Территория нелюбви - Алиса Перова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зато объявился новый гость — великолепный Одиссей, который сразу набросился на меня с исследовательским азартом:
«А можно взглянуть на Ваше… эм… Ваш спортивный инвентарь?.. А какова длина рукояти? А вес? А шнурок лучше, чем цепь? А почему длина нестандартная? А можно в руках подержать? А почему нельзя? Тут вот ведь какое дело… Судя по силе и характеру нанесённых травм, вот эти… э-э… ударные палочки будет непросто отнести к спортивному инвентарю… А раньше, Айя, Вам уже случалось причинять ими подобные травмы?..»
А мне что, в сложившейся ситуации необходим адвокат? А-а, ну если для перестраховки, то моими… хм… ударными палочками можно и по барабану стучать. И да — нестандартные размеры и сплав необычный — всё специально под меня. И чем это они не спортивные? Штанга и гиря, ежели что, тоже ведь спортивный инвентарь, а попробуй их с размаху к голове приложить — потом характер повреждений задолбаешься с пола соскребать. А в руках подержать мои палочки… нет — никак нельзя! А потому что не любят они чужие руки! Причиняла ли я ими ранее физический вред? А знаете, вот чего не помню — того и не было!»
— Одиссей! Так, а ну хватит мне ребёнка тиранить! — по-хозяйски скомандовала Люся и, к огромному облегчению всех присутствующих, водрузила в центр стола широкое блюдо с ароматной многослойной лазаньей.
Ужин получился напряжённым. С таким же успехом Люся могла нас и сеном накормить. Оба моих папы ушли глубоко в собственные мысли, адвокат вытаращился в свой мобильник, что-то интенсивно перелистывая и не забывая жевать. Алекс с Вадькой сидят, будто колы проглотили. А между ними, сверкая и потрескивая, носятся опасные жгучие молнии.
Стешка вообще ни кусочка не съела — у неё трагедия в полный рост. Завтра она оставит этот город, который полюбила всем сердцем. Уедет от сестёр, мамы, друзей, от любимого и непокорного кота Бегемота. Сейчас она держится из последних сил, чтобы не заплакать, а я совершенно не представляю, чем могу ей помочь. И если ещё вчера Стеф надеялась, что ей удастся уболтать папу оставить её в Воронцовске, то моё похищение одним махом обрушило все надежды. Папа даже слушать не стал.
И лишь одно мне до сих пор непонятно — что папа Валик делает в этом доме?! Но не спрашивать же его об этом.
Спрашивать и не пришлось — он сам вытянул меня на разговор. Взял меня за руку… Он не делал так никогда в жизни!.. И повёл меня в тихий двор — в душный августовский вечер. На улице уже стемнело и это хорошо — так мне почему-то легче смотреть на папу.
— Айя, я не знаю, дочка, сможешь ли ты простить меня хоть когда-нибудь… Да я и не заслужил, — он грустно усмехнулся и сильнее сжал мою ладонь. — Я был очень плохим отцом… Для всех своих детей… но для тебя — особенно плохим. И ты не виновата в этом, Айя… Ты обязательно должна знать, что я всегда тобой восхищался… А ещё мне нравилось считать тебя дочкой. Не помню, когда стал так думать… Теперь это и не важно. Важно то, что я горжусь тобой! И, знаешь… я очень рад, что ты есть. И что ты вот такая… особенная… необыкновенная. Ты очень нужна девочкам… И мне… нужна. Прости, что не был с тобой рядом. За всё прости.
Молчу. Нет ни одного подходящего слова… И воздуха очень мало… И больно… Очень больно!
— Можно я обниму тебя… дочка?
Кажется, кивни я сейчас — и потеряю ту зыбкую опору, что удерживает меня здесь, на этом месте, заставляя слышать, видеть, чувствовать… И я не шевелюсь. Даже когда папа делает ко мне шаг и прижимает к груди, я не могу пошевелиться. И только когда его губы касаются моей макушки… раз, другой, третий… что-то лопается внутри, и глазам становится горячо.
* * *На несколько секунд я замираю у входа в гостиную…
— Какой же Вы замечательный придумщик, Павел Ильич! — плещет ядом Алекс. — Айка будет в восторге! Она просто обожает, когда кто-то бесцеремонно врывается в её жизнь и кромсает её планы под себя! Наша малышка ведь такая гуттаперчевая — только свистни, где прогнуться — она мигом подстроится.
— Во-первых, я для неё не кто-то!
— Давно ли?..
— А во-вторых, — рычит мой папа Паша, игнорируя Алькин выпад, — я, прежде всего, учитываю её интересы. И твои, кстати, тоже!
— Оу, ну это прямо сразу стало понятно! А то, что я учусь… а-а, херня какая!
— Поверь, Александра, отряд даже не заметит потери бойца.
— Спасибо, благодетель, что напомнили о моей незаметности, — фыркает Алекс и, обнаружив меня, улыбается во весь рот. — Входи, Айка! Ох, а что мы тут придумали-и!.. Ты не поверишь! Как выяснилось, в этом мутном болоте становится слишком опасно. Срочно снимаемся с якоря и на всех парусах мчим за твоей мечтой! Помнишь, как ты хотела забить на свой обожаемый новый дом, на работу, на папку-найдёныша и рвануть в путешествие?! Выбирай — рай на Мальдивах, карнавал в Рио, чудеса в Дубае!.. А может, Греция? Там как раз всё есть!
— А океан? — с удивлением слышу свой голос.
— Что — океан?
— Океан в Греции есть?
— Айка — ты чудо! — ржёт Вадик. — Самое время…
— Клюв захлопни, — грубо прерывает его Алекс. — Путешественник-испытатель!
— А ты хочешь к океану? — с готовностью спрашивает папа и начинает перечислять лучшие курорты мира.
Но я прерываю его в самом начале списка:
— Нет! Австралия!
20 Аика
Австралия
Октябрь
Хочу здесь жить!
Я влюбилась! Без оглядки! Без памяти! Безумно влюбилась в эту удивительную, невероятную страну! Страну контрастов и неожиданностей, где шумный современный мегаполис соседствует с безмолвной и бескрайней пустыней… Где тысячи великолепных пляжей опаляет жаркое тропическое солнце, а в горах
