Подчиняйся, будешь моей! - Айрин Лакс

мне, ни моей супруге. Можно сказать, мы друзья. Эволюционировали до такой степени, что можем пожаловаться друг другу на все, даже на прилипчивых парнеров или любовников.

– И это ты называешь семьей? Настоящей?

– Какая есть, милая. Другой у меня нет. И да, я уверен, что если бы бросил супругу и ушел к Ринате, это была бы самая ужасная ошибка. Мы бы долго не протянули в браке. Возможно, тебе неприятно это слышать. Так что у тебя с этим Исаевым? – отец небрежно назвал фамилию Адама.

Я смутилась, зарделась, а потом поняла главное: я не говорила папе фамилию Адама.

– Откуда ты знаешь его фамилию?

– Попросил выяснить, что за лихач прикатил за тобой.

– Так быстро, – вздохнула я.

– Ты не хочешь говорить о нем. Почему?

– Потому что у него есть невеста! Вот почему! Я узнала об этом сегодня, случайно… У Адама есть невеста, – повторяю. – А я не хочу быть любовницей. Надоело быть чьим-то грязным секретом! – добавляю со слезами. – Прости. Наверное, тебе не очень интересно.

– Мне очень интересно. То есть ты обижена, что он тебе лгал?

– Это называется просто умолчать о деталях. К тому же он ничего не обещал.

– Ты его сейчас оправдываешь. Перед собой же. Путь в никуда! – довольно жестко заявил отец. – Из опыта, так сказать.

– Знаю, знаю… – вытираю слезы. – Я с ним рассталась. Он узнает об этом позднее. Но…

– Но что?

Так странно… Мы говорим на откровенные темы, и я не чувствую угрозы или подвоха со стороны отца.

– Переживаю, хватит ли мне сил? Я уже бросала эти недоотношения, клялась себе не раз, но снова увязла. Мы соседи по лестничной площадке, я хожу в его спортзал, он знает, где я работаю… Он из тех, что постоянно притягивают внимание. И как бы я ни старалась, краткие паузы не помогают.

– Если хочешь все бросить и уверена, что так будет лучше, значит, тебе нужно сменить обстановку. Уехать на более длительный промежуток времени. Уехать на время из страны будет вообще идеальным вариантом.

– Не могу. У меня заведение, бизнес… Подготовка к новому проекту.

– На это есть доверенные лица. Можно вести бизнес на расстоянии, появляться время от времени, чтобы решить вопросы, которые нельзя решить удаленно. Тебе поможет это, а еще хорошая работа с психологом.

– Нет-нет. Только не это! Хватит с меня психологов!

– Даже у меня есть психолог, который копает глубоко и объясняет, что причиной некоторых поступков является травма: в детстве я не получил того самого деревянного крашеного коня, которого мне обещали… И прочее-прочее-прочее… Тебе нужно сменить обстановку. Я сейчас говорю не с оглядкой на твою личную жизнь. Я говорю про сегодняшние события. Это колоссальный стресс, который нужно проработать, отпустить и встряхнуться новыми впечатлениями.

Я неопределенно покачала головой, то ли соглашаясь, то ли желая взять паузу. Усталость брала свое, мои глаза слипались.

– Боюсь, я не доеду до отеля. Валяюсь с ног. От усталости… Эти выходы в свет такие утомительные, – грустно пошутила я.

– Все наладится. Иди отдохни в палате. С отелем и всем прочим решим завтра…

Я кивнула, поднялась.

– И вот еще что, – сказал отец.

– Да?

– Если хочешь порвать отношения, тебе следует немедленно сменить свой номер телефона. Оставь только рабочий, отвечай на звонки от коллег, подчиненных с известных контактов. Но будь готова к тому, что некоторые люди, не готовые отпускать, будут пускаться на всякие ухищрения.

– Адам даже мертвого уговорит позвонить, если ему сильно захочется это сделать. Спасибо за совет.

* * *

Я была измучена и заснула почти сразу же, но к утру у меня было ощущение, словно я ни капельки не поспала. Ворочалась без сна, с бока на бок. Голова болела. Я была бледной, нервной… Истощенной.

Навестила отца, и он не мог не отметить, как я выгляжу. Он отдал распоряжение врачам, чтобы у меня взяли все анализы. Словно в противовес тому, как нехорошо чувствовала себя я, он пошел на поправку. Круги под глазами все еще пугали синевой, но взгляд стал более ясным, а голос – сильным. Я поймала себя на мысли, что у отца красивый голос, и я готова его слушать часами, неважно, о чем он говорил: обращался ли он ко мне, разговаривал ли с кем-то по телефону или вещал с экрана телевизора в очередном интервью. Мне даже не верилось, что я могу просто поговорить с ним, даже на личные темы. Казалось, что это сон.

В тот же день я отправила через курьера Адаму его телефон и малодушно выключила свой, поняв, что не выдержу сегодня. Нет, менять номер я не собиралась! Вот еще… Мне нужен этот номер, его знают многие. Не стану я номер телефона менять из-за одного мужика. Он того не стоит!

Однако слезы подкатывали, стояли в горле.

* * *

На следующий день ситуация повторилась. Мое разбитое состояние было таким же. Мне хотелось спать, не было настроения и аппетита…

Не хотелось навещать отца в таком подавленном состоянии, и вообще мне пора покинуть больницу. Надо бы спросить у отца насчет отеля…

Но зайти к нему я так и не успела. Он сам появился в моей палате, посмотрел на меня очень серьезным взглядом и плотно прикрыл дверь.

– Что стряслось? – спросила я.

– Все хорошо.

Бумаги в руках отца. Они что-то значили…

Глава 39

Эва

Выражение лица отца было странным: сосредоточенным, серьезным. В глазах застыло взволнованное выражение. При всем этом он пытался улыбаться и заверял меня, что все хорошо. Но я чувствовала, что это не так.

Напряжение повисло в воздухе.

– Может быть, присядешь? – пригласила я.

– Да, пожалуй.

– У тебя в руках бумаги. Что там?

– Всего лишь твои анализы.

– И?

Я нахмурилась, прикусила губу, пытаясь понять. Вроде со мной все в полном порядке! Я совсем недавно проходила обследования по требованию Адама.

– Ты здорова, – ответил отец с небольшой паузой.

– Мне кажется, ты недоговариваешь. Скрываешь от меня