаем грехи ко грехам, станем заботиться о приобретении истинного богатства и совершенного любомудрия. Чрез это мы получим обетованные блага, которых и да сподобимся все мы, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава ныне и присно, и во веки веков. Аминь.