Джек Вэнс. Месть. (Сборник) - Джек Вэнс

— Прошу прощения, — бодро ответила Люлли, — мистера Джаркоу еще нет на месте.

— Когда ожидается его прибытие?

— Не знаю, сэр. Может быть, завтра.

— Пожалуйста, уведомите его о моем звонке. Завтра я еще раз попытаюсь с ним созвониться.

Следующий был звонок самого Джаркоу, он интересовался Оттилем Пеншоу.

— Его здесь еще не было, сэр.

— Что? — Голос Джаркоу зазвучал резко. — Какую-нибудь записку он оставил? Ничего не просил передать?

— Ни слова! Вам никто не звонил, кроме какого-то мистера Зеруса Бэлзайнта, который хотел посоветоваться с вами.

— Мистера Зеруса как там?

— Мистер Зерус Бэлзайнт из «Ассоциации космической обороны и безопасности». Можно сказать ему, когда вы сможете с ним встретиться?

— Я буду сегодня к концу рабочего дня, но говорить с Бэлзайнтом не стану. Придется ему подождать. Если позвонит Пеншоу, велите ему зайти в контору и больше уже никуда его не отпускайте.

— Слушаюсь, сэр.

Затем последовал частный разговор Люлли с кем-то из своих подружек, из которого он узнал больше, чем ему бы хотелось. Люлли описывала свои вчерашние приключения, пользуясь оборотами речи и сравнениями, которые Герсену показались совсем не лестными.

— И ты себе можешь такое представить — с метленской девкой! — Люлли почти что визжала от ярости. — Никак не пойму, что он за человек! Я сделала ему такие страшные глаза, что прямо-таки испепелила его! А потом ушла с Нэри. Мы станцевали с ним три сюиты, и долгий-предолгий галоп. И это еще не все! По дороге домой мы наткнулись на жуткое убийство — по сути, даже четыре убийства, водителя такси и троих пассажиров. Они валялись прямо на дороге, как задавленные кем-то собачьи туши. В общем, вечер у меня получился такой, который я никогда не забуду!

— А с кем именно из метленских девок ты его застукала?

— С вертихвосткой Ченсет. Ты ее можешь увидеть где угодно.

— Да, я о ней многое слышала.

Разговор закончился, после этого в телефонной трубке зазвучал последний звонок — от Мотри, старшего прораба Джаркоу.

— Мистера Джаркоу, пожалуйста.

— Его еще нет здесь. Он будет сегодня к концу дня.

— Я только что прибыл с Шанитры. Позвонил, чтобы сообщить о результатах последней проверки. Он теперь может доложить своим патронам, что все готово. Вы ему оставите на всякий случай записку?

— Разумеется, мистер Мотри.

— Смотрите, не забудьте!

— Естественно, не забуду! Да я уже вот в эту минуту кладу записку на стол шефа.

— Вот это школа! Сразу чувствуется, что вы на своем месте, девонька! Я загляну в контору завтра утром.

— Хорошо, мистер Мотри. Так и передам мистеру Джаркоу.

После этого других телефонных звонков не было. Герсен откинулся к спинке и задумался. Судя по всему, сегодня — решающий день. Выглянув в окно, обнаружил, что заметно похолодало, лучи Коры под острым углом струились с осеннего небосвода. Холмы Ллаларкно почти исчезли в туманной дымке. Тень какой-то особой, светлой и безмятежной грусти легла на город, на парк, на всю окружающую местность, и, как обнаружил Герсен, эта тихая печаль увядающего лета была созвучна с его собственным душевным настроением. Проблемы все решены, рассеялся мрак, окутывавший тайны, явив настолько нелепую и одновременно такую жуткую и совершенно безумную подноготную, что разум Герсена в ужасе отшатнулся.

Герсен задумался над теми разговорами, что он подслушал. Во второй половине дня Джаркоу ожидает прихода каких-то важных посетителей. Интересно, кто это?.. Затем мысли Герсена перескочили на Жердин Ченсет, и у него защемило сердце, в душу вкрались сомнения. Что бы она сейчас подумала? Вот в этот самый момент? Когда Герсен сам, такой всегда проницательный, умелый и находчивый, видел себя совсем иным человеком, человеком, охваченным сомнениями и тревогами. И тут же ему представилась та Жердин, какою он увидел в самый первый раз, в темно-зеленом платье и темно-зеленых чулках, с черными локонами возле ушей и на лбу. Каким высокомерным был тот самый первый взгляд, которым она его одарила! Какими совершенно иными отношения стали между ними теперь! Снова больно защемило сердце... Герсен глянул на часы: до полудня остался час, самое время отправляться к Мосс Элруну.

Увидев вереницу такси, поджидающих у гостиницы, Герсен задумался. Вряд ли какое-либо из них могло представлять из себя угрозу. Тем не менее, он пересек парк и взмахом руки остановил такси, проезжавшее по одной из второстепенных улиц. Как всегда, он не встретил должного понимания со стороны водителя. Водитель согласился поехать в Ллаларкно только в том случае, если Герсен забьется в самый угол кабины, где его нельзя будет увидеть со стороны.

Неподалеку от Мосс Элруна Герсен вышел из такси и расплатился с водителем. Тот, не теряя времени, поспешил уехать.

Герсен прошел по дороге к арке главного входа. Ветви огромных деревьев, неизвестных Герсену, возвышались над каменной кладкой и отбрасывали пеструю тень. В неподвижном воздухе стояла полная тишина. Справа и слева от арки каменные пилоны поддерживали бюсты нимф, отлитые из бронзы. Их невидящие глаза глядели вниз на Герсена.

Пройдя под аркой, он ступил на территорию имения. Подъездная дорога, сделав несколько поворотов, вывела его к широкой веранде перед входом в дом. Дорожка вокруг дома вела еще дальше, в сад, мимо множества цветущих кустарников и тщательно ухоженных деревьев, и заканчивалась у невысокого каменного забора. По другую сторону забора простирались земли имения Олденвуд. Герсен заглянул через забор на лужайку, где сейчас резвились две совсем еще маленькие черноволосые девушки, совершенно обнаженные, в белых панамках, украшенных цветами. Увидев Герсена, они замерли на мгновенье и поглядели на него, а затем снова расшалились, но уже не так шумно. Еще через несколько минут они убежали в более уединенное место.

Герсен вернулся тем же самым путем, которым пришел к забору, с грустью размышляя над тем, будут ли когда-нибудь его собственные дети с таким же блаженством на лице бегать по лужайкам Мосс Элруна... Выйдя к фасаду дома, он увидел сидевшую на ступеньках Жердин. Она задумчиво глядела на поверхность озера. При виде Герсена она тотчас же поднялась. Он нежно обнял ее и поцеловал. Она не протестовала, но особого пыла не проявляла.

Вот так они и стояли несколько минут, затем Герсен спросил у нее:

— Ты рассказала обо мне своим близким?

Жердин невесело рассмеялась.

— Отец о тебе не очень высокого мнения.

— Но ведь он едва ли меня знает. Пойти и переговорить с ним?

— О нет! Он встретит тебя очень холодно... По сути, не знаю даже, что и сказать. Всю эту ночь я только и думала о тебе и о себе, и все это утро... И так и не смогла до конца разобраться.