Слой Ноль - Евгений Прошкин

Виктор направил ствол ему в голову, но, опомнившись, перевел на пах.

— Убивать-то я тебя не буду, — прошептал он. Врач открыл рот, и с нижней губы свесился длинный черный плевок.

— А хочешь, я тебя застрелю? — неожиданно спросил Мухин.

— Я санят! — громко объявил Олег и вполголоса, для Виктора, добавил: — Гонишь, щувак... Ти сям как отьсюта уйтешь?

— Не составит труда, — заверил Мухин.

— И ти это мошешь? Сям себя?

— Сям, сям... — бросил Виктор.

Док все-таки раскрылся, и Мухину сразу стало его жаль. Слегка, ровно настолько, чтобы подарить ему нормальную быструю смерть — вне зависимости от результатов собеседования.

— Я тебя убью, мужик, — пообещал Виктор. — Как я отсюда выберусь — это моя проблема. И не такая уж большая...

Он достал мобильник и нажал на «повтор». Его звонка ждали давно, поэтому ответили сразу.

— Борис? — тихо сказал Мухин. — Позови Петра, будь добр... Петя? Приезжай... Нет, не бери. Тут двое на входе и стадо в предбаннике. Ничего сложного... Что? Ренат?.. Трясется?.. Весь горит и трясется?.. Ха! Ну, пускай едет, раз такое дело. Ты его только предупреди: не все, что движется, — мишень. Фейерверки нам тут не нужны. Ага...

Спрятав телефон, он послушал, нет ли кого за дверью, и присел возле Олега.

— Много ты не знаешь, это ясно. Я много и не требую... Собирались народ кончать или нет?

— Ти... тощно стеляешь, штё говогищ?..

— Не нравится тебе здесь, вижу... а слой, между прочим, нормальный. Но мне тоже не нравится. Возможность выбора — вот что нас с тобой губит, братишка. Мы верим, что где-то еще лучше, и нигде толком не живем. Так, все готовимся к чему-то... тренируемся жить по-настоящему... Один выстрел в сердце, даю тебе слово.

— Неть, не собигались мы...

— Ну да, конечно, месяц же целый... Спецом испытательный срок назначили? Чтоб руки не марать?

— Хха... гуки... Тюма потьгебоваля.

— Тюма?..

— Ну, госьтюма... ну и косель ше ти! Сям ше мне ясик...

— А-а, Госдума... А вы не против, потому что не за этим свою контору открывали, верно? Для чего нужно «Дело врачей?»

— Списьки.

— Списки клиентов?

— Не. Пгосьто сьтатисьтика...

— Потенциальные самоубийцы, рядовые психи, всякие истерические натуры... Доктор замотал головой.

— Не!.. Психи. Тёлько тосьтовегное... мусог отьсеиваем...

— А смысл?.. Смысл, Олег? Хорошо, это ты не в курсе... А количество? Многовато их у вас в прихожей толчется...

Врач медленно закатил глаза к потолку. Мухин испугался, что тот теряет сознание, но Олег всего лишь экономил слова. Ему действительно было трудно говорить.

— Это что ты показал? — спросил Виктор. — Это количество?.. Так много?!

Олег снова посмотрел вверх.

— Хренова гора, — догадался Мухин.

— Тя. Гога, — подтвердил тот. — Ського тють всем письтес нясьтянет...

Внезапно в здании будто бы начался ремонт: кто-то принялся быстро, почти без перерыва, заколачивать гвозди.

— Блин! — воскликнул Виктор. — Что же они так Рано-то? И с таким грохотом!

— Тьвои?.. — встрепенулся Олег. — Ти обещаль...

— Последний вопрос. Ты говоришь, скоро слой загнется. Как ты определил?

— Мнёго сяявлений. В тьгугих сляях меньше пока.

— И что?.. Значит, близится миграция? А связь? Какая тут связь, Олег?!

— Ти обещаль... — скорбно произнес док.

