Пандора (сборник) - Фрэнк Герберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, осознав это, Хали расплакалась.
«Слезы нарушают остроту зрения, — раздался в ее черепе голос Корабля. — Наблюдай».
Она вытерла глаза краешком платья, заметив попутно, что вонючий растворился в толпе. Хали заставила себя последовать за ним к месту казни.
«Я должна видеть».
Воины срывали с Иешуа одежду, обнажая раны, ссадины и синяки по всему телу. Несчастный сносил это терпеливо, не вздрогнув даже тогда, когда люди в один голос ахнули при виде его ран — как будто каждый раскрыл на миг душу пред собственной смертью.
— Он же плотник! — крикнул кто-то слева. — Не привязывайте его!
Юноше в доспехах передали из толпы горсть длинных кривых гвоздей.
— Прибить его! — хором подхватили собравшиеся чей-то клич. — Прибить!
Двое солдат поддерживали Иешуа за плечи. Он оглянулся было и уронил голову на грудь. В него бросали из задних рядов камни… Хали заметила, как кто-то метко плюнул в несчастного… но тот не пытался уклониться.
Все это выглядело так… дико в оранжевом сиянии бесстрастного светила, сочащемся сквозь высокие редкие облачка.
Хали смахнула с ресниц слезы. Корабль приказал ей смотреть! Хорошо же… От нее до левого плеча Иешуа оставалось не больше шести метров. Отсюда она хорошо видела его тугие жилы, натянутые годами труда, но сейчас силы несчастного были на исходе. Опыт медтехника подсказывал Хали, как она могла бы облегчить его страдания, спасти жизнь, но почему-то ей казалось, что Иешуа отказался бы от ее помощи, что все происходящее его нимало не удивляет — скорей он попросил бы закончить все побыстрее. Возможно, то была реакция загнанного обессилевшего зверя, который уже не может сопротивляться или бежать.
Иешуа поднял голову, и взгляды их встретились. Хали уловила слабое свечение вокруг него — подобное тому ореолу, что окружал оставленное ею тело, прежде чем Корабль спроецировал ее сюда…
«Неужели он тоже проекция с Корабля?»
Солдаты заспорили о чем-то. Тот, что взял из толпы гвозди, помахал ими перед носом другого.
А Иешуа неотрывно смотрел на Хали, и она не могла отвести от него глаз. Он признал ее — это читалось во взгляде обреченного, в движении бровей — …и немного удивился.
«Иешуа знает, откуда ты», — вмешался Корабль.
«Он — Твоя проекция?»
«Эта плоть живет здесь как свойственно плоти, — ответил Корабль. — Но в ней есть нечто свыше плоти».
«Нечто свыше… Поэтому Ты и привел меня сюда».
«Так что же это, Экель? Что?» — В голосе Корабля отчетливо звучало нетерпение.
«У него есть где-то другое тело?»
«Нет, Экель. Нет!»
Она вздрогнула, подавленная разочарованием Корабля, и попыталась мыслить яснее, забыв о страхе.
«Нечто большее… большее… — И тут она поняла, что значит этот ореол. — Время не властно над ним!»
«Почти так, Экель». — Корабль был доволен. Это несколько успокоило Хали, но вопрос оставался открытым.
«В нем есть нечто неподвластное времени, — поправилась она. — Смерть не возьмет его!»
«Ты Меня радуешь, Экель».
Ее охватила радость — и тут же схлынула, когда Корабль властно потребовал:
«Смотри!»
Стражники пришли к согласию. Двое повалили Иешуа наземь, распластав поверх бруса. Третий взял гвозди и булыжником начал прибивать руки несчастного к деревяшке.
— Если ты и правда сын Божий, — гаркнул кто-то из толпы, — посмотрим, как ты выкрутишься!
Вокруг Хали взвихрился глумливый смех. Она прижала к груди стиснутые кулаки, с трудом сдерживая желание броситься помощь. Какое варварство! Ее трясло от собственной беспомощности.
«Все мы — дети Корабля!» Вот что хотела она крикнуть этим глупцам. Урок первых занятий по богоТворению, увещевания капеллана.
Двое солдат взвалили бревно на плечи — прибитый к нему человек повис на запястьях. Иешуа всхлипнул. Еще четверо подняли поперечину на древках копий и вогнали в паз, вырубленный в торчавшем между двумя крестами столбе. Один солдат забрался на небрежно сколоченную лесенку и для надежности привязал поперечину к столбу. Двое других подхватили болтающиеся ступни Иешуа — один их держал крест-накрест, а другой приколачивал к тому же столбу теми же гвоздями. Кровь стекала по дереву.
Хали, захлебываясь, хватала ртом воздух — только бы не упасть в обморок.
Когда солдат, проверяя крепость веревок, тряхнул поперечину, карие глаза Иешуа заволокло мукой, и несчастный, потеряв сознание, обвис на столбе.
«Зачем они мучают его? Чего хотят?»
Хали рванулась вперед сквозь примолкшую вдруг толпу, распихивая стоящих с силой, которой не ожидала от старческого тела. Она должна была видеть яснее. Должна была видеть. Корабль приказал ей смотреть. Двигаться в толпе было трудно, несмотря на невесть откуда взявшиеся силы. И вдруг Хали ощутила, что люди, затаив дыхание, ждут чего-то.
«Почему они молчат?»
Ответ словно вспыхнул у нее перед глазами. «Они ждут, что Иешуа прекратит все это своей властью. Они ждут чуда! Они все еще ждут от него чуда. Ждут, что Корабль… Бог снизойдет с небес и остановит этот кровавый фарс. Они творят все это и надеются, что Бог их остановит».
Хали отпихнула еще двоих попавшихся на пути и сообразила, что добралась до края толпы. Впереди были только три креста и три тела на них…
«Я еще могу его спасти», — мелькнуло у нее в мозгу.
Я исполняю музыку, под которую вам предписано танцевать. Вам остается свобода импровизации. Вы называете ее свободой воли.
Завет Оукса.— Призываю собрание к порядку!
Оуксу пришлось воспользоваться жезлом-мегафоном, чтобы перекрыть гул голосов и шарканье подошв, наполнявшие центральный актовый зал Колонии — круглое помещение под бетонным куполом. Платформа, на которой стоял Оукс, отсекала от зала узкий сегмент в южной части. Когда собрания не проводились, в помещении собирали агротехнические установки и частично — газовые мешки для цеппелинов, так что о проведении митингов приходилось предупреждать за десять часов до начала, чтобы рабочие успели убрать станки.
Напряжение, вызванное переездом с борта на нижсторону, никак не хотело отпускать Оукса. Суточные ритмы сбились с переходом на планетарное время, а собрание пришлось проводить спешно. В Колонии приближался час обеда. Слушателей это будет нервировать.
Час был неурочный, и уже пошли разговоры, что вместо работы начинается пустая болтовня, но Мердок пресек их в зародыше, объявив, что Оукс спустился на нижсторону навсегда. Последствия были очевидны. Скоро Колонию постараются сделать по возможности безопасной, и руководить этим процессом станет сам кэп.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
