Черный венок - Марьяна Романова

по делу, и… или как, – пробормотал Марк, которого всегда немного смущал ее напор. – Так у тебя найдется минута?

– Господи, был телком, им и остался, а ведь взрослый мужик, – хмыкнула Жанна. – Давай поступим так: по делу говори сейчас, а «или как» обсудим через недельку. Если не перегоришь, конечно, и не исчезнешь опять на много лет.

– Ну и хватка! И память у тебя! – восхитился Марк. – Кажется, я только что понял, как соскучился.

– Память у меня журналистская. А что соскучился – хорошо. Баба-то есть у тебя?

Марк обернулся и посмотрел в сторону дома, где у теплого еще чайника ждала красавица-художница Ангелина. Потом вспомнил лицо на фотографии – расплывшаяся, ярко размалеванная тетка, которая выглядит на два десятка лет старше реального возраста. И подумал: в конце концов, если Жанна осталась прежней, то он забудет о ее наружности спустя десять минут пребывания на ее орбите.

– Козел ты, Маркуша, – беззлобно расхохоталась она. – Баба не только есть, но и недалеко от тебя. Небось, в сортире прячешься, а?

– Язвой была, язвой и осталась, – буркнул он, тем не менее улыбаясь. – Нет у меня никакой бабы. А любовница есть. Но это же неважно, да? Мы ведь «или как» не обсуждаем?

– Умница, реакцию не потерял, – похвалила Жанна. – Так что там у тебя? Рекламу, что ли, разместить по блату хочешь?

– В твоей газетке рекламироваться – только репутацию потерять, – хмыкнул Марк. – Я просто спросить тебя хотел… то есть… Ты наверняка сочтешь меня странным, но мне на глаза попалась одна статья…

И Марк, немного стесняясь, вкратце рассказал Жанне все – о пропавшей девушке Вере, которая уехала за наследством в Верхний Лог, да так и сгинула, о случайно прочитанной статье некоего Савелия Миронова, о том, что видел сам, и о прочих странностях, которые происходят в деревне.

– Там же все бред в той публикации, да? Вы просто с потолка информацию берете? – В голосе его звучала надежда, но сердце колотилось так сильно, как случалось всегда, когда Марк предчувствовал беду.

Голос Жанны изменился – из него ушли и привычная нега, и солнечная смешинка, и эротический призыв. Она вдруг стала сухой и серьезной:

– Марк, я даже не знаю, что тебе сказать… Очень странная история. И неприятная. Вообще, ты, конечно, козел, раз считаешь, что мы берем информацию с потолка. Ты же меня знаешь, я профессионал, стараюсь хотя бы опираться на реальные факты. Между прочим, за годы работы меня ни разу не засудили – для газеты нашего профиля это, согласись, редкое явление, своего рода рекорд. Но история с мертвыми…

Марк вдруг пожалел, что отказался от кофе, который Ангелина предлагала ему четверть часа назад. В голове шумело, он чувствовал себя слабым, словно как минимум неделю был мучим бессонницей.

– Работал у меня мальчик, Савелий, – продолжила тем временем Жанна. – Хороший мальчик, энергичный, со светлой головой. Но не так давно он будто с ума сошел. Пытался меня убедить, что в Ярославской области есть странная деревня среди густых лесов, а в лесах тех якобы ходят ожившие мертвецы. Ему даже удалось протолкнуть на полосу один материал – о том, как тамошний алкоголик убил свою жену. Правда, Савелий все свел к тому, что вовсе даже и не алкоголик женщину порешил, а те самые мертвецы. И что все в деревне об этом знают, но молчат.

– И что было дальше?

– А дальше я парня уволила, – вздохнула Жанна. – Потому что он не просто подставил газету и рискнул моей личной репутацией, а еще, вместо того чтобы признать ошибку, с пеной у рта доказывал, что мы должны провести частное расследование и найти тех мертвецов.

– Значит, Савелий больше не работает в редакции? – разочарованно вздохнул Марк.

– Хуже, – мрачно откликнулась Жанна. – Ты же меня знаешь – я вспыльчивая, но быстро отхожу. Через какое-то время я решила ему позвонить. Но мобильный был отключен, по домашнему парень не отвечал. И тогда я поняла, что он решил сам… ну, заняться расследованием.

– И что? Поехал в Верхний Лог? Послушай, а как твой корреспондент вообще выглядит? Худенький и в очках?

– Ты его встретил?! – обрадовалась собеседница. – Но это же замечательно! Потому что я вся извелась. Ведь позвонила его девушка и сообщила, что о нем неделю ни слуху ни духу.

– Ужасно! Боюсь, Жанна… Мне не верится, что я и в самом деле такое говорю… Ты же меня знаешь, я никогда не был романтиком…

– Так, не жуй сопли, говори, в чем дело! – резко перебила главный редактор «Слухов и сплетен».

– В общем… Похоже, и правда все плохо. Савелия твоего тут видели. Но не я, бабка одна. Ее тут за дурочку почитают, однако описала она его подробно. Короче, парень в лес отправился.

– Я все поняла. – Голос Жанны звучал сухо. – Значит, так. Жди меня там и никуда не уезжай. У меня есть знакомый… ну, то есть любовник, конечно. У него охранное агентство. Сейчас я его напрягу, и мы приедем. С его вооруженными ребятами. Ты ведь дождешься?

– Ну… да, – немного растерянно подтвердил Марк.

– Не бойся, я не стану обнимать тебя при бабе твоей, – хмыкнула Жанна. – Хотя наверняка она из тех холеных полубогинь, которые таких теток, как я, не почитают за соперниц. Зря, между прочим. Но так даже удобнее… В общем, Маркуша, я очень на тебя надеюсь. Мне нужно часа два-три на то, чтобы все организовать, и еще несколько часов на дорогу. К утру будем. Вот увидишь, дорогой, я весь лес на уши поставлю и разберусь, что там за мертвые и кто за всем этим стоит.

Марк прислонился спиной к теплой стене сарая. Ему было дурно. Во рту пересохло. Перед глазами стояла Вера, как живая. Такая, какой он ее запомнил, – лоскутная юбка, мужская белая рубаха, деревянные бусы, вздернутый нос. Веснушки.

Да, он ее любил. Трудно было себе в том признаться – в мегаполисе гораздо удобнее быть любимым, тем более что у него имелись все возможности и данности для роли божества, а не жреца, – но Марк нашел в себе силы.

Иногда он тосковал по ней заранее – они еще были вместе, а Марк уже, кажется, понимал, что ненадолго, и тосковал. Как в сказке об умной Эльзе. Если он когда-то и задумывался о детях, то представлял их только ее детьми. Если когда-нибудь задумывался о том, чтобы разделить с кем-то старость, то только с нею.

Вера никогда его не раздражала. Разве что когда Марк ревновал. Она казалась ему красивой, даже когда лежала под пятью одеялами с гриппозно покрасневшими глазами в пропитанной потом старой майке. И никогда не скучал в ее компании.

Тем не менее, когда Вера внезапно исчезла, Марк легко поверил в то, что цыганская душа позвала ее дальше. Ему, дураку, и