Наследник Клеопатры - Джиллиан Брэдшоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К изумлению Цезариона, его бывший наставник и сам оказался одним большим сюрпризом. Юноша знал о нем только то, что у Родона неподалеку от Мусейона есть дом, а о том, что он живет с женщиной, родившей ему детей, он и не подозревал. Дом учителя представлял собой небольшой, но изысканно обставленный особняк, а любовница, рыжеволосая женщина родом из Галлии, поражала своей красотой. Родон купил галльскую красавицу на невольничьем рынке десять лет назад и дал ей вольную.
Этот брак не мог быть законным, но, по всей видимости, они так любили друг друга, что не очень-то переживали по этому поводу. Родона и его женщину больше всего беспокоило то, что им не удалось узаконить рождение детей, чтобы те после смерти отца могли унаследовать его имущество. Цезарион теперь очень живо представлял отчаяние, которое, должно быть, охватило Родона, когда он узнал, что на Александрию идут римские войска и ему придется бросить семью и бежать из страны. И то, что эту галльскую женщину отправили в рабство в ходе одной из завоевательных войн Юлия Цезаря и она, конечно же, не питала никакой любви к его сыну, совсем не спасало положение.
Раскаяние и душевные терзания Родона казались вполне искренними. Бывший учитель Цезариона с энтузиазмом принялся искать для него убежище и сразу же обратился к Архибию.
Сначала известный в Александрии богач даже отказался принять Цезариона в своем доме, но затем, очевидно из любопытства, согласился с ним встретиться. Вскоре после этого старик появился в особнячке Родона собственной персоной и, крепко пожав Цезариону руку, расплакался от радости. Он сообщил, что у него есть большое поместье на Кипре и ему хотелось бы, чтобы Цезарион принял его в качестве подарка. С трогательным участием глядя на юношу, Архибий добавил, что они могли бы составить фиктивный договор о продаже и это не вызвало бы подозрений у властей. Старик вынужден был продавать свои владения, чтобы покрыть те расходы, которые он делал, пообещав императору заплатить за статуи царицы. Архибий сказал, что будет бесконечно счастлив, если его имущество пойдет на пользу сыну божественной Клеопатры.
Цезарион просил их узнать о Филадельфе. Архибий, так же как и Родон, пообещал, что сделает все, что в его силах, но смог только еще раз уверить его, что мальчик, по крайней мере, находится вместе со своей кормилицей. Тем временем идея бегства на Кипр постепенно превращалась из простого предложения в тщательно разработанный план, и, к слову сказать, даже без участия самого Ариона. Архибий и Родон сами нашли корабль и переговорили сего владельцем, капитаном Кинесиадом, известным в Александрии своей сомнительной репутацией. Когда они выяснили, что это судно может покинуть гавань, не подвергаясь тщательной проверке, Архибий сам отобрал вооруженных охранников на тот случай, если капитану вдруг вздумается ограбить своего пассажира. Он также предоставил убранство для каюты, приготовленной для Цезариона, и рабов из собственного дома. Этот человек настолько рьяно взялся оказывать ему помощь, что юноше даже неловко было противиться его заботам. Однако мысль о том, что его могут поймать в поместье Архибия на Кипре, наполняла сердце Цезариона паническим страхом.
Теперь ему нужно было написать письмо Архибию и сообщить, что все усилия старика оказались напрасными. Это было непросто. С одной стороны, Цезарион испытывал стыд, ведь ради него, несмотря на огромный риск, было впустую потрачено столько сил, времени и бескорыстного труда. Но с другой – он не жалел ни о чем. Он спас Мелантэ, которую вернет отцу, и это было важнее его собственной никчемной жизни, от которой остались одни воспоминания. Тем не менее, чувствуя свою вину, он счел нужным извиниться перед благородным стариком. Бросив задумчивый взгляд на папирус, юноша взял стилос...
Птолемей Цезарь, своему другу Архибию, сыну Диодора, с приветствием.
Надеюсь, что Вы в добром здравии. С большим сожалением я вынужден Вам сообщить, что путешествие, которое Вы устроили, состояться не может. Когда я взошел на борт нанятого Вами судна, среди рабов, которые составляют основной перевозимый груз, я узнал дочь того самого купца, который спас мне жизнь возле Береники. Девушку похитили по наущению врага ее отца, и Кинесиад, капитан корабля, отказался отпускать ее, несмотря на то что я предложил за нее выкуп. Я просил, чтобы ее освободили, поскольку этого требовал долг, который я испытываю по отношению к ее отцу. В ходе возникшего спора меня узнали. И хотя нанятые Вами люди действовали выше всяких похвал, капитан корабля понял, кто я, и отказался везти меня куда бы то ни было.
Я в полной мере осознаю, что нахожусь в слишком опасном положении, чтобы задерживаться в Александрии и заниматься поисками нового корабля, и поэтому не смею более подвергать опасности своих друзей еще одной попыткой. Однако я сожалею не о себе – боюсь, что, даже если бы я взял у Вас имущество, которое Вы так любезно предоставили, меня все равно вскоре постигла бы беда. Скорее я сожалею о том, что все, сделанное Вами, дабы помочь мне, вся та щедрость и преданность, проявленные Вами, Ваша поддержка, которую вы мне оказали в то время, когда остальные предали, – все эти усилия были напрасными. Для меня было бы большим горем узнать, что сделанное Вами благо навлекло на вас беду. Поэтому я посылаю Вам это письмо вместе с моей искренней признательностью и возвращаю всех слуг и имущество, которые Вы с такой щедростью и добротой предоставили в мое распоряжение. Я заклинаю Вас не беспокоиться более о моей участи, но заботиться о собственной безопасности. Я постараюсь бежать из Египта другим путем.
Я благодарен Вам за преданность, проявленную Вами по отношению ко мне и в память о моей матери, ради сохранения которой Вы столько сделали. Я молю богов, чтобы они и впредь способствовали Вашему благосостоянию, которого Вы заслуживаете, и желаю Вам всяческих успехов.
Несколько минут Цезарион сидел неподвижно, наблюдая затем, как высыхают чернила, и чувствуя необыкновенное спокойствие к душе. Конечно же, он должен был умереть еще в Кабалси, но все-таки последний месяц, несмотря на все страдания, не прошел зря. Он встретил настоящую доброту и настоящую преданность; он узнал, что даже предатели могут жаждать искупления своих грехов; он спас честных и достойных людей; кроме того, он влюбился.
Дверь отворилась, и в каюту вошел Родон. Философ всю ночь не ложился спать, помогая собирать вещи и заботясь о том, чтобы их отправка с корабля не бросалась в глаза. Цезарион жестом попросил его подождать, затем подул начернила, свернул письмо в свиток и положил в изящный футляр для писем, который прилагался к столу по приказу Архибия.