Особое мнение - Филип Киндред Дик

– Надо же… прямо библейский исход! Глянь, как рвутся наружу. Интересно, кто же в коммуне останется?

– Останутся, целая куча, – с беззвучным смехом заверила мужа Барбара. – Все крупные шишки, к примеру. Глядишь, еще и войну между собой снова начнут. Будет им чем заняться, пока нас нет!

Автофабы

I

Ожидание становилось все напряженнее. Все трое непрерывно курили, расхаживали из стороны в сторону, бесцельно поддевали ногами кустики сорняков у дорожной обочины. Жаркое полуденное солнце, пылающее в небе, озаряло бурые квадраты полей, аккуратные ряды одинаковых пластиковых домов и ломаную линию гор вдалеке, на западном горизонте.

– Вроде бы время, – заметил Эрл Перин, хрустнув костлявыми пальцами. – Хотя точный срок может варьироваться в зависимости от тяжести груза: полсекунды на каждый дополнительный фунт.

– А у тебя, значит, все по секундам расписано? И чем ты тогда лучше этой штуковины? – с горечью откликнулся Моррисон. – Давай хоть для приличия сделаем вид, будто он просто – просто! – опаздывает.

Третий из ожидавших хранил молчание. О’Нил, житель другого поселения, знал Перина с Моррисоном не настолько хорошо, чтобы присоединяться к их перебранкам. Вместо этого он опустился на корточки, щелкнул зажимом алюминиевого планшета и зашуршал бумагами. Под жарким солнцем смуглые волосатые предплечья О’Нила блестели от пота. Гибкий, жилистый, с всклокоченной, серебрящейся сединой шевелюрой, в массивных роговых очках, он несколько превосходил возрастом спутников. Свободные штаны, спортивная рубашка, туфли на каучуковой подошве и даже самопишущее перо, поблескивавшее металлом в его руке, – все это подходило ему как нельзя лучше.

– Что ты там пишешь? – проворчал Перин.

– План действий, которые мы собираемся предпринять, – мягко ответил О’Нил. – Уж лучше систематизировать все заранее, чем тыкаться наугад. Нам нужно знать, что именно уже опробовано, но не принесло результата, иначе так и будем ходить кругами. Насколько я понимаю, стоящая перед нами проблема – проблема коммуникации.

– Точно. Коммуникации, – глубоким грудным басом откликнулся Моррисон. – До этой треклятой штуковины не достучаться никак. Приезжает, сбрасывает груз и катит дальше. С нами ни в какие контакты вступать не желает.

– Это машина, – взволнованно заговорил Перин. – Мертвая – слепая, глухая.

– Однако связь с внешним миром поддерживает, – напомнил О’Нил, – а значит, и объясниться с ней вполне возможно. При помощи определенного набора семантических знаков. Остается только найти… точнее, заново отыскать эти знаки. Быть может, их всего полдюжины из миллиарда возможных.

Разговор их прервал негромкий, басовитый рокот мотора. Все трое, мгновенно насторожившись, подняли взгляды. Время пришло.

– Так, едет, – вполголоса пробормотал Перин. – О’кей, умник, давай поглядим, сможешь ли ты добиться от него хоть чего-нибудь сверх программы.

Казалось, в урчании подъезжающего грузовика слышатся жалобы на тяжесть аккуратно, плотно уложенного груза. Во многих отношениях автомобиль нисколько не отличался от обыкновенного, управляемого человеком грузового транспорта, и пожалуй, не отличался бы от такового вообще, если б не одно «но» – отсутствие водительской кабины. Горизонтальная плоскость служила платформой для груза, а там, где обычно находятся решетка радиатора и фары, красовалась волокнистая, вроде мочалки, масса рецепторов – довольно ограниченная в возможностях сенсорная система автономного средства доставки грузов.

Учуяв троицу ожидающих, грузовик сбавил ход, переключился на нейтральную передачу, затянул стояночный тормоз, защелкал контактами многочисленных реле. Не прошло и минуты, как секция грузовой платформы накренилась в бок, и на дорогу заскользили лавиной увесистые картонные коробки, а сверху на них спорхнул листок с подробной описью доставленного.

