Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

— это ударить его по затылку. Подняв коготь, Сюэ Сянь изучил голову монаха и попытался прикинуть, куда ему нужно ударить, как будто это не было большой проблемой.

Сюань Минь взглянул на эту короткую, толстую лапу и оттолкнул ее. Он спокойно сказал:

— Люди благородного характера должны скрывать свои мечи и скрывать свое оружие.

В переводе на понятные слова это означало: хватит размахивать этим проклятым когтем.

Сюэ Сянь усмехнулся. Но он отказался от этой идеи. Действительно, при его большом размере было трудно точно рассчитать силу, необходимую для выполнения заданий. Если он потеряет контроль над своим когтем, то в этот день следующего года ему придется посетить могилу лысого осла.

Хотя он был в плохом настроении и раздражался каждый раз, когда видел лысого осла, это не значило, что он хотел его убить.

Не имея возможности заставить лысого осла отключиться, Сюэ Сянь был глубоко раздражен. Он отказался от попыток вступить в бой с Сюань Минем и развернулся. Он вызвал массу облаков, и влажный белый туман быстро сгустился вокруг монаха, плотно обволакивая его и скрывая все, что было на его поле зрения.

Одним взмахом когтя, Сюэ Сянь разорвал упаковку свертка с одеждой. Затем его огромное тело было окружено вспышкой белого света. Обычно свет проникал сквозь глаза, но с точки зрения Сюань Миня внутри его облачного кокона было только теплое свечение.

В белом свете Сюэ Сянь внезапно превратился в человеческий силуэт. Он был могущественным драконом — хотя он еще не полностью восстановил свое физическое тело, он все еще мог выполнять магию. Так что, несмотря на то, что он был наполовину парализован, надеть одежду не было проблемой. Когда белый свет начал медленно угасать, он уже почти закончил одеваться.

Первоначально Сюань Минь планировал посмотреть, нужна ли зверю помощь с одеждой, но, увидев манеры Сюэ Сяня, решил, что нет. Стоя в довольно морозном и холодном тумане, глядя на этот умирающий белый свет, он не чувствовал никакого давления. Монах тихо стоял.

Но туман сохранялся недолго. Сначала он образовал плотную непрозрачную оболочку вокруг Сюань Миня, но теперь превратился в тонкий и полупрозрачный лист, который медленно растворялся.

Когда туман рассеялся достаточно, чтобы Сюань Минь снова смог увидеть свое окружение, Сюэ Сянь накинул эту свободную, похожую на облако новую мантию вокруг своего тела. Его тонкая талия, тонкий живот и на мгновение появившаяся из-за вытянутого движения его рук — изящная кость его согнутого плеча — все это растворилось в темноте мантии.

Дизайн мантии был чрезвычайно простым и выглядел простым, без намека на дополнительный цвет или украшение. Это резко контрастировало с ежедневным озорным поведением Сюэ Сяня.

Но это были именно те вещи, которые он любил носить.

Его чернильный воротник выделял белую шею — почти болезненно-белую. * Когда его лицо было спокойным, его не смущала улыбка или хмурый взгляд, эти черные глаза всегда были лениво полузакрыты, сливаясь с его ресницами в две прямые линии. как мазки: изящные, но в чем-то устрашающие.

Возможно, это была тревожная бледность обнаженной кожи Сюэ Сяня, или, возможно, это была холодность его невыразительного лица, отраженного в профиль, но он так отличался от улыбающегося человека, которого Сюань Минь видел сидящим на стене в доме офицера Лю… Монах запнулся.

Но вскоре этот зверь снова начал капризничать.

Эти черные глаза повернулись и увидели, что туман рассеялся. Легким взмахом руки Сюэ Сянь застегнул одежду и наугад завязал ее. Потом небрежно достал откуда-то черную ленту и, придерживая ее зубами, быстро причесал волосы и перевязал лентой.

Когда руки Сюэ Сяня упали, он вызвал еще один порыв ветра, чтобы подняться. Он откинулся назад, позволяя черной мантии вздыматься и оседать. Вскоре он принес деревянный стул и со вздохом устроился в нем.

В чем был смысл этого притворства? Неужели он действительно думал, что другие забудут, что он наполовину парализован?

Сюань Минь ничего не сказал.

Сидящий лениво постучал по ручкам стула.

— Теперь мы можем идти?

— Да.

Сюань Минь взглянул на него и сделал шаг вперед, похоже, собираясь протянуть руку и предложить помощь.

Пораженный, Сюэ Сянь снова ударил по стулу с оглушительным скрежетом, когда дерево стула заскребло по каменному полу, попятился. Глядя, он сказал:

— Что ты делаешь?

Руки Сюань Миня упали на бок.

— А как еще ты планируешь вернуться? Ты можешь ходить? Ты умеешь летать?

"Я вообще умею летать, спасибо тебе большое!" Сюэ Сянь ворчал мысленно. Но он не сказал этого, потому что, действительно, он не мог вызвать ветер, чтобы скользить по нему средь бела дня — это напугало бы, ну, живые дневные огни горожан.

Когда он надулся, лысый осел настоял на том, чтобы подлить масло в огонь и еще больше оскорбить его: — Или, может быть… ты планируешь сделать то же, что только что сделал: остаться в кресле и подпрыгнуть, шаг за шагом?

Сюэ Сянь рассердился.

"Почему я остановился раньше? Надо было просто убить его, и тогда бы лысый осел не стал провоцировать меня каждым словом. А он такой высокомерный и серьезный… Да пошли же!"

Наконец, когда его лицо застыло, он сказал:

— Хорошо. Если я могу побеспокоить тебя об услуге… Не мог бы ты развернуться и присесть на корточки, чтобы ты мог нести…

Сюэ Сянь хотел сказать, "неси меня на своей спине," но Сюань Минь уже плавно шагал к нему, заложив одну руку ему за шею, а другую под колени, и осторожно поднял его на руки. Такой же беспечный, как будто он просто нашел на улице упавший лист, а не нес на руках взрослого человека.

Выпрямив спину, Сюань Минь сказал спокойно:

— Этот монах не приседает и не становится на колени. Когда я иду, я не сгибаю спину.

Сюэ Сянь хотел выплюнуть ему кишечник. «Какого черта? Ты был совершенно счастлив присесть на корточки, когда забросил меня куском металлолома на территории дома Цзян!»

Но теперь, когда все его тело было пленено руками лысого осла, он вообще не мог двигаться, иначе он рисковал упасть лицом вниз на землю, и тогда он действительно умрет от унижения. Когда Сюэ Сянь подавил свой гнев, чудом он не задохнулся. Он посмотрел на себя и съежился от того, насколько слабым и хрупким он выглядел — совсем не величественным.

Глаза зверя повернулись, и тогда у него появился план.

Он поднял сверток с одеждой, вытащил еще одну черную мантию и накрылся ею с головы до ног.

Когда у вас нет выбора, кроме