Хроники железных драконов (сборник) - Майкл Суэнвик

«Я камень в праще, – думала Джейн. – Я стрела в полете».

Это была ее собственная мысль, но на вкус как драконья. Кабина нагревалась, пот щекотал подменышу лицо и тек из подмышек, тело сделалось скользким и чесалось. Наплевать. Для этого она родилась, выросла, училась, на долгие скучные годы изгнанная с небес, которых теперь надо достичь.

И вот всему конец.

Спиральный замок все рос и рос, заполняя собой вселенную, океан под ними сделался странно спокойным, что-то стало происходить с драконом.

Началось с ослабления чувствительности в кончиках крыльев, и процесс этот распространялся стремительно. Колонки буквенно-цифровых показателей упали до нуля. Конечности дракона окоченели. Пропала всякая чувствительность на коже. Огромные массы данных о состоянии пропали. Квантовый океан внизу заслонили обрывки белого тумана. Они летели сквозь тепловатую, разъедающую молочную белизну. На внешней оболочке дракона росли пятна ржавчины. В шкуре появились прорехи.

Атмосфера пожирала Меланхтона снаружи.

– Что происходит?! – кричала Джейн. – Что происходит?!

Контрольная панель не отзывалась.

– Пытки и содомия! – взвыл дракон. – Проклятие, смерть и красная мука, говорю я. Имел я эльфов, имел я тегов, имел я гномов, кобольдов, нимблей и гримов. Имел их всех во всех позах и смыслах. Я направляю на них око смерти. Я призываю на них слово гнева. Я проклинаю их криком вины. Будь прокляты они и их повелители, и боги, и хозяева, и матриархи!

– Что мне делать?! Скажи мне, что делать!

От драконьего тела отрывались громадные куски. Джейн оглушал жуткий скрежет раздираемого металла. Двигатель взорвался и отвалился. Ее швыряло из стороны в сторону. Большая часть дракона была разрушена, оставшееся таяло, а он все исходил яростью на Богиню, жизнь, на сам факт бытия.

– Скажи мне!

Голос Меланхтона поднялся в бессловесном вое, и боевая машина рассыпалась в ничто.

– Прости, – тихо сказала Джейн. – Мне жаль, что все кончилось таким образом.

У дракона не осталось слов. Его лингвосистемы погибли. Но связь между ним и Джейн была достаточно сильна, и она по-прежнему различала чувства, выливающиеся в смертный вопль: удовлетворение оттого, что она тоже умрет, и сожаление, что это произойдет так быстро.

Остался лишь крик, внезапно сделавшийся тише, затем вдруг перешедший в скулеж, – и тишина.

Его больше не было.

Бесконечное мгновение Джейн продолжала двигаться сама по себе. Инерция с неослабевающей скоростью несла ее вперед сквозь тепловатую белизну. Их цель нескончаемо увеличивалась, ничуть при этом не приближаясь; она могла лететь вечно и никогда не достигнуть ее. Подменышу как раз хватило времени сообразить, что у них изначально не было ни единого шанса, что Спиральный замок по природе своей защищен от самых героических усилий и драконов, и женщин.

Затем она умерла.

Глава 23

Сильвия в запятнанном лабораторном халате склонилась над электронным микроскопом.

– Мама? – удивленно произнесла Джейн.

– Тсс. – Не поднимая головы, Сильвия сунула в угол рта сигарету. – Не подашь огоньку, милая?

Джейн повиновалась.

– Заразы мелкие! – Ее мать глубоко затянулась и выдохнула дым через нос. – Они действительно попытались, но как же трудно заставить этих тупых тварей понять, чего я от них хочу.

Лаборатория казалась до отвращения обыденной: шлакоблочные стены выкрашены в невыразительный бежевый цвет, рабочие столы покрыты эбонитом, окна отсутствуют. Непостижимо. Последнее, что Джейн помнила, это разваливающийся на части в белесом тумане над квантовым океаном Меланхтон. А теперь вот. Голова у нее гудела. Она пребывала в том же странном ошалении, в какое всегда впадала где-то через час после приема кислоты, как раз перед наступлением прихода.

– Где я? – выдохнула она.

– В Спиральном замке, – ответствовал мужской голос.

Она резко обернулась.

На вновь пришедшем красовался костюм в очень тонкую полоску со старомодно узкими лацканами. На голове сидел щегольский черный котелок с загнутыми двумя короткими рожками полями. Хотя лицо у него высохло и сморщилось, в глубине глаз мерцало веселое удивление. Губы его сложились в улыбку.

– Мисс Джейн, – произнес Балдуин, – приятно увидеть вас снова.

Джейн уставилась на него, разинув рот.

– С вашего позволения. – Он взял ее под руку. – Для меня большая честь стать вашим чичероне.

– Моим кем?

– Провожатым. – Коснувшись шляпы перед Сильвией, он повел Джейн к двери. – В конце концов, Спиральный замок такой большой, и в некоторые его части вам вряд ли хотелось бы забрести даже по ошибке.