— Да. — Мухин встал и сделал шаг назад. — Глаза закрой,

— А я тебя всьпомниль... — сказал доктор. — Ти преситеньть.

— Президент?!

— Тя... ой, умога, не могу! Пгеситеньть, тя! Мухинь Виктог... Я ся тебя галясяваль... Сьтгегяй, госьподинь пгеситеньть, а то пгоклять бутешь...

—Закрой глаза, Олег.

— Не хощу.

— Хозяин — барин...

Виктор сдержал слово, иначе он не мог. Это был не самый рациональный поступок, ведь Олег рассказал далеко не все. Он, безусловно, знал больше, и привести его на базу к Борису было бы логичней. А там уж и Ренат с паяльниками, и Шибанов со своим умением прессинговать...

«База», да?.. Мухин невесело усмехнулся. Какая же это, к черту, база? У Бориса замечательный особняк, хороший дом. В нем можно жить — мило, с удовольствием...

Молотки застучали где-то совсем близко и вдруг разом стихли.

— Витька!.. — позвали в коридоре.

Мухин убрал пистолет и, перешагнув через нелепо раскинувшееся тело, взял со стола свое заявление. Он собирался сунуть его в карман, потом решил, что порвет на мелкие кусочки, но в итоге макнул обратной стороной в кровь и наклеил на стену.

Бумага быстро пропиталась, и из центра, занимая пропущенные пункты о месте жительства и роде занятий, расползлось овальное пятно. Издали бланк стал напоминать знакомую по вестернам листовку «Wanted!».

— Ищи меня... — проронил Виктор. — Ищи меня, Смерть...

Глава 30

После ночного налета Борис наконец-то вспомнил, что тело бренно, даже если оно водит дружбу с местными шейхами. Ограда вокруг дома в срочном порядке укреплялась. Представитель строительной компании никак не мог взять в толк, почему хозяин не соглашается на новые бетонные столбы, ведь стальные конструкции той же прочности — кстати, необоснованно завышенной — стоят гораздо дороже, да и с эстетической точки зрения явно проигрывают.

— К вечеру твой бетон застынет? — только и спросил Борис.

— К вечеру? Гм... это от марки цемента зависит... — ответил менеджер. — Но если делать нормально — тогда,

конечно, нет. К вечеру завтрашнего дня, и то лучше не трогать.

— Вот и не трогай. Пусть твои хлопцы железки варят. Красиво, не красиво — неважно.

Спецы из охранной фирмы, отгородившись от строителей брезентовым пологом, устанавливали камеры слежения, сигнализацию и элементы активной защиты. Шибанов чуть не подрался с Борисом, доказывая, что без профессиональных секьюрити им не обойтись, но тот пускать чужих на свою территорию категорически отказался. В итоге Шибанов буркнул, что, мол, абсолютной безопасности не бывает в принципе, и ушел пить пиво.

Когда Виктор с Петром и Ренатом подъехали к участку, рабочие уже собирали мусор. Культурные техники в светло-голубых джинсовых комбинезонах тоже поти-Лоньку сворачивались — им оставалась еще наладка и, как выразился старший, «менее технологические вопросы», но это было уже внутри, в спешно оборудованном подвале.

Строители, закидывая обрезки арматуры в кузов, то и дело повторяли слово «облом». Виктор подумал, что Борис недоплатил, и хотел уже его усовестить, но Ренат пояснил:

— "Облом" — это значит «Очередная Блажь Очумевшего Магната». Эх, сколько я им, кровососам, газонов перепахал!..

— И давно ты на земляных работах гнешься? — пoинтересовался Мухин.

— Да как из дурки выпустили, так и гнусь... Ты не дрейфь, я не шизоид, — предупредил Ренат. — Просто от армии закосил, и так здорово у меня получилось, что на четыре года и завис. Две кандидатские обеспечил, во! Мне даже подарки потом дарили — книжку про моряков и ежа заводного, маму его...