Несчастные девочки попадают в Рай - Кэрри Прай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне было шестнадцать, и я бесстрашно сбежала с приюта, при этом прихватив с собой мелкого храпуна.
Боялась ли я? Нет. С недавнего времени, мой список поводов для боязни значительно уменьшился. Пашка — единственный мой страх. И даже оградив его от Рыбина, я не перестаю переживать за него. И никогда не перестану. Он, как тот жалкий мизинчик на моей ноге — маленький и требующий особого внимания.
Что же происходит с этим чертовым миром?
И все-таки, этот мир не без добрых людей. Я была благодарна мужчине, который поверил мне на слово и оплатил два билета до Каменки, выкупив целое купе. Конечно же, он сомневался, когда услышал историю о потерянных деньгах и о смертельно-больной маме, которая послала своих детей в город за дорогими лекарствами, а теперь обыскалась нас и попросту сгорает от волнения. Неистовая чушь. Но, обаяние Паши сделало свои дело, и с каждой секундой мы становимся все ближе к нашему дому.
Раньше, лет так пять назад, я и подумать не могла, что решусь на подобное. Напомню, я боялась знойного солнца, как огня, и шарахалась от ромашек. Я изменилась. Мы все изменились. В тот момент, когда встретились. Мы неосознанно создали собой токсичную смесь и подвзорвали все вокруг, рассыпавшись на множество осколков. И тот приятель, который склеил нас обратно — явно не старался. Халтура.
Я смотрела в черное окно поезда и вслушивалась в разговор двух проводниц, которые бурно обсуждали достоинство одного из машинистов. За стенкой был слышен плачь младенца, и даже «поющие» рельса не смогли воссоздать для него подходящую колыбельную. Также я слышала голос в своей голове, который убеждал меня в правильности моих действий. Он поддерживал меня. Успокаивал. Жалел. И, обещал просвет в этом темном царстве.
Сутки в трясущимся поезде сильно сказались на Пашке. Он спал без задних ног, на верхней шконке, и тихо похрапывал. Я завидовала ему. Я завидовала себе. Я завидовала нам — мы возвращались домой
Глава#32
Каменка. Она осталась прежней.
Как же это трогательно вернуться в родное место, где каждый уголок напоминает тебе о детстве. Каждый камушек на обочине несет свою историю. Макушки деревьев встречают тебя ленивыми поклонами, а ты готова разреветься при виде знакомой ямки. Ты не шагаешь по дороге, ты летишь на маленьких крылышках, мечтаешь увидеть родимый дом, душа наполняется теплом, а сердце забывает о тревоге.
Первым делом мы посетили могилу родителей. Погода не помиловала маленький участок и навела природный бардак, поэтому, мне пришлось изрядно потрудится, убирая гнилую листву и сухие ветки, в то время как Пашка перерывал кусты, раздалбливал окаменевшую землю, в надежде найти свой старый тайничок.
— Фигасе, я его спрятал! Где же он? Где мои коровьи зубы?
Я управилась за час. Это помогло согреться. Первый снег уже успел растаять, но воздух все-равно был морозным.
— Ну вот и все, родные. Проведали мы вас, а теперь пора идти. Вы тут не скучайте без нас, если что. Мы придем завтра. И после завтра. И после-после завтра. Мы будем приходить каждый день, пока будет такая возможность. Вы уж там помолитесь за нас. Направьте, куда надо. А то мы совсем заблудились…
Самое свежее фото отразилось печалью.
— Не смотри так, дедушка. Ты сам говорил, что нужно быть сильной. Вот я и стараюсь. Стараюсь, но все никак не получается… Ты только не переживай за нас. Мы справимся. У нас не остается другого выбора. Обними за нас бабушку — мы скучаем по ней. Передай папе, что Пашка совсем большой стал и очень похож на него. Такой же взрослый балбес… И ты, мамочка, не расстраивайся. Я пригляжу за братцем. Не забывай кормить Каштанку…
* * *
Подходя к своему дому, я вдруг осознала, что родительский дом и есть тот Рай на земле. Именно в нем стрелки часов замирают и все плохое остается за кирпичными стенами. Только вот жаль, что сейчас я не могу войти туда. Все двери и окна были заколочены. На самом деле, я знала, что так будет. Это не было очередным разочарованием.
Я приехала сюда по другой причине. Здесь жил человек, на которого я не переставала надеяться. Все эти долгие дни, я думала лишь о нашей встрече. Мечтала уткнуться в его сильное плечо и пролит целое море слез, жалуясь на то, как не сладко нам пришлось. Мечтала увидеть его. Я хотела получить поддержку, и он мог мне ее дать. По крайней мере, я очень на это надеялась.
Стоя у ворот дома Соколовых, я чувствовала, как подкашиваются мои коленки. Совсем, как раньше. Подойдя к знакомой двери, я согрелась теплыми воспоминаниями и мне потребовалось не мало усилий, чтобы постучать в нее.
Тук. Тук. Тук.
И все внутренности сжались.
Тук. Тук. Тук.
И Пашкины пальцы захрустели в моей руке.
Тук. Тук.
Жалкие секунды, и дверь распахнулась.
Знакомое лицо, знакомые глаза, рот, губы, но я не знала человека, отворившего дверь. Я лишь изучала его глазами и не могла раскрыть рта — кто он такой? Почему мне кажется, что мы знакомы?
— Вы что-то хотели? — спросил мужчина, озираясь по сторонам. Наш визит ему не понравился. Он заметно напрягся.
Мне хватило мгновения, чтобы выйти из транса.
— Да, — на вздохе ответила я. — Простите, мы раньше жили по соседству. Я — Злата, а это мой младший брат — Паша. Я не хотела беспокоить вас, но здесь живет один мой старый знакомый. Мне бы очень хотелось увидеться с ним. Саша. Его зовут Саша Соколов. Я могу поговорить с ним?
Мужчина внимательно оглядел нас с головы до ног. Недоверие горело в его глазах. Мне даже показалось, что он заочно сделал о нас самые нехорошие выводы. Это было странно. Очень странно.
— Злата, говоришь? — сухо переспросил он и нахмурил брови. Ох, это суровое выражение лица — он явно кого-то мне напоминал. — Так вот послушай, Злата. Семья Соколовых съехала отсюда еще в прошлом месяце. Адреса, контакты, телефон и любой другой информации они не оставили. Мне очень жаль, но я ничем не могу тебе помочь.
Я получила ведро льда за шиворот.
— Переехали? — растерянно повторила я.
— Да. Так что, больше незачем сюда приходить.
— Простите, — прошептала я и, развернувшись на слабых ногах, пошагала прочь от порога, где надеялась получить помощь.
Выйдя за ворота, я снова вернулась в эту серую
