Америkа (reload game) - Кирилл Еськов

- Входи, сын мой. Что привело тебя под наш кров?

- Мне надо исповедаться, святой отец.

Грехи, отпускаемые в здешних местах отцом Игнасио, были довольно однообразны.

- Ты кого-то застрелил, сын мой? - укоризненно вопросил иезуит, расправляя на шее извлеченную из шкафчика с облачениями полотняную столу.

- Да, святой отец. Восьмерых.

Ого...

- Долгонько же ты не ходил к исповеди - года два, больше? Это немалый грех, сын мой!

- Я регулярно исповедуюсь и причащаюсь, святой отец! - оскорбился пришелец. - А с этими восьмерыми я разобрался только что, на рассвете - в полудюжине миль к востоку, у трех гранитных останцев над ручьем. Банда Кремальеры - если вам это что-нибудь говорит.

Еще бы не говорило...

- Месть?..

- Нет, святой отец, это просто моя работа. Business, как говорят на Востоке, у янки.

Охотник за головами, стало быть - экстра-класса...

- И ты раскаиваешься в содеянном, сын мой?

- Да не особенно, святой отец: всё-таки это были очень скверные люди. Ну, грабишь ты поезда, ну, застрелишь кого иной раз при сопротивлении - это дело житейское. Но зачем же развешивать пассажиров и железнодорожников на телеграфных столбах - просто так, из озорства? Пассажиры от этого нервничают, железнодорожная компания несет убытки...

Отец Игнасио задумчиво поиграл концами столы: не следует ли ему вот прямо сейчас же разоблачиться, прервав отправление таинства? Никакой исповедью происходящее, как он уже сообразил, не являлось: калифорнийский ликвидатор просто ставил в известность префекта, как представителя местных властей, о результатах своей работы. Однако формально он теперь связан тайной исповеди, и не сможет даже заявить протест - как представитель тех самых властей - на незаконную полицейскую операцию на индейской территории; ловко придумано!.. Да и не было у него, по совести говоря, особого желания протестовать: отморозки Кремальеры своей бессмысленной жестокостью и вправду давно достали всех по обе стороны границы, а официально послать сюда по их следам отряд коммандос было невозможно... Ладно: что Господь ни делает - всё к лучшему; впрочем, приличия есть приличия.

- Не суди, да не судим будешь, сын мой! - назидательно вознес перст иезуит. - Ибо сказано в Писании: "Мне отмщение, и аз воздам!"

- Так ведь сужу не я, а Компания, святой отец, - пожал плечами пришелец. - А я лишь добываю хлеб в поте лица своего, как заповедано тем же Писанием...

- Убивать за деньги - это, вообще-то, нехорошо. Не по-божески...

- Да неужели? - хмыкнул тот. - Когда я служил в армии, мне приходилось убивать за солдатское жалованье, полтора клугера в месяц... ну, полтора-то выходило с боевыми у нас, в коммандос - сапоги получали клугер... а люди, кого я убивал, были виноваты лишь в том, что носили форму другого покроя. А теперь я добываю душегубов, которых и людьми-то назвать сложно - ну и платят поболее. И что же тут неправильного, святой отец?

- Если оставить в стороне зубоскальство, сын мой, то "неправильное" тут именно сказанное тобой: "Их и людьми-то назвать сложно". Не тебе и не мне, грешному, судить - кто человек, а кто нет.

- Я бы на вашем месте поостерегся разыгрывать эту масть со своего захода, святой отец, - усмехнулся пришелец. - Со "своего" - это с иезуитского. Ведь ваша доктрина отрицает - на минуточку!.. - то, что "Нет власти кроме как от Бога". Непосредственно от Бога у вас - только власть Папы, власть же государей проистекает из воли народа и подлежит контролю того народа - ну, и Папы, как последней инстанции при "конфликте интересов". А коли государь не выполняет своих обязанностей перед вверенным ему Господом народом, так он и не государь вовсе, а - "тиран", и противиться его законам, вплоть до прямого тираноубийства, есть благое дело перед лицом Господа нашего... Согласитесь, святой отец: на фоне благословения революций с цареубийствами "охота за головами" смотрятся довольно невинно.

- Вы слишком уж упрощаете, сын мой, - как-то незаметно для себя перейдя на "вы" покачал головой Игнасио, - а ведь "дьявол прячется в деталях"... Могу я узнать: кто излагал вам - в столь... оригинальном, скажем так... виде - учение братьев Марианы и Суареса?

- Мой когдатошний командир - коммандо-лейтенант Акома. Он был довольно образованным парнем, хотя и из простых; собственно, ваши его и учили. Он даже вроде подумывал принять сан, но погиб в 55-м, под Калькуттой; такие дела... Очень сожалею, святой отец, что пришлось ввести вас в заблуждение, но мне вовсе не с руки объясняться напрямую с вышестоящими властями Территории по поводу... инцидента... у трех останцев. Если вы дадите мне четыре часа отсрочки - я как раз успею добраться до чугунки и перехватить в Туско сегодняшний поезд на Запад. Тогда больше мы не встретимся, обещаю - к вящему вашему удовольствию, верно?

- Ну, тогда вам и в самом деле следует поспешать! - кивнул иезуит. - А мой отчет наверх уйдет отсюда не ранее завтрашнего утра - послушник-посыльный куда-то запропастился, такое дело... Кстати, при случае я охотно дал бы вам разъяснения по части учения Франсиско Суареса и проистекающей из него концепции "прав человека".

- Пути Господни неисповедимы, святой отец: может, и свидимся когда... Храни вас Бог - вы, похоже, хороший человек.

Сказал - и исчез, будто опять растворился в полуденном мареве. Игнасио, выйдя следом во двор миссии, успел разглядеть из-под руки лишь круп коня, исчезающий в клубившемся позади миссии чапарале. Вот, значит, как они выглядят - ангелы смерти... Прикинув в уме время (не допустил ли он ошибки, оборвав на полуслове теологический диспут? - как-то не слишком естественно это вышло для сеятеля слова Божьего, да...), префект подошел к колодцу и принялся разматывать цепь, закрепив на конце ее вместо ведра кожаную лямку, наскоро смастеренную им из упряжи: следовало поторапливаться.

...Извлеченный на свет божий из колодезной тьмы выглядел неважно - ну а как еще может выглядеть человек, проведя пару часов в студеной воде? Сейчас, впрочем, он перестал уже клацать зубами - растертый водкой снаружи и получивший двойную согревательную дозу вовнутрь, - и выслушивал последние напутствия.

- Покаяние должно быть деятельным, сын мой. Братья в Пуэрто-Касадо помогут тебе не оступиться на этом новом пути; среди них там есть всякие - в том числе и... со сложным прошлым. Мои индейцы проводят тебя до Корковадо: отсидишься у них там пару недель, пока шум не стихнет. Железная дорога для тебя, как ты понимаешь, закрыта довольно надолго, но центральные власти вряд ли станут разыскивать тебя специально.

- А - этот?.. - спасенный боязливо кивнул куда-то в пространство. Молоденький парнишка, почти мальчик, с веснушчатой крестьянской физиономией; бог знает, каким ветром занесло его в ту банду. - Он... он точно был там один, падре? Я к тому, что тогда он - оборотень, а то и похуже: люди такого не могут, точно вам говорю!