Школа Добра и Зла - Зоман Чейнани

Он застыл в воздухе, словно оглушенная птица, а потом рухнул с небес в темные воды под ним.

Агата повернулась и увидела красное свечение пальца Эстер направленное в её сторону, которое уже гасло. Тело её было связанно цепями, которые увязли в иле. В лунном свете она могла разглядеть лицо Эстер, переполненное сожалениями из-за отказа закончить войну, когда был шанс. Счастливцы вокруг неё, уже брали битву под свой контроль. Злодеи боролись против их связывания, возвращаясь к своей уродливой внешности, в то время как четыре Счастливца пригвоздили воющего человека-волка Хорта пинками и тычками.

Агата почувствовала, как у неё под рукой оказалась оставшаяся часть стрелы.

— Помогите... — пропыхтела она, болтая ногами. Стрела сломалась...

И крепко-накрепко застыла в её хватке.

Агата повернулась и увидела вдалеке зеленое свечение пальца Анадиль, который тыкал в направлении замороженной стрелы.

А затем у неё над головой следующий серебристый кирпич превратился в темно-коричневый. Агата услышала насыщенную, сахарную сладость и её рука вытянулась вверх и погрузила её в шоколад. Вытягивая себя вверх по помадке, она глянула вниз через залив.

Где гордо светился синиц палец Дот.

Когда следующий кирпич над ней превратился в шоколад, Агата, потянувшись вверх, улыбнулась.

Похоже ведьмочки сменили сторону.

— Я был там все время, — сказал Школьный директор. Его холодное прекрасное лицо горело в первых солнечных лучах. — Приведя Агату к тебе той ночью, я тебя похитил. Я сделал так, чтобы ты не была отчислена в первые же дни в школе. Открыл тебе двери на Арену. Дал тебе загадку, ответ которой привел тебя ко мне... Я вмешался в твою сказку, потому что знал, какой у неё должен быть конец.

— Но это означает, что ты... — промямлила Софи. — Ты Зло?

— Я очень заботился о своем брате, — напряженно сказал Школьный директор, вглядываясь в бушующую войну школ. — Нам навечно был доверен Сказочник, потому что наша связь преодолела наши враждующие души. До тех пор, пока мы защищали друг друга — мы могли оставаться бессмертными и прекрасными, Добро и Зло в идеальном равновесии. Ни один не уступает другому в достоинстве и силе.

Он отвернулся.

— Но Злу предначертано всегда быть одиноким.

— Значит, ты убил своего собственного брата? — спросила Софи.

— Точно так же, как ты пыталась убить свою лучшую подругу и любимого принца, — улыбнулся Школьный директор. — Но как бы я ни старался управлять Сказочником... Добро отныне побеждало в каждой новой сказке.

Он нежно гладил символы на пере.

— Потому что есть что-то большее, чем чистейшее Зло, Софи. Нечто такое, чего ни я, ни ты не можем иметь.

Наконец Софи все поняла. Её запал остыл и превратился в печаль.

— Любовь, — тихонько сказал она.

— Вот, почему Добро побеждает в каждой сказке, — сказал Школьный директор. — Они сражаются друг за друга. Мы же можем сражаться только за себя.

— Моей единственной надеждой был поиск чего-то сильнее, чего-то такого, что бы дало нам шанс. Я преследовал каждого провидца в Бескрайнем лесу до тех пор, пока один не дал ответ на мой вопрос. Тот, который сказал мне, что мне необходимо выйти за рамки нашего мира. Поэтому все эти годы я занимался поиском, осторожно, чтобы сохранить равновесие, но мои тело и надежда слабли... пока наконец не появилась ты. Та, которая навсегда сможет сместить равновесие. Та — кто могущественнее Любви Добра.

Он дотронулся до её щеки.

— Любовь Зла.

Софи не могла вздохнуть, почувствовав его холодные пальцы на коже.

Губы Школьного директора искривились в улыбке.

— Сэдер знал, что ты придешь. Сердце — такое же мрачное, как и мое. Зло, чья красота могла возродить мою. — Его руки опустились ей на талию. — Если мы объединимся, то это укрепит связь Зла. Если бы мы поженились с целью причинить боль, уничтожения, наказания... тогда у нас с тобой наконец-то появилось бы за что бороться.

От дыхания Школьного директора её ухо покрылось инеем.

— Никакого Долго и Счастливо.

Глядя на него, Софи наконец все поняла. У него в глазах были те же пагубная холодность, та же боль. Еще задолго до Тедроса, её душа знала свою истинную пару. Это не рыцарь в сияющих доспехах, сражающийся за Добро. Он вообще не принадлежит к Добру.

