Вечный Жид - Станислав Гагарин

— Хорошо хоть талантливым Кобу признал, шпанская его, вражьего лазутчика душонка, — проговорил Каганович. — В отличие от Бронштейна-Троцкого, который величал Сталина п о с р е д с т в е н н о с т ь ю. О, зохен вей! О, боже мой, как выражаются старые евреи… Наизощрялись в эпитетах эти козлы любых мастей и оттенков… Каждую клеточку сталинского существа-таки полили трехслойно дерьмом, вонючки и поцы! Но что я думаю! Вы, наверное, таки проголодались? А я имею жареный гусь и к нему картофельный ц и м е с…

— Цимес? — переспросил заинтересованно Станислав Гагарин. — Давно хочу узнать, что же это такое…

— Ваша любознательность делает вам честь, молодой человек… Вы таки быстренько садитесь за стол, а я достану из русской печки еду, там ведь теплое держится долгое время. Гениальная находка — русская печка! Что бы я без нее делал…

Проворно, но без суетливости, Каганович накрыл стол, и когда сочинитель уписывал за обе щеки сливового цвета картофелины — от гусятины писатель отказался — Железный Лазарь рассказал ему, как готовить картофельный ц и м е с…

— Простое таки дело, — объяснял бывший член Политбюро. — Берете четверть килограмма картошки и сто граммов чернослива. Еще меду десять граммов, сахару пять и жиру куриного десять. Опять же мускатный орех и соль.

Картошку почистили, нарезали кружочками и положили на сковородку. Добавили размоченную таки мякоть чернослива, мед, сахар, жир, залили водой, в которой вы замачивали — слушайте сюда! — черную сливу, и стали тушить на тихом огне, при том помешивая таки, помешивая… И ждите, молодой человек, когда суповая, так сказать, консистенция исчезнет, а ваша картошка станет цветом как чернослив, чуточку, конечно, понежнее. Тут вы и посыпьте ц и м е с мускатным орехом, конечно, и посолить опять же надо. И тогда или к жареному гусю подавайте, а можно и просто ц и м е с кушать, как наш письме́нник сейчас кушает… А тебе, Викторыч, ц и м е с нравится?

— Потому его и называют ц и м е с, что вкуснятина, — ответил, улыбаясь другу, академик Тарле.

«Вернусь на Землю — обязательно расскажу Диме Королеву, как ел на том свете ц и м ес, — подумал Станислав Гагарин, подчищая тарелку. — Ведь Королев назвал рецензию на книгу «Цимес Кагановича», вовсе не подозревая, что это попросту еврейское блюдо».

Видя, что с угощением его покончено, Лазарь Моисеевич встрепенулся:

— Статью-то, статью, молодой человек, вы таки не дочитали!

— Хорошо, — просто сказал Станислав Гагарин и принялся читать дальше:

— Довольно часто бывает так, что тема выводит автора на иные, пусть и сходные сюжеты.

Видимо, нельзя представлять беседы с Кагановичем, не вспомнив при этом о Сталине.

Собственно говоря, ценность книги «Так говорил Каганович» не только в том, что это уникальная возможность из первых уст услышать о делах давно минувших лет, узнать оценку многое повидавшего человека тому, что происходит в нынешнем государственном доме.

Это еще и возможность сравнить прежние и нынешние государственные подходы к решению насущных задач, стоящих перед Отечеством, перед Российской Державой.

Наконец, это памятник такой понятной человеческой верности человеку, с которым работал наш герой, которого уважал, делил нелегкое бремя строительства нового государства. И оставался преданным Учителю до конца.

Подобное ныне встречается, к сожалению, редко. И у д и н ы серебреники не дают покоя сонму разоблачителей, осквернителей, гробокопателей, с глумливыми воплями выбрасывающих кости не сумевших защитить себя прежде могущественных и гордых предков.

Давайте хранить и обихаживать их могилы…

Можно, что угодно думать и говорить о бывшем местечковом кожевнике Лазаре Кагановиче. Нельзя лишь отрицать того, что был он одним из созидателей Великой Державы. И до конца вековой жизни остался верен Учителю, достойным апостолом которого был всегда.

Каганович не изменил Сталину, Христу и страдальцу Двадцатого века, как сделал это и у д а Хрущев, предтеча дьявольской перестройки и лживого н о в о г о мышления.

Честный Лазарь оказался достойнейшим учеником Сталина, и его исповедь, которую вы прочтете, вернет вас к образу Великого Вождя Великой России, ныне униженной и оболганной ничтожными пигмеями, которых неизбежно смахнет в мусорный ящик забвения Ея Величество История.

