Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

Его позиция открывала вид на почти такой же участок, как и у него самого: дом и обширный сад. Но вместо множества деревьев и искусственного водоема по земле рассыпали гравий. Впрочем, деревьев было тоже достаточно, и за ними Данте заметил какое-то движение. Быстро, чтобы разведчика никто не заметил, молодой ками пробежал по стене к наиболее густому скоплению растительности, надеясь, что за кустами его просто не заметят. Новый порыв ветра снова донес загадочный запах, но теперь разбавленный еще чьим-то, совсем чужим и неприятным. Данте наморщил носик, и зашуршал листвой, которая стояла на пути обзора. Крепко схватившись за тонкие ветки, он потянулся вперед и просунул лицо с одно из окошек из листвы. Увиденное едва не заставило упасть вниз. Нет, ками были незнакомыми — оба с длинными черными волосами, но инстинкт Хищника отреагировал соответствующе, крича о том, что видит врага. Данте, понимая, что его собственное тело старается ввести в заблуждение, замотал головой. Это позволило немного успокоиться и продолжить разведку.

В этом саду, почти у самого дома находилось два ками. И между ними было странное сходство, а может, просто так совпало, но Данте мог точно сказать, что там находится Хищник и его родитель. Его родитель статный черноволосый ками сидел в кресле, будто король, по меньшей мере, подперев голову рукой, и когти на руках были яркого алого цвета. Значит, глаза у него такие же — цвет глаз и когтей всегда совпадал. Хищник сидел у него в ногах и читал вслух, а в его руках находился свиток. И хотя сейчас был день, и теней почти не водилось, Данте только удалось разглядеть, как шевелятся губы молодого ками. Странно, но Хищник со стороны виден сразу. Он как подросток, угловатый, нескладный, и постоянно напряженный, неусидчивый. Этот был просто классическим Хищником, и, читая, постоянно ерзал. Иногда он останавливался, чтобы перевести дух и поднимал голову вверх, и Данте мог видеть, как длинные черные пряди спадали с его лица, открывая смутно знакомый профиль с заостренным любопытным носом.

"Не унюхаешь! — злорадно подумал Данте, ощущая детскую потребность скорчить рожу. — Ветер с другой стороны!"

Ками- родитель поднял голову и посмотрел в сторону Данте, и тот едва не загремел вниз, осознав, что его присутствие не является для него тайной. Лицо ками, кстати, тоже было знакомым… Вцепившись покрепче в стенку, Хищник в позе кузнечика принялся вспоминать, где они могли видеться. В потом едва удержался, дабы не хлопнуть себя по лбу:

— Цукиеми! — вырвалось из него.

К счастью вышло это достаточно тихо, и оставалась надежда, что его не услышали. Данте повернулся и снова выглянул на чужую сторону к загадочному Цукиеми и его отпрыску. Хорхе говорил, как зовут этого Хищника… И Рихард говорил… Как же его?… Глупое такое имя!

Ебрахий. Точно!

— Данте! Слезай немедленно! — внизу стоял Хорхе, скрестив руки на груди. Юноша бы с удовольствием отослал этого ками дальше заниматься своими загадочными делами, но данные слова были произнесены "родительским" тоном. Вышколенный еще Амако и испытывающий священный страх перед наказанием, Данте послушался и сиганул вниз. Конечно, высоковато, но…

— Нашел, что хотел? — холодно осведомился родитель. Похоже, злился из-за ночной ссоры.

— Несомненно, — Данте растянул губы в улыбке, отряхивая свою одежду от грязи. Не вышло — грязь и зеленые разводы от травы так просто не сходили.

Хорхе окинул его деланно безразличным тоном.

— Твоя одежда должна быть всегда чисто белой, без пятнышка, — произнес он. — Позже я покажу тебе, где находятся принадлежности для стирки.

Данте встал на гудящие ноги. Им очень не понравился последний прыжок…

— Давно пора.

— Здесь нет слуг, Данте, — ослепительно улыбнулся Хорхе.

Хищник посмотрел на то, что стало от его некогда белых одежд, и понял, что его наказывают. Интересно, а за что? За ночной отворот-поворот или за лазанье по стенам? А может, и за то и за другое. Последняя мысль заставила оскалиться. Хорхе не с тем связался!

— Разве я выгляжу беспомощно? — спросил он.

— Нет, — почти привычно усмехнулся Хорхе. — Скорее очень грязно. Идем, ювелир Таманоя тебя ждет.

Не дождавшись ответа, он развернулся и пошел к дому. Данте некоторое время наблюдал за тем, как обстоятельно ками выбирает дорогу и спешит выйти на дорожку, вместо того, чтобы просто пройтись по мягкой траве, и, хмыкнув, последовал за ним. Молодой Хищник отлично осознавал, что ведет себя как капризный ребенок, но, выйдя из-под тяжелой опеки Амако, он не стремился теперь попадать под опеку Хорхе. Сам справится, совершеннолетний уже!

Ювелир стоял около водоема и задумчиво смотрел на водную гладь, которую тревожил ветер. Это был обыкновенный человек, не Аши даже, лет пятидесяти на вид, с сединой в волосах, круглой блестящей лысиной и с моноклем. Именно через эту линзу он взглянул на Данте и сдержанно кивнул. Данте в свою очередь поклонился.

— Как вас зовут, юноша? — спросил мужчина.

Данте на миг растерялся от подобной фамильярности в свой адрес, а потом вспомнил, что у представителей гениального рода Таманоя у всех, как у одного, сквернейший характер. Вспомнить только подругу Акито — Яцуно. Та еще язва, но когда дело касается механики и Сейкатсу — незаменима и несравненна.

— Данте… — собственное имя на языке все еще звучало непривычно. На такой вопрос постоянно рвалось "Сарумэ Амэ". Привычка, ничего не поделаешь.

— Приятно познакомиться, — ответил он безрадостно, и своего имени не назвал.

Вместо этого он достал из кармана связку, на котором были нанизаны сотни колец различной формы — большие и маленькие, черные и белые, золотые и медные.

— Руку.

Данте взглянул на нее, а потом протянул с таким видом на лице, будто его собираются мучить.

— А сынок твой капризный, — усмехнулся ювелир и посмотрел на руку. Данте закусил губу, чтобы смолчать. Он знал, что если сейчас не сможет, то сидеть ему здесь в компании своего родителя еще долго и упорно. А не хотелось. И не хотелось творить глупости и прыгать на все, что движется и имеет запах Сейкатсу. Пришлось наступить на горло собственной песне. — Опускайте.

— До меня ему далеко, — отозвался Хорхе, широко ухмыляясь.

"Кто бы сомневался", — подумал Данте, бросив в родителя выразительный взгляд.

— Пробу породы брали? — осведомился Таманоя.

— Бизен, — сообщил Хорхе скучающим тоном, а Данте навострил уши. Говорили о том, о чем он понятия не имел. Родитель это заметил и сверкнул ответным взглядом.

— Редкая, — поцокал языком ювелир.