Все эти годы она пыталась быть кем-то другим. Она совершила столько ошибок на этом пути. Но вот, наконец, она обрела дом.

— Поцелуй, — прошептал Школьный директор. — Поцелуй ради Никакого Долго и Счастливо.

По щекам Софи потекли слезы. И после всего, что выпало на её долю, у неё будет её счастливый конец.

Она отдалась объятьям Школьного директора, и он притянул её ближе. Когда он обнял её за шею, наклоняясь, чтобы подарить ей сказочный поцелуй, Софи нежно посмотрела на принца своей мечты.

Но теперь его кожа растрескалась по контуру овала лица.

Сквозь его светящуюся кожу червоточинами проступала обугленная плоть. Падающие лепестки роз позади него превратились в червей, а красные свечи зажглись адовыми тенями. Снаружи рассветное небо заволокло адским зеленым и камень башни Добра почернел. Когда разлагающиеся губы Школьного директора коснулись её губ, Софи почувствовала, как у неё перед глазами все поплыло в красном цвете, её вены жег яд, его тело стало разлагаться, в точности как его. Кожа пузырилась волдырями, она смотрела в глаза своему принцу, умоляя о желании почувствовать любовь, любовь, которую обещали ей книги сказок, любовь, которая будет длиться вечность...

Но все, что она нашла в себе — это ненависть.

Снедаемая поцелуем, она увидела, что ей никогда не найти любовь ни в этой, ни в следующей жизни. Она была Злом, всегда Злом, а это никогда бы не принесло ни счастья, ни покоя. Когда её сердце разбилось от грусти, она поддалась тьме, без боя, едва услышав умирающие эхо, доносящееся откуда-то из глубин, глубже, чем душа.

Важно не кто мы, Софи.

А что мы делаем.

Софи вырвала себя из объятий Школьного директора и тот упал спиной на каменный стол, смахивая Сказочника, а книга сказок врезалась в стену. В падающем Сказочнике она увидела свое наполовину сгнившие лицо, вторая же половина от лба до подбородка была чиста. Задыхаясь, она бросилась к окну, но не было из башни пути вниз.

Сквозь жуткий зеленый туман, она увидела дальний берег. Оружие, заклинания и обе стороны исчезли. Ямы с илом были переполнены почерневшими телами, дети били всех, кто попадался им на глаза, кидая в лицо грязь, рвя кожу и волосы, корчась и моля о пощаде. Софи уставилась на эту войну, которую она начала, Добру и Злу в данный момент вообще не из-за чего было сражаться.

— Что я натворила? — выдохнула она.

Она повернулась и увидела, как Школьный директор зашевелился на полу.

— Пожалуйста, — умоляла Софи. — Я хочу быть Добром!

Школьный директор поднял красные глаза, кожа собралась складками вокруг его тонкой улыбки.

— Тебе никогда не быть Добром, Софи. Вот почему ты моя.

Он медленно подполз к ней. Софи в ужасе отшатнулась к окну, когда он протянул руки в гнойниках, чтобы схватить её...

Но неожиданно сзади её обняли, словно ангельские, нежные, теплые руки и выдернули в ночное небо.

— Задержи дыхание! — выкрикнула Агата, когда они падали...

В крепком объятии две девочки ударились о поверхность озера и погрузились в холодную воду. Ледяное озеро обожгло их легкие, заставив онеметь каждый дюйм их кожи, но девочки так и не расцепились. Их тела переплелись, погрузившись в арктические глубины, а потом были выброшены на солнечный свет. Но как только их руки прорезали воду, наверх в воздух, Агата увидела, как к ним рванула черная тень. С беззвучным криком она выбросила вперед светящийся палец и, поднявшаяся гигантская волна, отсекла их от Школьного директора и выбросила на бесплодном берегу Зла.

Агата заставила себя встать на колени во рву и услышала крики войны вокруг себя, разъяренных, покрытых грязью детей безликих и безымянных, избивающих друг друга подобно зверью.

А потом в отдалении из ила выросла фигура.

— Софи? — прохрипела она.

Ил отступил и Агата в ужасе заспешила к берегу.

Она глянула назад и увидела старого прогнившего Школьного директора, спокойно пробирающегося к ней со Сказочником в руках. Булькая густой жижей, которая утягивала её вниз, словно зыбучие пески, она пробиралась, работая торсом, к берегу, борясь с черными маслянистыми руками, царапающими ей лицо. Агата опять обернулась и увидела, как Школьный директор скользит, незамеченный воюющими учениками. Давясь илистой гадостью, она вытолкнула себя через чумазую толпу на мертвую траву, поднялась на ноги, чтобы побежать...