Русская поэзия XVIII века - Александр Радищев

1776, 1785 (?)

Богине Невы

Протекай спокойно, плавно,Горделивая Нева,Государей зданье славно[730]И тенисты острова!

Ты с морями сочетаешьБурны росски озера́И с почтеньем обтекаешьПрах Великого Петра.[731]

В недре моря СредиземнаНимфы славятся твои:До Пароса и до Лемна[732]Их промчалися струи.

Реки гречески стыдятся,Вспоминая жребий свой,Что теперь на них глядятсяБостанжи с Кизляр-агой;[733]

Между тем как резвых грацийПовторяешь образ ты,Повергая дани нацийПред стопами Красоты.

От Тамизы[734] и от Тага[735]Стая мчится кораблей,И твоя им сродна влагаРасстилается под ней.

Я люблю твои купальни,Где на Хлоиных красахОдеянье скромной спальниИ амуры на часах.

Полон вечер твой прохладыБерег движется толпой,Как волшебной серенады,Слух наносится волной.

Ты велишь сойти туманам:Зыби кроет тонка тьма,И любовничьим обманамБлагосклонствуешь сама.

В час, как смертных препроводишь,Утомленных счастьем их,Тонким паром ты восходишьНа поверхность вод своих.

Быстрой бегом колесницыТы не давишь гладких вод,И сирены вкруг царицыПоспешают в хоровод.

Въявь богиню благосклоннуЗрит восторженный пиит,Что проводит ночь бессонну,Опершися на гранит.

1794

К Музе

Сокрылися навек мои прекрасны дни;За ними скрылися и смехи, и забавы,И нежные мечты, и обещанья славы, ―Ты, Муза скромная, урон их замени.Вернее их в своих щедротах,Отдай мне суеты ребячества; доставьЕще мне счастье зреть старинны басни въявьИ воздыхать еще о нимфах и эротах.Кому ты в юности сопутницей была,Того и в охлажденны леты,Когда суровый ум дает свои советы,Ты манием зовешь волшебного жезлаВ страны роскошны и прелестны,Страны, одной тебе известны,Послушные тебе где льются ручейки,Где сладостной твоей улыбкойЯснеют небеса, где веют ветеркиИ вьется виноград с своей лозою гибкой.Но где равно, когда нахмуришь бровь,Во основаниях колеблется природа,И меркнет свет, и стынет кровь,И потрясаются столпы небесна свода.О, милые мечты, которых суетаИмеет более цены и наслажденья,Чем радости скупых, честолюбивых бденьяИ света шумного весь блеск и пустота!Любимцам, Муза, ты Елизий сотворяешьИ щедро сыплешь вкруг сокровища весны!Куда не прилетишь, там счастье водворяешьИ украшаешь все страны.Покинув берега Ионии роскошной,От сени тайныя, где твой Гораций пел,[736]Ты посещаешь днесь край западный, полнощный,И новый для харит Темпей[737] уж там расцвел,Где дики племена вели кровавы ссоры.Приступна всем равно и смертным и странам,Ты усмирять спешишь свирепые раздорыИ благосклонствуешь враждебным берегам.Делясь меж Галлии[738] и между Албиона[739],Внушаешь Валлеру[740] и Лафонтену тыНеподражаемы черты,Которым нет ни правил, ни закона.Влагаешь чувство красотыИ в резвое дитя мечтыНа берегах Авона,[741]И в гордого певца[742],Который убежал из хижины отца,От влажных берегов архангельского града,Чтоб всюду следовать, дщерь неба, за тобойИ лиру соглашать с военною трубой.Тобою внушена бессмертна «Россиада»;Тобою «Душенька». Ты с бардом у Невы[743]Приносишь смертному дар истин вдохновенныхИль водишь сладостно в окрестностях МосквыЗа бедной Лизою всех чувством одаренных.[744]И мне с младенчества ты феею была,Но, благосклоннее сначала,Ты утро дней моих прилежней посещала.Почто ж печальная распространилась мглаИ ясный полдень мой своей покрыла тенью?Иль лавров по следам твоим не соберуИ в песнях не прейду к другому поколенью?Или я весь умру?

1790-е годы

Ю. НЕЛЕДИНСКИЙ-МЕЛЕЦКИЙ

ПЕСНИ

«Ты велишь мне равнодушным…»

 Ты велишь мне равнодушным  Быть, прекрасная, к себе.  Если хочешь зреть послушным,  Дай другое сердце мне.  Дай мне сердце, чтоб умело,  Знав тебя, свободным быть;  Дай такое, чтоб хотело  Не одной тобою жить.

  То, в котором обитает  Несравненный образ твой,  Сердце, что тобой страдает,  То и движется тобой.  В нем уж чувства нет иного,  Ни другой в нем жизни нет.  Ты во тьме мученья злого  Жизнь, отрада мне и свет.

  Верность я ль к тебе нарушу?  Вздох мой первый ты взяла!  И что я имею душу,  Ты мне чувствовать дала.  Ты мне душу, ты вложила;  Твой же дар несу тебе.  Но ты жертвы запретила:  Не дозволю их себе.

  Лишь не мучь, повелевая,  Чтоб твоим престал я быть!  Чем, в безмолвии страдая,  Чем тебя мне оскорбить?  Разве чтишь за преступленье  Взор небесный твой узреть,  Им повергнуться в смущенье  И без помощи… терпеть!

1792

«Выйду я на реченьку…»

Выйду я на реченьку,Погляжу на быструю —Унеси мое ты горе,Быстра реченька, с собой!

Нет, унесть с собой не можешьЛютой горести моей;Разве грусть мою умножишь,Разве пищу дашь ты ей.

За струей струя катитсяПо склоненью твоему;Мысль за мыслью так стремитсяВсё к предмету одному.

Ноет сердце, изнывает,Страсть мучительну тая.Кем страдаю, тот не знает,Терпит что́ душа моя.

Чем же злую грусть рассею,Сердце успокою чем?Не хочу и не умеюВ сердце быть властна моем.

Милый мой им обладает,Взгляд его — мой весь закон.Томный дух пусть век страдает,Лишь бы мил всегда был он.

Лучше век в тоске пребуду,Чем его мне позабыть.Ах! коль милого забуду,Кем же стану, кем же жить?

Каждое души движенье —Жертва другу моему.Сердца каждое биеньеПосвящаю я ему.

Ты, кого не называю,А в душе всегда ношу!Ты, кем вижу, кем внимаю,Кем я мышлю — кем дышу!

Не почувствуй ты досады,Как дойдет мой стон к тебе.Я за страсть не жду награды,Злой покорствуя судьбе.

Если ж то найдешь возможным,Силу чувств моих измерь,Словом ласковым, хоть ложным,Ад души моей умерь.

1795

«Ох! тошно мне…»

На голос: «Девчина моя»

Ох! тошно мнеНа чужой стороне;Все постыло,Все уныло:Друга милого нет.

Милого нет,Не глядела б на свет;Что, бывало,Утешало,О том пла́чу теперь.

В ближнем лескуЛишь питаю тоску,Все кусточки,Все листочкиТам о милом твердят.

Будто со мнойТам сидит милый мой,Забываюсь;ОткликаюсьЧасто на голос свой.

Милого нет!Ах, пойду за ним вслед:Где б ни крылся,Ни таился,Сердце скажет мне путь.

Ох! тошно мнеНа чужой стороне!Слезы льются,Не уймутся:В них отрада моя.

1796

«Свидетели тоски моей…»