Мезозой (СИ) - Дмитрий Медведев

Из восточного редкого в воздух взмыли многочисленные птицы — археоптериксы — рассыпавшись по небу темными пятнами.

— Не одни мы в курсе, — поведал Вит, оторвавшись от созерцания гнезд. — На такие банкеты гости являются без приглашения. Наш VIP-посетитель уже на подходе. О! Гляньте! Началось!

Вит с такой страстью уткнулся в окуляры, что Кирилл всерьез испугался за его глаза. Боялся он напрасно, ученый чувствовал себя превосходно или же, поглощенный стремительным развитием событий, не чувствовал боли.

На экране ноутбука началось шевеление — продолговатые яйца мелко задергались, пошли сетью трещин. Их скорлупа не выдерживала напора новой жизни и податливо ломалась, обнажая темное нутро.

Камера давала слишком увеличенное изображение, и Кирилл, махнув рукой на монитор, подошел к самому краю обрыва и, прикрыв глаза ладонью на манер козырька, принялся наблюдать. В масштабе картина оказалась еще более интересной.

Пустошь вся ожила, зароилась, повсюду началось какое-то мелкое суетливое движение, словно змеи вдруг все разом завозились в болоте. Водитель джипа, до сей поры неприметно сидящий за рулем своего вездехода, вышел на улицу и витиевато выругался. Никто не сделал ему замечания, потому что каждый из собравшихся всецело разделял точку зрения шофера. Тот хотел закурить, но на выездах это строжайше возбранялось, и водителю оставалось нервно крутить в пальцах авторучку.

Хищники подтягивались со всех сторон. Они не рычали друг на друга и не сшибались меж собой, понимая, что еды сегодня в достатке на всех и разумнее заключить короткое перемирие. Грациозные сципиониксы, похожие на галок или ворон подвижные аристозухи, массивные цератозавры и совершенно потрясающие конкавенаторы, коих Кирилл имел честь лицезреть впервые — все дружно шагали к «столу».

Конкавенаторов было трое, все примерно одного размера — такого же, как цератозавры. Правда, покрытые красивыми черными перьями с яркими красными участками на боках и горбу ящеры на фоне цератозавров казались более гибкими, легкими и даже хрупкими. Однако не стоило обманывать себя — мощные задние лапы, широкий могучий хвост и крепкий торс говорили о том, что это чудовище ничуть не милее и не добрее. Передние лапы конкавенатора были маленькими и неразвитыми, напомнив Кириллу ручонки тираннозавра. Зато задние конечности могли разогнать хищника до скорости, недосягаемой ни для кого из здешних сухопутных животных, кроме, разве что, гипсилофодонтов.

Горба конкавенаторов поднимались вверх и опускались в такт поступи, напоминающие паруса старинных кораблей. Несмотря на свой колоссальный размер — три метра вышиной при семи в длину — конкавенаторы все же очень напоминали птиц. Куда больше, чем тот же цератозавр или даже торвозавр.

Наконец, с южного направления выступило массивное чудовище — хозяин здешних зарослей, полей и болот. Выступило и замерло, словно стыдливо прячась за толстенными стволами редких, уходящих далеко ввысь секвой.

Когда только что вылупившиеся лусотитаны, маленькие, тоненькие, со светло-зеленой шкуркой подались на юг, Кирилл понял мудрость маневра торвозавра. Коль скоро гора сама так и бежит к Магомеду, то чего ради ему куда-то идти?

С первыми шагами юных зауроподов над пустошью разнесся удар неслышимого гонга, и все хищная братия бросилась в атаку.

80

Вряд ли кто-то из собравшихся, за исключением, разве что, Вита, когда-либо видел подобную вакханалию. Сотни малышей-лусотитанов торопливо и нетвердо семенили к лесу, но им наперерез метнулась целая орда разномастных жителей преисподней. Даже мелкие верткие аристозухи сполна вкусили крови зауроподов, которые уже год спустя перестали бы замечать подобную мелочь под своими крепкими ногами.

Оравой в несколько дюжин особей аристозухи облепляли длинношеих детенышей по одному и начинали пожирать их живьем — тонкая шкура легко поддавалась мелким зубам любителей ящериц и насекомых. Аристозухи возбужденно пищали, и издалека Кириллу казалось, что над пустошью зависла плотная туча голодных комаров.

Сципиониксы действовали куда гуманнее. Этим существам не нужно было много времени, чтобы расправиться с детенышем — тот был по меньшей мере вдвое ниже стройного хищника, и тонкая шея оказывалась беззащитной перед бритвенно-острыми зубами. Убив детеныша, сципионикс сразу приступал к трапезе, словно боясь, что его вот-вот спугнут, и одновременно посматривал влево-вправо, стараясь вовремя приметить более крупных конкурентов. Кирилл насчитал десять или одиннадцать динозавров с синим оперением. Негусто, если учесть, что аристозухов навскидку не меньше сотни.

Цератозавры орудовали вдвоем и, кажется, это была все та же пара, причинившая столько беспокойства бариониксу. Один из рогатых хищников выглядел несколько потрепанным и исхудалым — должно быть, нанесенная рыболовом рана не зажила и затрудняла охоту. Зато теперь мяса навалом.

Пара могучих плотоядных делала именно то, чего Кирилл боялся больше всех. Цератозавры убивали про запас. Они без труда догоняли жертву и смыкали на ее боках свои жуткие пасти, разом превращая лусотитана в бесформенную массу, истекающую кровью и ощетинившуюся на такой жестокий свет белыми костями.

Так же действовали и конкавенаторы, только с еще большей прытью. Троица горбатых монстров, увлекшись пиром, подошла слишком близко к цератозаврам, и те закаркали на конкурентов. Конкавенаторы ощетинились в ответ.

Их голоса оказались прекрасны. Это была неслыханная доселе мелодия, прекрасная, густая и насыщенная. Горбатые динозавры подсаживались на задних лапах, чуть растопыривая куцые передние лапки, словно крылья, и выли. Этой был именно вой. Кирилл не мог подобрать слова, лучше описывающего, что выделывали эти чудовища.

Вой одновременно и страшный, отпугивающий, и очаровательно красивый. Не тоскливый, как у волков, а, скорее, воинственный. Конкавенатор как бы говорил — вот он я, сильный, злой, огромный, не стой на моем пути!

Стычка продлилась недолго, обе стороны вернулись к пожиранию отчаянно разбегающихся лусотитанов. Большинство детенышей стремилось в большой лес, где стоял почти невидимый для людей торвозавр. Он делал подшаг в сторону и перекусывал шею жертве, после чего поджидал очередную и повторял действие. С леденящим душу ужасом Кирилл только за какую-то минуту насчитал десяток резких движений хищника, обрывающих жизни травоядных.

Это немыслимо, но все же лусотитаны прорывались в лес. Их хвостики то и дело мелькали на прощание, прежде чем исчезнуть в темной чаще, и от сердца немного отлегло. Безумно жаль было еще и тех зауроподов, кто добежал до деревьев с другой стороны — обманчиво густой лес был всего лишь частоколом шириной в пять десятков метров, после чего начиналась полоса пляжа. Там малышей достанут сципиониксы и аристозухи, да и более крупные плотоядные вполне могут туда ворваться. Юные зауроподы сами себя загнали в смертельную ловушку. Сменить место на более привлекательное пока не представлялось возможным, везде поджидали плотоядные. Малышам оставалось только хорониться в подлеске и надеяться на чудо.