Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

Амэ сказал, что решил так из-за того, что Акито без воды жить не может, и постоянно к ней стремится. И он очень любит купаться, а еще больше любит брызгаться. Выводы Амэ рассмешили брата, но он так и не сказал, что Амэ ошибся. Хотя, он и не сказал свою стихию. Тогда Амэ еще некоторое время подумал, а потом спросил:

— Небо и Вода. Какие у них отношения?

— Они бывают вместе, но недолго. Вода рано или поздно все равно прольется на землю, и уйдет с неба, — ответил Сабуро.

Амэ вдруг почувствовал, как напряжение повисло в воздухе. От Акито шли волны раздражения такого сильного, что мальчику становилось страшно, и не верилось, что перед ним сейчас его родной и любимый брат. Он был каким-то злым, страшным, холодным. Амэ взглянул на Сабуро и увидел, как улыбка сползла с его лица, как померкли лучащиеся весельем глаза. И пришло ощущение, что солнце зашло за тучу. Акито поднялся на ноги, Амэ последовал за ним.

— Тебе не следовало приходить сюда, Сабуро, — холодно произнес Акито. — Уже поздно, возвращайся домой. Увидимся в Академии.

Брат схватил Амэ за руку и поволок за собой. Мальчик вначале упирался: нельзя так с человеком прощаться, он все-таки гость. Но Акито и слушать ничего не хотел. Мальчик набрался смелости и оглянулся. Сабуро все еще сидел в тени дерева, казалось, что его недоуменный взгляд было видно даже отсюда.

Все- таки Госпиталь — это очень унылое место. К этим выводам Данте пришел на второй день своего пребывания в нем. Никого, кроме Хорхе здесь не наблюдалось, да что там — никем чужим даже не пахло. Данте уже знал, каково это — ощущать запах йокая или чужого ками, которые были довольно схожи, и не всегда воспринимались в должной мере адекватно. Запахов незнакомых не наблюдалось, правда, Хорхе иногда все же приносил с собой чужой дух, и это едва не заставляло кривиться. Но, конечно, Данте терпел и молчал, не хотел давать лишний повод для насмешек.

В этом месте он оказался потому, что возникла необходимость в изоляции. Без искусственного ограничителя, как понял Данте из туманных объяснений своего родителя, он опасен для окружающих. И пока эта проблема решается, ему придется сидеть здесь.

Госпиталь, как называл его Хорхе, но Данте отчего-то претило это название, состоял из большого каменно-деревянного дома, построенного в странном стиле на стыке двух культур: Поднебесной и Креста. В нем причудливо гармонировали огромные кровати с раздвижными дверями-фусума. Было много стекла и зеркал. Но в целом обстановку Данте находил уютной. Поимо дома был пустующий двор и сад, разбитый по всем местным традициям — водоем с искусственными скалами и искусно подрезанные деревья, высаженные с тем расчетом, чтобы сад оставался круглогодично зелен. Об этом свидетельствовало тонкое сочетание кустов, деревьев разных сортов с хвойными и бамбуком. Сад на проверку оказался довольно большим, но заканчивался стенами из белого, слабо мерцающего камня. И если приложить к нему руку, он был всегда теплый, даже рано утром или на северной стороне, и еще казалось, что он дышит.

За неимением достойных занятий, кроме как сидеть в саду и созерцать райскую красоту искусственных скал, перемежающихся с водой, Данте каждое утро совершал променад. Он выходил во двор, а потом шел вдоль белых стен, настороженно и обстоятельно. При этом он был натянут, а чувства обострены до предела. Спроси у него, зачем ему нужны эти "обходы", юноша бы вразумительно ответить не смог. На некоторые вещи сейчас лучше даже не искать ответы — Данте понял точно.

Сегодняшнее утро не выделялось из предыдущих. Проснувшись довольно рано, несмотря на тяжелые сны, Данте привел себя в порядок, позавтракал в одиночестве — Хорхе по утрам почти никогда не составлял ему компанию, — а потом отправился совершать свой ежедневный обход. Солнце давно встало и играло бликами на спокойной глади воды. Ветер сегодня дул с востока. Данте задрал голову и посмотрел в небо, на котором ходили тучные облака, обещая быстрый и яростный дождь ближе к обеду. Спутники нашлись привычно и отозвались, готовые исполнить любой приказ Данте. Захоти он сейчас сбежать, его бы ничего не остановило. Наверное, именно это знание не делало из молодого Хищника здесь пленника. Он был волен уйти, когда захочет.

Данте удовлетворенно кивнул сам себе, а потом заторопился к стене. Прикоснувшись к теплому ее боку и ощутив ее под пальцами, он пошел вдоль по невысокой траве. О саде явно кто-то заботился, чтобы он не зарастал и не превращался в плантацию репейника. Данте чувствовал необходимость действовать осторожно, поэтому ступал легко и почти бесшумно, точно крадущийся кот. Сам он был напряжен и в любой момент готов броситься в бой. Отчего такая реакция, Данте и сам объяснить никак не мог.

Ветер переменился по сравнению с вчерашним днем, и теперь доносил незнакомые запахи из-за стены. Запахи странные, немного сладковатые, немного знакомые, и волнующие беспокойную внутреннюю сущность Хищника. Так странно… Данте остановился, силясь понять, что было в воздухе. Запах йокая или слабый запах ками? Нет, не Хорхе, кого-то чужого и знакомого одновременно. Данте почувствовал, что природное любопытство проснулось и подняло в нем свою острую мордочку. Он некоторое время смотрел на свои руки, на фоне белоснежной стены, на острые когти, к виду которых он уже почти привык и думал о том, как бы узнать, кем пахнет. Решение пришло почти сразу, и было самым удачным, во всяком случае, так тогда казалось Данте. Поскребя острым когтем прочный камень, он оглянулся и заметил невдалеке дерево. Может камень слишком жесткий для его когтей, но дерево — как раз. И залезть по нему на стену будет трудно, но не выполнимо.

Данте подбежал к дереву и ловко на него взобрался. Если по нему ползти вверх, перебирая ногами и цепляясь в кору, точно кошка, то можно быстро оказаться наверху. От когтей Данте на стволе остались глубокие и причудливые отметины. Куски коры посыпались на землю. Звуки при подъеме тоже получились интересные: будто кошка-переросток быстренько влезает на дерево, испуганная кем-то из дворовых собак. Никакие собаки Данте, конечно, не пугали, но вперед подгоняло любопытство и необычность происходящего — он по детству лазил по деревьям, но никогда так.

Быстро добравшись почти до самого верха, Данте схватился за одну из боковых веток, а потом полностью повис на ней. Ветка застонала, прогибаясь, но не сломалась, а плавно опустила лазутчика в нужное ему место. Ноги Данте встали на толстую стену, и только обретя равновесие, молодой ками ее отпустил. Та с шумом хлестнула в противоположную сторону, а самого виновника окатило скудным дождем из истерзанных листочков. Данте присел для лучшего равновесия и оглянулся на противоположную сторону.