Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов

Принцип их работы никто уже не знал – он слишком давно затерялся во времени. Двигатели имели самую примитивную систему запуска и остановки, занимали крохотное пространство – величиной с кулак Свима, а вес их соперничал с весом пустого заплечного мешка.

Свим загорелся мыслью заиметь двигатели веков. Для маневрирования в полёте их ставили по два на гондолу. Снять их оказалось делом непростым, и на демонтаж ушла большая часть ночи.       Когда же, наконец, гондолу обложили хворостом и подожгли, она гореть не захотела. Огонь облизывал её бока, обугливал углы, пластик шипел, покрывался мелкой белёсой пылью и не горел.

– Мутные звезды и дурной збун! – в отчаянии выразил Свим своё отношение к негорючей части шара. – Придётся подыскивать какую-нибудь яму и столкнуть её туда. В яме легче сделать маскировку. – И распорядился: – Будем искать яму!

Ориентируясь на свет костра, команда разбрелась по округе.       Проходя мимо Клоуды, прикорнувшей на мешках, Свим прикрыл ее своей курткой, и запоздало подумал об экипировке женщины. Обувь на ней – высокие шнурованные ботинки – добротная, тескомовская и прочная, с не снашивающейся подошвой, чего нельзя сказать о тонких невечных рейтузах и короткой юбке, едва защищавшие её ноги от холода и всего того, что скоро встретится по дороге: ветки, колючки, высокая резучая трава.

Первым приличную яму отыскал Камрат всего в нескольких шагах от костра.

– Туда можно сбросить две такие гондолы, – заявил он Свиму и повёл его к яме.

Их нагнал К”ньец. Он тоже нашел углубление.

После осмотра первой ямы, пошли смотреть вторую. Вторая, найденная хопсом, оказалась меньше, но глубже первой.

– Надо тащить её сюда, – почесал подбородок Свим. – Далековато, конечно, зато забросать ветками будет проще.

Потратив время и силы, достаточные, чтобы основательно вспотеть, но продвинуть гондолу всего на пару берметов, они всё-таки обратили внимание на выемку в земле, которую отыскал Камрат. Она была почти рядом.

Потоптавшись и посовещавшись, выбрали яму, что ближе.

Луна к тому времени зашла, и работать пришлось в полной темноте. Костёр освещал вокруг себя такую малость пространства, что о нём вскоре позабыли, и он превратился в покрывающуюся пеплом кучку углей.

Медленно, бермет за берметом, они подвигали тяжёлую гондолу, высказывая в адрес сооружения нелестные эпитеты. И лишь когда вокруг уже стало сереть от проблесков света нарождающегося дня, она, наконец, перевернулась вверх дном и с глухим ударом упала в яму. Останки оболочки сбросили туда же.

Особого восторга по окончании работы они не испытали, усталость, накопленная напряжением и бессонницей последних дней брала своё.

Прикрыть ветками захоронение не составляло предыдущего труда, однако и это потребовало немало времени. После чего, сделав краткий перерыв на отдых, Свим заявил:

– Дело сделано, друзья. Надеюсь, мы на время оторвались от тескомовцев… Я тоже надеюсь, К”ньюша, что они нас вообще потеряли. Но здесь нам оставаться нельзя, надо поискать хоть какое-то укрытие. Так что ты, Камрат, посиди ещё. Тебе, К”ньюша, пора будить Ф”ента, а я разбужу Кло.

– Оставить эту собаку здесь надо, – неприязненно пробурчал К”ньец. – Мы летели, а он случайно потерялся. И всё тут… Мы уйдём, а он к обеду сам проснётся. – Сам посуди, что ему с нами делать, и зачем он нам нужен?

Свим осуждающе покачал головой.

– К”ньюша, тебе не надоело говорить мне одно и то же, а потом выслушивать в сотый раз мой отказ? Буди!

Ф”ент открыл глаза, поморгал, потом пружинисто встал на ноги и ошалело огляделся.

– Вы живы?! – первое, что спросил он.

Скажи он что-нибудь другое, и его слова остались бы забытыми сразу. Но то, что он озаботился обо всех, укрепило Свима в мысли о правильности их поступка – в решении взять выродка, которого не любили все и в отдельности, с собой, а не бросить его на произвол судьбы и милость тескомовцев.

– Мы-то живы, – отозвался хопс. – А как вот ты?

– А что я, – Ф”ент подозрительно посмотрел на хопса и замер. Ему надо было повернуть голову назад, но он не смел. – Мой хвост?.. Мой хвост! – пролаял он горестно. – Ав-ва! Я так и знал!

Всё-таки он набрался решимости и обернулся. Вместо хвоста торчал обрубок не длиннее двух его ушей, приложенных друг к другу, да и то плотно. Он попробовал подвигать им, и сделал это так смешно, что вызвал смех, наблюдавших за ним людей, и фырканье К”ньеца. Лишь калуба не обращала внимания на потуги стехара освоить остатки хвоста. Она поднялась в воздух, опробуя крыло, и сейчас делала круги над головой путешественников.

– Что ж, – после небольшого замешательства философски заметил Ф”ент, – он никогда меня особенно и не украшал, так же как и твой хвост, кошка, не украшает тебя.

К”ньец сердито фыркнул, а, довольный высказанным, стехар попросил поесть. У него не возникло ни одного вопроса о месте пребывания и его, казалось, даже не удивило появление в команде Клоуды в форме тескомовцев. Он занимался только собой, а, закончив есть, понюхал воздух и с отвращением сказал:

– Вы здесь так провоняли всё, что дышать нечем.

О Сестерции он тоже не вспомнил.

– У него в хвосте все мозги были, – пробормотал хопс так, чтобы его могли услышать только люди.

Но Ф”ент слышал хорошо.

– Это у тебя они там остались, – бросил он реплику, но тут же отошёл подальше от хопса – вдруг тот нападёт на него, а хвост ещё болит.

Глава 27

Заповедник Выродков занимал значительную часть территории бандеки Сампатании – свыше ста двадцати тысяч квадратных свиджей. Он не имел каких-либо чётких или естественных границ, захватывал частично отроги Суременных гор и практически всю равнину в междуречье Буртасы и Сурны, а на юге и востоке простирался почти до реки Ренцы.

История возникновения и наименования Заповедника Выродков терялась в прошлом как в бездне, из которой современникам описываемых событий достать и рассмотреть внимательнее что-либо достоверное или хотя бы с некоторой долей действительности никак не удавалось – информация о том исчезла вместе с её очевидцами и создателями, потом – носителями; она не возобновлялась вначале из-за избыточности, а после – из-за ненадобности, поскольку никому ничего не могла рассказать так убедительно, чтобы разумные могли в это поверить.

Зато легенд и слухов о Заповеднике, также возникших в незапамятно потерянные времена, ходило множество. Большинство из них, хотели этого их авторы или нет, имели явно выраженную направленность: как можно больше запугать любого, пожелавшего самостоятельно углубиться в нехоженые, якобы, просторы лесов, перелесков и Земель Заповедника, населённых монстрами и существами, не имеющими ни имён, ни описаний, ни родословных.

В то же самое время, через Заповедник проходили хорошие, охраняемые Тескомом, дороги из столицы Бандеки Габуна на Фост и Бусто, а последние имели между собой такую же вполне освоенную дорогу, проложенную с заходом в Крепость. Известно было, что от Крепости можно напрямик пройти