— Аминь, — заключил Каганович.

— Воистину так, — сказал Евгений Викторович. Станислав Гагарин взглянул на часы.

— Ого, — спохватился он. — Осталось две минуты, чтоб вернуться на Землю. Соотечественникам что передать?

— Пусть будут х о р о ш и м и русскими, — в один голос сказали Каганович и академик Тарле.

СПАСТИ ГАГАРИНА, ИЛИ ПОЧТЕННЫЙ УЧИТЕЛЬ КУН

Звено одиннадцатое

I

В Товарищество Станислава Гагарина приходили письма читателей.

Было бы несправедливым утверждать, что в почте вовсе не оказывалось писем кляузных, склочных.

Нечасто, два-три письма в неделю, но приходили капризные листочки с непомерными упреками то на м я г к у ю обложку, то на о с о б о е вложение, то на поврежденную при пересылке бандероль, хотя последнее вообще относилось к компетенции почты и Товарищества никоим образом не касалось.

Два-три неприятных письма в неделю на десятки и сотни восторженных посланий с разных концов Державы — соотношение, прямо скажем, радующее, и соратники неоднократно говорили Станиславу Гагарину о том, что напрасно шеф так близко принимает к сердцу столь редкие вопли недовольных с в а т о в.

Под сватами имелся в виду персонаж поговорки «Недовольному свату хоть кобеля в сраку».

При всем при том, наш сочинитель по-прежнему мечтал о том, чтобы л и ч н о ответить каждому читателю, хотя много поступало и чисто информативных извещений типа: я послал вам перевод, прошу считать меня подписчиком на «Русский сыщик» и на Библиотеку «Русские приключения».

Хочешь тоже направить весточку Папе Стиву? Изволь… Но пока подпишись на его Собрание сочинений в 30-ти томах… Подписка продолжается!

Конечно, писатель понимал, что каждому ответить не сможет, но утешал себя искренним стремлением к этому.

Довольно скоро председатель заметил, что письма тех, кому Товарищество так или иначе не угодило, идут в основном из Москвы и Ленинграда, от читателей обеих столиц, забалованных вниманием книготорговцев. Его так и подмывало дать в очередном интервью язвительное сообщение о том, что г о с п о д москвичей и петербуржцев Товарищество Станислава Гагарина просит себя не беспокоить: подписка от них в силу склочного и кляузного характера обитателей этих городов-монстров приниматься не будет. Хотя он, разумеется, хорошо понимал: подобный факт будет несправедливостью к остальным жителям этих, хотя и по духу м у д ё в ы х, но все-таки российских вавилонов, отравленных в е с т о в ы м, западным, значит, ядом у р б а н о в.

А почтенный историк из истинно русской Вятки, Виктор Никитович Буров, восхищался творчеством писателя, его издательскими подвигами и звал в гости, обещал и кров, и скромный харч по принципу — что Бог послал…

Сергей Алексеевич Соседов, книголюб из курортного поселка «Озеро Учум», что на юге Красноярского края, заказывал абсолютно все книги, которые выпустил в разное время Станислав Гагарин, потом просил прислать и для собственных сыновей и, если можно, для родственников, которых собирался навестить, когда поедет в отпуск.

В посланиях из Ростова, Самары, Саранска, Хабаровска и Владивостока, Читы и Челябинска, с Кубани и Архангельска, отовсюду звучала, как рефрен, слезная просьба: шлите книги р у с с к и х писателей. Людям обрыдло засилие космополитической литературы на книжном рынке, который задавили к р у т ы е парни из американских детективов, тарзаны и анжелики, чернуха и порнуха всевозможных оттенков, проповедь безудержного секса, насилия и страсти к деньгам.

— Возмущен тем, что меня учат спать с женой по-американски, — писал терский казак из станицы Луковской, что рядом с Моздоком.

— Хватит с нас бондов, кристей и сименонов! У нас ведь и русские сыщики, чай, найдутся, — написал в письме Товариществу сахалинский рыбак и преподаватель морского колледжа из Невельска Александр Малышев.

— Мне уже семьдесят лет, и ваши серии выписала для внука, — сообщила участница Великой Отечественной войны из села Камешкир Пензенской области. — Меня не будет, а книги ваши останутся, и по ним внуки выучатся отличать доброе от злого, хороших людей от плохих, поймут, как надо сражаться за справедливость.

Две дюжины томов увлекательной литературы, сочиненной Станиславом Гагариным, будут на вашей полке, если вышлете задаток за последний том простым переводом 1600 рэ: 143 000, Московская область, а/я 31, Товариществу Станислава Гагарина.