Поступь его была широка и энергична. Джейн поспешила, чтобы не отстать.

– В юности у меня был «Транс Эм»[9]. – Голос Балдуина звучал доверительно и тепло, но не отличался особой силой.

Джейн приходилось наклоняться, чтобы расслышать слова. Пустая тишина после хлопка двери с проволочной сеткой отдавалась эхом у нее в ушах, хотя она не помнила, чтобы сетчатая дверь хлопала.

– Очень серьезная, мощная машина, и я вложил в нее немало труда. Я тогда работал сварщиком на верфи ВМФ, и, когда намечался простой на несколько недель, я брал с собой приятеля, чтобы крутить баранку по очереди, и мы катили через все Штаты до самого Форт-Лодердейла, прихватив с собой термос черного кофе и полные карманы амфетаминов, чтобы не заезжать в мотели. Мы врубали радио на полную и слушали, да, «Квин», «Ти Рекс», может, немного раннего Спрингстина. Все, что крутили местные диджеи. С ревом неслись вперед, под ливнем поющих электронов, низвергающихся на нас из ионосферы, словно механизмы ночи обрели голос. Когда едешь достаточно долго, перестаешь обращать внимание на трассу и до некоторой степени впадаешь в состояние дзен. Делаешься очень спокойным. Двигаются только руки и рулевое колесо. И мир проплывает под тобой.

Джейн нахмурилась, изо всех сил стараясь уследить за нитью повествования, тянущейся сквозь дебри незнакомой терминологии. Она посмотрела вверх и обнаружила, что они идут по тропе через густой лес. Листья на деревьях отсутствовали, и ветви заканчивались не побегами, а частями человеческих тел. Ближайшие были сплошь из кистей рук, неподвижных в стоячем воздухе. Под ногтями собиралась прозрачная жидкость, образовывала капли на подушечках пальцев и с печальным шлепком падала на глинистую почву.

– Однажды, проезжая через Каролину где-то между двумя и тремя ночи, Джерри-Ди и я обогнали белый «лотос», в котором сидели две блондинки. Мы бибикнули и помахали им. Они показали нам фак и втопили. Я, разумеется, сделал то же самое, но, даже несмотря на двухскоростной ведущий мост, мы им в подметки не годились. У нас был мощный автомобиль, но у них была секс-машина. Они заставили нас глотать пыль.

Земля по обе стороны тропы пошла вверх. Джейн подняла голову к далеким склонившимся над тропой деревьям и не увидела горизонта. Она переводила взгляд все выше и выше, пока наконец не узрела деревья, делающие петлю высоко над головой и спускающиеся обратно вниз по другой стороне. Они шли по огромной трубе или туннелю, который головокружительно извивался, словно артерия, выбегающая из темного сердца невообразимо большого тела. Гротескные полулюди-полудеревья сомкнулись вокруг них.

– Через десять-пятнадцать миль мы увидели «лотос» на парковке у Роя Роджерса. Мы завернули туда за гамбургерами навынос. Девушки были там. Мы заговорили с ними. Когда мы уезжали, Джерри-Ди пересел к хозяйке «лотоса». Ее подруга поехала со мной.

– Это не про наш мир, так ведь? – только и смогла выдавить Джейн. Когда Балдуин говорил, ее неумолимо уносило потоком слов и она без усилий понимала его. С другой стороны, сосредоточиться удавалось с трудом. – Я имею в виду, не верхний мир. Это, наверное, происходило в нижнем мире.

– Ай, уж не думаешь ли ты, что между ними имеется принципиальная разница? Как бы то ни было, вот он я и трущаяся об меня блондинка в шортиках. Педаль в пол, ее язычок у меня в ухе, а рука в штанах. Я задрал ей топик на бретельках и мял груди. Воздух мерцал скрытым откровением. По радио Литл Ричард пел «Тутти-фрутти», и почему-то казалось очень важным, что слышимое мной закодировано электромагнитным способом, передано в виде модулированного излучения, восстановлено с помощью радио в звук и только где-то в темных уголках моего мозга интерпретировано как музыка. Тогда я почувствовал, что мир есть иллюзия, и притом весьма убогая, изображение, спроецированное на тончайшую из пленок. Стоит надавить на нее под определенным углом – и я смогу выйти из мира вообще. Я расстегнул ее шортики. Она немного поерзала, помогая мне. Я сунул ладонь ей в трусики. Я размышлял о том, что все в мире суть информация, когда обнаружил, что сжимаю стоячий член. Я резко повернул голову. Блондинка яростно улыбалась мне в лицо. Моя рука непроизвольно сжала ее член. Ее пальцы стиснули мой. Это могла быть одна и та же рука. Мы могли быть единым сдвоенным существом. Машина мчалась под сотню миль. Я даже не смотрел, куда мы едем. Мне было все равно. В этот момент я и достиг просветления.