– Так. Что делать, помните? – зачастил О’Нил. – Живей, пока не уехал!

Сосредоточенно хмурясь, все трое ловко сорвали с коробок защитные обертки. В лучах солнца заблестели самые разные вещи: бинокулярный микроскоп, портативная рация, кипы пластиковых тарелок, медикаменты, бритвенные лезвия, одежда, продукты. Большую часть доставленного груза, как обычно, составляла провизия. Троица ожидавших принялась деловито, систематически крушить привезенное вдребезги. Не прошло и пары минут, как от груза не осталось ничего, кроме хаотической россыпи мусора.

– Вот так-то!

Изрядно запыхавшийся, О’Нил отступил на шаг и полез в карман за планом действий.

– Теперь посмотрим, что он на это скажет.

Грузовик, тронувшийся было с места, резко затормозил, сдал назад. Его рецепторы засекли и восприняли уничтожение доставленного по назначению груза. Взвизгнув протекторами, машина описала полукруг, развернулась блоком рецепторов к людям, подняла вверх антенну и вышла на связь с фабрикой. Сейчас получит инструкции, и…

Одна из секций грузовой платформы накренилась, и на обочину съехала еще одна, точно такая же партия груза.

– Не вышло, – простонал Перин, глядя, как на коробки опускается дубликат инвентарной описи. – Ломали, ломали, и все впустую!

– Что дальше? – спросил Моррисон О’Нила. – Что там у тебя следующее по плану?

– Помогайте!

Схватив одну из коробок, О’Нил поволок ее к грузовику, водрузил на платформу и повернулся к следующей. Двое товарищей неуклюже, мешая друг другу, бросились на подмогу. Втроем дело пошло веселее: в тот самый миг, как грузовик заурчал двигателем, последняя коробка встала на прежнее место.

Грузовик призадумался: возвращение доставленного его рецепторы засекли тоже. В недрах машины дробно защелкали реле автоматики.

– Как бы он с ума не свихнулся, – заметил О’Нил, вытирая вспотевший лоб. – Операция-то выполнена, а результат нулевой…

Грузовик резко дернулся, собираясь отправиться дальше, но сразу же развернулся и с необычайной быстротой вновь стряхнул груз на дорогу.

– Хватай их! – завопил О’Нил.

Все трое похватали коробки и в лихорадочной спешке принялись забрасывать их на платформу. Однако стоило очередной коробке скользнуть по гладкой поверхности, манипуляторы грузовика тут же спихивали ее вниз, на дорогу, с противоположной стороны.

– Без толку, – шумно отдуваясь, прохрипел Моррисон. – Все равно что воду в решете носить…

– Да, – поддержал его приунывший Перин, – обставили нас, как всегда. Всякий раз мы, люди, проигрываем!

Грузовик взирал на их троицу, как ни в чем не бывало. Его рецепторы не отражали никаких чувств: машина попросту делала свое дело. Общепланетная сеть автоматических фабрик исполняла обязанности, возложенные на нее пять лет назад, в первые дни Тотального Мирового Конфликта, без сучка и задоринки.

– Вот и все, – мрачно заметил Моррисон.

Грузовик, опустив антенну, переключился на первую передачу и снялся со стояночного тормоза.

– Последняя попытка, – пробормотал О’Нил.

Подтащив к себе одну из коробок, он рывком вскрыл ее, выволок изнутри десятигаллоновый бочонок молока и поспешно свинтил с него крышку.

– Может, с виду и глупо, но…

– Да ну, чушь полная, – возразил Перин, нехотя отыскав среди россыпей мусора уцелевшую чашку и зачерпнув молока. – Детство!

Грузовик замер, наблюдая за их троицей.

– Давайте, – прорычал О’Нил. – В точности как отрабатывали!

Все трое жадно, демонстративно припали к чашкам, так что молоко потекло струйками с подбородка на грудь: смысл их действий не